Как проиграть в любви - Сара Ней Страница 30

Она с удовольствием отпивает, пена попадает на ее верхнюю губу.

Пока мы стоим там, как дерьмо, плавающее в чаше для пунша, извлекаются мобильные телефоны, и мы попадаем под перекрестный огонь утиных губ и фильтров. Не все делают это явно; большинство действуют исподтишка.

— Это так странно, — бормочет Райан.

— Что именно?

Она делает еще один глоток.

— То, как все тебя обхаживают.

Так вот что они делают? Я уже почти не замечаю.

— Они не обхаживают меня

Она усмехается.

— Да, это так.

Не знаю, что на это сказать, кроме как:

— Ты привыкнешь.

— Мне не придется. Это же временно, — напоминает она мне краем рта, держа чашку перед губами.

— Ну, это моя жизнь. — Я говорю с горечью? — Добро пожаловать в нее.

— Будет только хуже, когда будешь играть профессионально, — говорит она, как будто я еще этого не знаю. Как будто я еще не думал об этом.

— Ну, спасибо, что сообщила мне. Я не знал.

Райан смеется.

— Как ты можешь это выносить?

Я и не могу.

— Мой брат делает это, и я тоже смогу. Все, что нужно сделать, это мысленно подготовиться к выходу на публику.

По крайней мере, так мне говорит Дюк. Но, опять же, чуваку пришлось прятаться в доме своей девушки в течение двух недель, прежде чем мир узнал, что он меняет футбольную команду. На тот момент она не была его девушкой, так что вся ситуация напоминала плохую комедию.

— И к вечеринке в колледж тоже нужно мысленно готовиться? — Райан приподняла брови.

— Слушай. — Постукиваю пальцами по краю кружки с пивом. — Многие из этих парней — мои лучшие друзья, и у нас не так уж много свободных недель, так что думаю, что смогу потерпеть в течение одного вечера. Я люблю этих ребят.

У спортсменов, существует негласная, неписаная клятва верности. Мы — братство, которое держится вместе — да, это трудно объяснить посторонним, но это не меняет того факта, что я готов отдать жизнь за большинство этих идиотов.

Все ради любви к игре.

Вечеринка проходит буднично и заурядно: громкая музыка, импровизированный бар в углу. Пивной понг в подвале, который покрасили светящейся в темноте краской, повсюду полумрак. Пары танцуют и целуются, с каждым часом все больше.

Дрейк и его компания снова кружат вокруг нас, мой брат постоянно окружен женщинами. Странно, потому что Дрю нет, а они однояйцевые близнецы…

— Ты флиртуешь со мной? — Райан хлопает глазами на моего брата, когда он кивает к ее стаканчику, спрашивая теплая ли у нее моча; она почти ничего не выпила.

Поправьте меня, если я ошибаюсь, но она не должна строить глазки никому, кроме меня.

У нас был уговор.

Если будет похоже, что она флиртует с другими людьми, то наши отношения не будут выглядеть настоящими.

— Я спрашиваю, теплый ли у тебя напиток, а ты спрашиваешь, флиртую ли я? — Он откидывает голову назад и смеется. — Ты настоящая жемчужина, Райан Уинтерс.

— Спасибо. — Она отбрасывает волосы. — Я знаю.

Поклонницы моего брата менее забавны, фальшивые улыбки приклеены к их загорелым лицам.

Почему он терпит таких цыпочек?

Боже, я не хочу ни с кем встречаться, но если бы встречался, то не с ворчливой и ревнивой, которая хотела бы вырвать волосы другой девушке, только потому что я разговаривал с ней.

Невероятно, блядь.

— Я рад, что ты вытащила этого ленивого говнюка из дома, — говорит Дрейк Райан. — В этом году он еще ни разу не выходил, прятался в своей комнате, как отшельник.

— Это потому, что я пытаюсь не отвлекаться, — кричу я через громкую, вопящую звуковую систему. — Единственная причина, по которой мы вышли сегодня, это то, что Райан покрасила ногти на ногах в красивый цвет и хочет ими похвастаться.

Все смотрят вниз на ее ноги, и, конечно же, ярко-розовые ногти выглядывают из прорези черных туфель на каблуках.

— Они действительно выглядят симпатично, — говорит ей мой брат, ухмыляясь поверх своей кружки пива. — Мило.

Райан шевелит пальцами ног.

— Еще раз благодарю тебя за комплимент.

— Дрейк. — Одна из девушек дергает за рукав его рубашки. — Хочешь пойти поиграть в пив-понг?

Он качает головой.

— Нет, я хочу потусоваться с братом.

Ее плечи поникли. Девушка надувает губы.

— Что мы делаем завтра? — спрашивает он меня. — Может, устроим поздний завтрак, прежде чем смотреть игру Дюка?

Я пожимаю плечами.

— Да, почему бы и нет.

Будет здорово повалятся и посмотреть игру нашего старшего брата после полноценного сна в выходной день, а не смотреть ее полностью измотанными и полусонными.

— Поздний завтрак? — Девочки оживились.

— Да. Это традиция — только мы втроем. — Это значит: ни тебя, ни тебя, ни брюнетки, которая по какой-то причине не появилась сегодня.

Девочки дуются.

Райан? Похоже, ее это не волнует — не то чтобы я этого ожидал. Она здесь только потому, что делает мне одолжение.

Моя спутница зевает.

Необычайно ласково она прижимается щекой к моему бицепсу и снова зевает.

— Готова идти? — спрашиваю я, глядя на нее.

— Конечно.

— Вы, ребята, уходите? У меня такое чувство, что мы только что приехали.

Мы действительно только что приехали.

— Думаю, я уже достаточно насмотрелся. Музыка слишком громкая, а пиво теплое.

В лучшем случае теплое.

Дрейк смотрит в свой стакан.

— Теплое, да? — Он ставит его на ближайший столик. — Мы едем с тобой — я хочу заказать пиццу. Ты ведь не против подвезти своего младшего брата?

Да, я против.

Я очень против.

Дрейк кладет руки на плечи блондинок

— Своего младшего брата и близняшек.

— Близняшек? — спрашивает Райан.

— Вообще-то мы даже не родственники. — Одна из них хихикает. — Он просто называет нас так, потому что мы всегда вместе.

— Точно. Да, нет, я поняла. Я просто на секунду растерялась.

Потому что это самая тупая вещь, которую я когда-либо, блядь, слышал, вот почему.

Я ворчу.

— Я подвезу вас всех домой, но вы сидите на заднем сиденье.

Одна из блондинок снова хихикает, оглядывая меня с ног до головы, как будто Райан не стоит рядом со мной.

— Мне так нравится, когда ты говоришь «вы все». Звучит так, будто ты из деревни.

— Это потому, что мы и есть из деревни. — Обширное ранчо в Техасе, несколько сотен акров земли, окруженных забором, заполненных слоняющимся скотом и случайными тюками сена.

Я хватаю Райан за руку и иду к двери. Наше бегство занимает гораздо больше времени, чем наше прибытие, все хотят попрощаться, обнять, хлопнуть по спине, сделать селфи, чтобы доказать, что они веселились со мной.

Я