Нина Киллэм - Вершина желания Страница 3

Губы Гая скользнули вниз и обожгли Примроуз огнем страсти. Примроуз выгнулась ему навстречу, словно вздымающаяся ввысь волна прилива, а губы Гая тем временем постигали ее глубины…

Джек стер со лба испарину. И вновь погрузился в работу.

— Остановись… остановись, — всхлипывая, повторяла Примроуз, прижимаясь к орудию его страсти. Но Гай не мог остановиться. Он уже перешел грань. Он распустил ленты ее пелерины…

— О нет, только не пелерина!

Джек повернулся на голос. Удобно устроившись в его кресле, сидела Примроуз, ее нежные пухлые губки были обиженно надуты.

— Терпеть не могу эти дурацкие пелерины.

Джек прекратил печатать.

— Ты живешь в начале девятнадцатого века.

— И это чертовски дурно отражается на моей сексуальной жизни.

Джек окинул оценивающим взглядом женщину, являвшуюся целиком плодом его воображения. Примроуз Дюбуа, его маленькая отважная гувернантка, не женщина, огонь, которую как раз собрался употребить, словно мятную пастилку, хозяин дома. Примроуз предстояло стать величайшим изобретением Джека, и он уже видел отзывы рецензентов: Джейн Эйр, но сексуально привлекательная. Эмма Браун, но раскованная и смелая. Джульетта, но со счастливым концом. Имя ее войдет в лексикон любви, она станет легендой своего времени. Незабываемая героиня. Но к несчастью, очень неживая, как с прискорбием открыл для себя Джек за время их знакомства. Такого ленивого существа, как Примроуз, он ни разу не встречал за всю свою жизнь.

Примроуз зевнула и потянулась, как кошка.

— Давай передохнем.

— Нет, ну давай же, поработай еще. Мне уже на той неделе надо сдать черновую рукопись.

Примроуз вздохнула:

— Ладно. На чем мы остановились?

— Давай посмотрим. Твоя рука…

— Вот здесь примерно?

— Гай, — взмолилась она, прижимаясь к нему. — Не надо, не надо… давай, давай…

— Остановись, остановись!

Джек остановился.

— А что дальше? — Гай, безупречный в своем белоснежном шейном платке, завязанном поверх жилета из лиловой парчи, в панталонах, которые обтягивали его ноги, словно вторая кожа, прижал Примроуз к креслу. — Ты знаешь, сколько на ней нижних юбок? Как я могу овладеть ею наскоком, если мне предстоит, по крайней мере, полчаса сражаться с ее пуговицами до тех пор, пока она хотя бы отдаленно не почувствует, что ей что-то угрожает?

Джек почесал подбородок, обдумывая слова Гая.

— Может, тебе стоит устроить ей сюрприз, когда она будет принимать ванну?

— Ему придется перерезать кучу слуг, пока он будет подниматься по лестнице, — веско заметила Примроуз.

— Так что ты предлагаешь?

Гай высвободился из вороха нижних юбок Примроуз.

— Честно говоря, — сказал он, — настоящая проблема состоит даже не в этом.

— А в чем же?

— В заносчивой маленькой Примроуз. Она возбуждает не больше, чем метла.

Джек был ранен в самое сердце.

— Она сильная, находчивая, и она великолепна!

— Худышка с большой грудью. Да, я признаю, если бы она раскинула ноги и обеспечила легкий доступ, я бы не стал отказываться, но я не собираюсь попеременно то насиловать ее, то перед ней ползать на протяжении еще двухсот страниц!

Джек окинул неприязненным взглядом собственное творение. Гай Храбрый: сверкающие синие глаза, высокий рост, узкие бедра, грудь как стальная броня, челюсть, которой можно колоть орехи… идеальный романтический герой. Пусть и с несколько трудным характером.

— Мой персонаж этого бы не сказал.

— Еще как бы сказал.

— Ты ничего в этом не понимаешь.

— О, да заткнитесь вы оба! Давайте продолжим.

Гай усмехнулся и упал на Примроуз, которая застонала от наслаждения. Гай сделал еще одно усилие. Шейные платки, кружева и пуговицы разлетелись, когда зазвонил телефон. Джек мрачно уставился на трубку в своей руке.

— Алло? — наконец ответил он.

— Джек?

— Кейт! — Он должен был догадаться. Его старшая сестра, кажется, шестым чувством угадывала, когда позвонить, чтобы помешать ему сконцентрироваться.

— Чем занимаешься? — спросила она.

— Работаю.

— Ты нашел работу?!

— Я пишу.

— Ах, это. Мелисса Адамс передает тебе привет. Она прочла еще одну из твоих… вещиц.

— Книг.

— Мне не нравится, как она улыбается, когда говорит о тебе.

— Может, ей нравятся мои романы?

— Хм. Как бы там ни было, ты должен что-то предпринять относительно мамы.

— Она всего лишь пытается завести себе друзей.

— Она заработает себе венерическую болезнь.

— Это маловероятно.

— Так говорит представитель администрации.

— Ну, это никого не касается.

— Разумеется, это касается нас. Мы не можем допустить, чтобы ее выгнали из пансиона. Ты хочешь, чтобы она жила с тобой?

— Ладно. Я с ней поговорю.

— Хорошо.

Джек повесил трубку и посмотрел на клавиатуру. Буквы «е» и «h» совсем стерлись. Они что, самые часто употребляемые буквы алфавита? Джек пробежал глазами написанное, поражаясь тому, как английская буква «h» прячется в разнообразных словах, таких как «that», «the», «there», «oh», «hung», «hard», «hot»… Джек вздохнул. Все бесполезно. Муза улетела. Он встал. Примроуз застонала:

— О, ты уже сдаешься?

— Я проголодался.

— А как насчет сроков?

— Ладно. На чем мы остановились?

— На проникновении.

— Обойдешься, — сказал Джек и захлопнул крышку ноутбука.

— Разве ты не мог просто сделать то, чего она от тебя хотела? — Психотерапевт Джека, низенький, кругленький человечек по имени Саймон, всплеснул руками. — Люди должны умирать?

Саймон вот уже несколько недель кряду принимал Джека, заставляя последнего понять, что именно в его поведении привело к столь трагическим последствиям для его последней подруги. Вместе со своим пациентом Саймон перебирал всевозможные варианты сценария, помогая создать зрительный образ момента коллизии.

— Полиция говорит, что я не виноват. Она поскользнулась.

— Твое целомудрие стоило ей жизни.

Джек приложил ко лбу ледяную банку с чаем.

— Я чувствую их агрессию. Я ощущаю свою уязвимость.

Когда Джек по настоянию своей матери только начал ходить к Саймону, тот был серьезным молодым человеком и носил вельветовые костюмы в рубчик, теперь он стал отцом-одиночкой двух сыновей. Мальчишки ходили в подготовительную группу детского сада и не давали ему спать из-за проблем с учебой.

На первой консультации Саймон заставил Джека пройти несметное число тестов. Он хмурился, изучая результаты, и, в конечном счете, определил Джека как «М» — мыслительный тип. Затем он сложил руки и, накрыв ими бумаги, сказал: