Где начинается радуга? Часть 2 (СИ) - Леухина Ирина Страница 30

“Дорогая, Ксения! Спасибо тебе за помощь. Сегодня мы с Викторией убедились, что малыш прижился у Леночки. Малышу уже несколько месяцев, поэтому основной риск мы преодолели. Еще раз спасибо за твою помощь. И хотелось бы убедиться, чем я могу отплатить тебе. Может есть какая-то проблема, которую ты не можешь решить. Я могу помочь.”

Улыбка появилась у меня против воли. Столько радости в словах и тихой благодарности женщины. А я сделала немного. От этого теплеет у меня где-то внутри.

Проблема. Помощь.

Единственная моя проблема, которая меня волнует — это найти смелость извиниться перед парнем. Признать свою ошибку. И даже то, что он начал свою жизнь без меня. Забыл так быстро и легко. Не меняет того факта. Я обязана извиниться. Но это произойдет когда-нибудь в будущем. И в этом помощь мне не нужна.

А от Лидии мне нужно одно.

“Любите моего ребенка. Ведь теперь он ваш”.

А мне пора в бой. Я ведь воин.

— Марина, где твой учебник французского, — кричу я. За стенкой кажется кто-то падает в обморок, потому как что-то грохнулось. И за грохотом последовал счастливый голос.

— Что решила идти только вперед?

— Думаю лишним знание второго языка никогда не будет, — откладываю телефон и смотрю в окно.

Зимний вечер Москвы. Окна соседних домов горят домашним светом. И от этого тоже тепло. А мне… пора идти до конца. Оставив свои страхи. И сделать их наконец своей силой.

Глава 18

— Это что такое!?

— Плат-тье, — прошептала девочка ассистент и склонила голову перед Янковской.

— Я вижу, что платье. Но почему оно такое! Как моя девочка будет его представлять. А? Ты тут для чего? — Ассистент опустил голову еще ниже и промолчала. У нее задрожали руки и градом полились слезы. Но Янковскую это не остановило, а позабавило. — Ты здесь для того, чтобы…

— Уж точно не для того, чтобы тебе задницу вылизывать, — гаркнула Ануш. Она подтолкнула девушку в сторону стоек и что-то ей прошептала. Она кивнула и убежала. А Ануш грозно уставилась на Янковскую. — Ты что себе позволяешь? Раз ты ноги раздвигаешь перед одним спонсором, думаешь тебе тут все подчиняются?

— А ты что ли завидуешь, раз на тебя никто тут не клюет, — сложила руки на груди модель и вскинула подбородок.

Ануш фыркнула и оглянулась.

— А вы на что уставились? У нас дефиле через пару часов? Вы все готовы к работе?

Рой моделей, ассистентов, помощников, организаторов тут же разбежались. Как в принципе и в течение всего дня. Мы наверное пришли сюда примерно в часов восемь утра. Дефиле назначено на четыре дня. И за все это время никто из нас так и не сел.

Мы бегали как суматошные чудики от платья к платью, от мастера к мастеру. Еще нас напрягли с общей работой по агентству. Где-то принести стулья, где-то убраться. Либо прикрепляли к куратору, чтобы выполняли поручения. Как сказали пока мы без контрактные люди, отрабатываем дающий нам хлеб. Вот так как-то.

А то, что нам потом выходить, нервничать и представлять модели. Это так. Это мелочь. Мы ведь не в конкурсе участвуем, а на полставки работаем. С невыплаченной заработной платой.

Но никто из нас даже не вздумал возмущаться. Молча выполняли просьбы и требования. Милка только втихаря умудрялась посидеть и попить кофе. То, как она ловко находила поводы, чтобы отдохнуть — вызывало восхищение и раздражение. Но последнее рождалось из-за зависти. Мне почему-то не удавалось придумать серьезную причину, кроме как про усталость в ногах (что вообще-то являлось правдой) — для отмазки от новой работы.

Вот мы и бегали вместе с ассистентами. Или стояли как истуканы, пока модельеры доделывали мелочи, которые озарили их прямо перед выступлением.

Сегодня планировалось масштабное мероприятия. По уровню как выход у Жрецовых. Но оно должно состояться в одном из залов для показа города. Куда придет весь местный бомонд мира моды. Фотографы, модельеры, журналисты из глянца. И многие другие.

