Роузи Кукла - Любовь с Ангелами Страница 3

 В коридоре светло и лучики дневного света, пробиваясь, через узкие прорези в стенах,  ярко освещают противоположную кирпичную стену подвала. Спрашиваю Зоряну о том, будем ли мы спускаться или вернемся назад? Она предлагает вернуться, а я говорю ей, чтобы она обождала меня, пока я спущусь и тут же вернусь. Медленно и неуверенно я спускаюсь, переступаю крутые ступеньки подвала. Когда я становлюсь ногами на пол, то первое время ничего не понимаю. Вижу длинный и узкий коридор с кирпичными стенами под всем домом, а в конце, метров через двадцать, двадцать пять, тупик, заложенный толстыми, деревянными колодами. Коридор на всем протяжении хорошо освещается. С одной стороны у него бетонная стена, а с другой кирпичные простенки, чередуются комнатами, в проемах которых я вижу решетки. Этот вид меня настораживает, так вся обстановка напоминает мне фильмы о тюрьмах. В которых такие же  комнаты, выходы которых закрыты решетками до пола. Я не решаюсь отойти от лестницы и сразу же поднимаюсь назад. Я уже занесла ногу для подъема, как замечаю гильзу, блеснувшую на солнечном свете. То, что это гильза от пистолета я не сомневаюсь. Насмотрелась я на эти гильзы во время военной карусели и в Белграде и Приштине и по всей бывшей Югославии. От волнения я замираю, и еще вижу их. Они беспорядочно свалены в довольно большую кучу, в углу под лестницей.  Поднимаюсь и делаю вид, что ничего не замечаю и не понимаю и говорю Зоряне, что мы возвращаемся. Пока петляем, по коридору назад, у меня эта гильза из головы не выходит. Я понимаю, что под домом тир и не простой, а тир для боевого оружия, и там же, под домом тюрьма. Только где же заключенные? Вот тебе и «пизенес»!

Нас уже ищут, и как только мы возвращаемся, назад, в примерочную, нас с радостными криками и причитаниями встречает озабоченная, наша красивая девушка. Только она не такая красивая, так как по все ее левой щеке ясно проступает след от пощечины. Она извиняется и что - то причитает на вьетнамском, а потом ведет нас из примерочной в противоположную сторону, на выход.

Артур поднимается, как только мы входим в гостиную. Пока он расспрашивает нас о том, куда мы пропали, я его хорошенечко рассматриваю. Он красив, какой-то восточной красотой. Невысокий, коренастый, лицо загорелое и смуглое, черты правильные. Волосы темные, глаза карие. Сам он плотный и холеный мужчина. Одет, просто и со вкусом, вся одежда свежая, чистая. Я бы сказала, про такого, что он похож на Жигало. И только  его руки, с дорогими перстнями указывают в нем хозяина жизни. Потом он не принужденно болтает с нами и, я уже не замечаю в его разговоре тех замедлений речи, что слышала у него за рулем. Протрезвел. Ну, и, слава богу, решаю я.   Потом Артур все-таки выясняет, что мы просто плутали и нигде не лазили. О подвале я благоразумно промолчала.

 Он успокаивается, а потом заявляет, что все, что нами отобрано и понравилось из вещей, мы можем забрать с собой. Это от него нам подарок. Подарок, за что? Напрямую спрашиваю я. Он спокойно выдерживает мой взгляд и заявляет, что мы ему очень понравились и эти наряды он нам просто дарит. Я ему начинаю возражать, а он не слушает и опять на вьетнамском, говорит что-то гортанно и громко. Не успеваем опомниться, как нас уже провожают и сажают в машину, а следом затаскивают два толстых пакета и передают нам.  Артур за рулем и мы снова на улице, крутимся между редкими машинами, бесчисленными мотобайчиками и редкими велосипедистами. Пока мчимся в машине, мы изучаем содержимое толстых пакетов. Оказывается в них платья и купальники, которые мы с ней отобрали. Поднимаю голову и  смотрю на Зоряну. Она пожимает плечами, ну что мол, тут поделаешь? Подарок! И только я одна знаю, как для нее это много значит, такой подарок. Ведь я же вижу, как ей тяжело материально. Дома остались дочка и мать. Она вдова. Мужа своего потеряла совсем недавно. Во время американских бомбардировок Белграда. Он работал журналистом на телевидение, когда туда ракета попала. Тело его и еще нескольких погибших, так и не нашли. Здание не восстанавливали и не разбирали от завалов. 

Глава3. На острове

Машина быстро и совсем недолго мчит, пока не подъезжает к причалам в бухте. 

Артур приглашает нас идти за собой, а пакеты оставить в машине. Говорит, что мы их после прогулки с собой заберем.

- И не волнуйтесь вы, никто их не украдет. - Заверяет он нас. - Только купальники захватить не забудьте.

Пока мы карабкаемся из машины, он исчезает. Мы топчемся у машины. Видим, как  за поворотом, из-за корпусов лодок,  к нам медленно приближается большой, белый катер. Артур за штурвалом и оглашает окрестности пронзительным ревом сирены. Зоряна поражена, да и я тоже. Все впечатляет.

Потом, когда катер летит и подпрыгивает на волнах, мы с Зоряной мечтаем, об этом острове, как о чем-то реальном.  И уже осмелев, высовываемся из-за ограждения катера, навстречу,  ураганному ветру и брызгам. Сумасшедшая гонка длится минут тридцать и нас уже прилично укачивает.

 Наконец мы видим острова. Но наш остров, сказочный! Он так красив! А вода! Она изумрудная и кристальная у его берегов. Катер замирает. А у нас с непривычки все еще шумит в ушах от рева мотора. Артур обращается к нам со словами о том, что он не халиф, но свой остров у него все-таки имеется и что он приглашает нас на него.

Якорь сброшен, и он, обнажая до плавок свое сильное и загорелое тело, первый прыгает за борт. Красиво плывет и выходит на берег своего таинственного острова. Машет нам рукой. Мы с Зоряной поочередно, торопливо переодеваемся. Купальники, что на нас, достаточно открытые, но в тоже время, скромные. Поднимаюсь на палубу, секунду стою в замешательстве, а затем оглушаюсь шумом воды в ушах, выныриваю и плыву в блаженстве  теплой и прозрачной воды, соленого счастья. Немного успокоившись, оглядываюсь и вижу, как за мной следом плывет Зоряна. Мы поравнялись. Взволнованные и потрясенные, от ощущений соленой купели и счастья, этой прекрасной природы, медленно плывем,  к нашему острову. 

- Ну, как тебе? – Отплевывая теплую воду со рта, спрашивает Зоряна.

- Да, просто сказка, какая-то! И эти подарки и остров! К чему все это? Тебе не кажется, что за все это нам придется кое-чем заплатить? И ты, знаешь, как!

-А я и не против! А, ты?

- Посмотрим. – Отвечаю уклончиво.

Зоряне, что? Она свободна, как птица. Мужа у нее не стало, сразу с окончанием бомбардировок Белграда и она вольна в своем выборе и поиске. А, я?

Плыву и злюсь на себя. Только сейчас понимаю, в какую авантюру я втянула себя и ее. И потом, что же это все означает? Эта вилла, с подвалом и эти подарки, катер, а сейчас еще и этот сказочный остров. Невольно любуюсь. Да, он действительно сказочный! Маленький, но сказочно красивый.