Меня зовут Марсель! (СИ) - Вера Бен Страница 30

Но ответ у меня однозначный: нет. Не должна была. Может, могла бы. Но уж точно не должна.

Эту сумку частенько носила моя мама. Она ее трогала. Складывала туда свои вещи. Там до сих пор лежат какие-то ее бумажки. Ключи от квартиры, которой больше нет. Пластыри — мама часто натирала ноги в новых туфлях, поэтому в каждой сумке у нее лежало по упаковке пластырей.

Я не знаю точно, как сумка оказалась на заднем сиденье ее машины, которую она оставила на парковке на улице. Может, она возвращалась после йоги и пошла домой просто со спортивной сумкой? Или она была после магазина, а папа встретил ее у подъезда? Она выхватила ключ от машины, заперла автомобиль, подхватила пакеты, а сумку оставила?

Не знаю. Но сумка, такая живая, такая настоящая — это горазд сильнее просто воспоминаний, которых у меня навалом! Сумку я могу взять в руки! Зная, что ладонь моей мамы часто согревала эту ручку!

— Марсель!

Я вскочила.

— Снова кошмары? — рядом со мной на кровати сидел Пижон.

— Нет у меня никаких кошмаров, — я села на кровати, — я что, уснула?

— Да. Я смотрю, у тебя два любимых действия: вляпаться в заварушку и поспать.

— Который час? — я потерла лицо и поняла, отчего Пижон спрашивал о кошмарах — щеки мокрые от слез.

— Пять вечера недавно исполнилось. Пора бы переодеться к ужину.

Я кивнула и, взяв мамино платье, скрылась в душевой.

Глава 38. Он подглядывает?

Марсель

Пижон стукнул в дверь и сказал, что будет ждать меня внизу.

А я все никак не могла заставить себя одеться. Прижимая мамино платье, я словно боялась совершить святотатство, надев его на себя.

Отложив платье, я замотала гипс на руке и нырнула под душ — и плевать, что придется заново краситься! Хотя, почему заново? Я вспомнила, что косметичка все еще ждет на дне одного из пакетов: можно свободно подставлять лицо под теплые струи воды, не опасаясь, что тушь разъест глаза.

Черт! А где полотенце? Я встала на кафель ванной комнаты, оставив лужу стекающей с меня воды и тут же вспомнила, что полотенца, аккуратно свернутые, остались лежать на кровати. Хорошо, что Пижон уже вышел!

Я открыла дверь и на всякий случай выглянула из-за нее. Убедившись, что комната пуста, я голышом прошмыгнула к кровати. И именно в этот момент дверь в коридор распахнулась, и передо мной предстал Пижон! Вместо того, чтобы закрыть дверь, он встал как вкопанный и во все глаза таращился на меня!

Не знаю, сколько времени прошло (кажется, вечность), но мне удалось выудить полотенце из-под пакетов с одеждой, разбросанных на кровати, и кое-как завернуться.

— Насмотрелся? — со злостью спросила я у Пижона.

— Я за зарядкой вернулся. Сеанс эксгибиционизма не анонсировался, — буркнул он, взял зарядку и добавил, — все так же жду внизу. Если ты закончила спать, купаться и разгуливать голышом, надеюсь, ты все же соизволишь спуститься.

С этими словами он закрыл дверь, я прыснула от смеха, припомнил его обиженное лицо и вернулась в ванну.

Мне стало как-то веселее и легче после инцидента в комнате и я проворно нырнула в платье. Предварительно все же зажмурившись.

А когда я открыла глаза, то увидела… Насколько я похожа на маму!

Кончики моих пальцев тронули гладь зеркала — это я. Не она. Но…

Яркие рыжие волосы, зеленющие глаза в пол-лица. Это ведь мама!

Вторая рука потянулась к зеркалу — гипс стукнулся о чуть запотевшую поверхность. Нет. Это все же я.

— Ты часть меня, мамочка, — прошептала я своему отражению, — ты всегда будешь со мной!

Я сходила за косметичкой и с воодушевлением, которого я не испытывала от контакта с косметикой уже много лет, начала делать макияж. Я помнила, как с улыбкой наблюдала за мамой, которая, смеясь, говорила, что «достает лицо из косметички». А теперь, лишь надев ее платье, я почувствовала, как мамины любовь и забота расцветают во мне. Так, будто она сейчас здесь, рядом. И будто это она своей нежной, но твердой рукой наносит мне макияж.

Закончив, я широко улыбнулась своему отражению.

И мама улыбнулась мне в ответ.

Глава 39. Рибай, стриплойн или миньон

Марсель

На первом этаже отчетливо слышался запах жареного мяса. Гостьи в платьях сжимали в руках бокалы с вином и вальяжно прохаживались по залам первого этажа. В одном из которых были распахнуты стеклянные двери, выходящие на террасу заднего двора.

Я растерялась, заметив, что никто не одевается перед выходом на улицу, но потом поняла, в чем дело: терраса отапливалась. По периметру были расставлены мощные тепловые пушки, а посреди расположилась громадная установка — по всей видимости, барбекю. У «плиты» стоял Юсупов, деловито переворачивая куски мяса. В закатном солнце он выглядел лет на сорок, не больше. Он непринужденно болтал с несколькими девушками, то и дело посмеиваясь.

Наши взгляды встретились. Я смутилась и отвернулась, успев лишь заметить, как он склонил голову в приветствии.

— Прекрасно выглядишь! — сказал подошедший ко мне Пижон, — что тебе принести?

— Воды было бы не плохо. Или чаю.

— Чай ты проспала, воды сейчас принесу, — Пижон ушел.

Когда он вернулся, я разговаривала с одной из девушек. Практически вслед за Пижоном вошла Марина. В черном платье на тонких бретелях точно по фигуре. В руках у нее был бокал с красным вином. Лучи заходящего солнца подсвечивали напиток, заставляя его играть рубиновым блеском. Марина выглядела сногсшибательно. Если бы я не знала, какая она гадина — восхитилась бы ею.

Но, к сожалению, внутри у нее помойка. Поэтому стоит лишь ей открыть рот, как вся ее красота улетучивается. Вот и сейчас: она подошла к Юсупову и о чем-то с ним говорит. И даже улыбается. Но эта улыбка настолько неискренняя, что больше походит на оскал. И совсем не красит ее лицо.

Не понимаю, зачем улыбаться и цедить сквозь зубы? Почему просто не наорать? Ну, раз уж приспичило! Или «забанить» мужа и не общаться с ним, пока гости не уйдут, а потом уж проораться хорошенько — явно ж видно, что она злится на него.

Впрочем, она не только на него злится. У нее, может, хобби такое — на людей сердиться. Как Пижон говорит, у меня хобби вляпаться во что-то и поспать. А у нее — на кого-нибудь