Остается несколько часов. Для каждой сделали небольшое пространство для переодевания. Прикрыли ширмой, поставили стул и оставили место для стеллажа с вешалками для нарядов. На пару минут я скрылась с глаз. Я нагло улизнула от всеобщего внимания, чтобы выдохнуть.

Такой ажиотаж. И к этому мне нужно привыкать.

Сейчас начнут делать окончательный макияж и прически. И скоро мы выйдем, чтобы участвовать в конкурсе “дефиле”. Моя мечта почти станет реальностью.

— Ксюша! Кто-нибудь видел Малахит, — кричит Ануш за ширмой. Заставлять нервничать куратора гиблое дело. Я тут же выскочила и помахала рукой. — Вот ты где. Я тебя предупредить пришла. Ты будешь закрывать показ. Открывает Юлианна, а закрываешь ты.

— Ух ты, — говорю то ли ворчливо, то ли возбужденно.

Закрытие показа — это почти честь. Потому что в конце я задерживаюсь около модельера и дарю ему букет цветов. К тому же журналисты часто задерживают свой взгляд на последней модели.

А почему… от волнения я даже вспомнить историю моделинга не могу. Надо выдохнуть и вдохнуть.

— Ты не переживай, — улыбается мне Ануш. — Как, по-моему, “дефиле” проводят больше для того, чтобы определить, кому предложить работу здесь.

— Не поняла, — прохрипела я.

— Ну, как бы ты у нас определенный фаворит, — отворачивается от меня куратор, но объяснять продолжает. — Поэтому нужно определить, кого оставить тут и предложить контракт для московского агентства. Так что оценивать в основном будут других. Расслабься. А теперь иди к мастерам. Тебе пора делать прическу.

Расслабиться?

Серьезно?

Мне после слов Ануш не стало легче. Перед глазами появилась картинка, как я эпично падаю в ноги жюри. Кто будет громче всех смеяться в такой ситуации. Конечно, же я и Милка. Милка потому что это Милка. А я… потому что истерика проявляется по-разному. И одним из проявлением данного приступа является смех.

Вот и я засмеюсь, если упаду в такой ситуации.

Идти сразу к мастеру я не решилась. Вернулась в свой закуток и опустилась на стул.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Я смогу. Смогу. Могу.

Пятиминутная медитация помогла справиться с волнением. Но легкий мандраж остался. Вот только время убегало. Мне пришлось выйти, чтобы меня накрасили. Сделали прическу.

И настал тот момент, когда мы, шесть конкурсанток, стоим в легких халатиках под которым только нижнее белье. Мы красивые и ухоженные, и все мы готовы к последнему раунду.

В этот раз я киваю и поддерживаю улыбкой только Юлианну. Милку я сторонюсь давно. А Регину недавно. Сегодня я с ней встретилась взглядом пару раз. Но она казалась такой же отстраненной, как и всегда.

Но сегодня моя интуиция требовала от меня “держаться от нее подальше”. Что я и делала.

Мы стояли в ряд как солдаты. И ждали особого распоряжения от начальства.

— Девочки, готовы к показу, — проходит мимо трясущихся распорядитель. — Так, вы по очереди будете выходить на подиум. Юлианна, Регина, Милана, Софья, Вера и Ксения. В такой последовательности. Дальше, у каждой по четыре наряда. Последнее вечернее платье. Показ начнется через двадцать пять минут. Вас начнут одевать через минуту.

Мы стоим полуголые и ждем, пока мимо нас снуют организаторы.

Кто-то устанавливает дополнительный свет, кто-то носит наряды, а кто-то воду. Движение затрудненное из-за столпотворения. Но никто не сталкивается. Наверное это проявление чуда и особой практики.

Нам сделали разные прически. Кому-то немного собранные, кому-то легкие локон, а кому-то выпрямили. Теперь я могу похвастаться легкими локонами, которые покрыли приличным слоем лака. Также всем нам сделали яркий макияж. Милка может похвастаться темно-зелеными тенями, Регина темно-красной помадой. У меня же классический смоки айз с губами цвета бордо.

Девушки-помощницы отправились проверять наши первые наряды, а я отошла. Снова спряталась за ширму. Мне нужно перевести дух, и пару минут провести наедине с собой.

Опускаю голову вниз, а взглядом задерживаюсь на руках. На пальцах красивый нюдовый маникюр, ухоженная нежная кожа. А еще мои пальцы трясутся. Мелкой дрожью.