Арина Холина - Когда Бог был женщиной Страница 30

— Ну, знаете, стоит только начать… — Алиса развела руками. — Мы с вами обсудим экологию центральной части города, перспективы пригородов типа Куркина — Обкуркина — вы, допустим, скажете, что там чистый воздух, а я буду вас уверять, что в квартирах там все равно кондиционеры, так что на воздух всем наплевать, потом мы плавно перейдем к пробкам на Ленинградском шоссе, поговорим о Новой Риге, перейдем к проблемам загородного строительства — от коттеджных поселков до элитарного жилья… И это будет очередной разговор ни о чем, потому что все слышали и говорили про это тысячу раз, и в лучшем случае мы оба признаем, что Рублевка, конечно, забита под завязку, но это единственное направление с развитой инфраструктурой.

— Ха-ха! — кивнул он. — Ладно, тогда я расскажу о том, как в последний раз был влюблен. Знаете, в жизни каждого бизнесмена есть такой этап, когда тебе кажется, что ты можешь все. Куда бы ты ни пошел, тебя окружают десятки девушек, готовых на все, лишь бы ты подпустил их к своей кредитке. И тебе это нравится. В твоих руках — власть. Ты можешь взять любую красивую женщину, и тебе наплевать — любит она тебя или твои деньги, потому что у тебя, наконец, есть доступ к лучшему женскому телу. Все, о чем ты мечтал в школе, в институте, свершилось. Ты запоем меняешь любовниц, а потом вдруг тебе кажется, что ты перешел черту, и теперь у тебя другие ценности, и такие вот продажные женщины — это гадость.

Алиса очень внимательно слушала. Во-первых, было интересно, а, во-вторых, такого с ней еще не случалось.

— Ты ищешь. Разумеется, в своем кругу. Знакомишься с журналистками, с актрисами, певицами — ищешь класс. Но вскоре понимаешь, что все одно и то же — просто методы другие. Все эти интеллектуалки, которые за обедом в «Марио» впечатляют тебя разговорами о последнем Сотби или последних Каннах, так же, как и обычные шалавы, обсуждают с подружками твою кредитоспособность и перспективы оторваться за твой счет в Куршавеле. И не потому, что им нравятся горные лыжи, а затем, чтобы говорить: «В прошлом году в Куршавеле было скучно…» В общем, я был разочарован, ходил таким Евгением Онегиным, пока не встретил свою Татьяну. В магазине. Она возмущалась тем, что в продаже нет чая «Ахмад», я посоветовал ей другой, потом я помог ей донести сумки до машины, старой «Ауди» — бочки, у нее сел аккумулятор… В общем, прямо как в сериале. Татьяну звали Саша, и она была окулистом.

Я повел ее в «Сирену», и она очень смутилась, когда поняла, сколько что стоит, но я ее уговорил. Правда, в следующий раз она привела меня в какое-то кафе в «Сокольниках», где могла заплатить за себя сама. Мы странно проводили время. Гуляли в парках. Ходили в кино. Покупали еду в Макдоналдсе. Сначала я был влюблен и ничего не замечал. Потом мне надоело пить «Гастал» — от гамбургеров у меня началась изжога. Мне надоели московские парки. Мы уехали на неделю в Крым и сняли квартиру у ее знакомого хозяина, потому что в гостинице было слишком дорого. Я начал ей врать. Говорил, что не люблю загорать, снимал на несколько часов номер в хорошем отеле, спал там пару часов, мылся и обедал в нормальном ресторане. Я спросил у нее, как она представляет себе нашу совместную жизнь. Саша сказала, что вот так и представляет. Потому что один из нас явно должен принять образ жизни другого, а она не хочет быть содержанкой. Но она была врачом в небольшой частной клинике — и у нее ничего не было, кроме образования, достоинства, этой развалюхи «Ауди» и вшивой квартирки на Сухаревской. Она сказала, что я могу уезжать в какое-нибудь там Монако и обедать с друзьями в хороших ресторанах, но это трудно было назвать решением проблемы. Я ее безумно любил. Но когда мы в очередной раз сидели в вонючем сквере рядом с ее домом и пили жуткое чилийское вино, я понял, что так больше не могу. И уже потом догадался, в чем было дело. Я так ее любил, что мне казалось — мы созданы друг для друга. Но она меня не любила. Я просто ей нравился.

Он замолчал.

— А если бы она вас любила, что бы это изменило? — спросила Алиса.

— Я бы открыл для нее клинику, — сказал Андрей. — Она стала бы богатой, и мы поехали бы на Мустик. Хотя… Черт ее знает! Вы что думаете?

— А это случайно не жалостливая история, которую вы рассказываете тем девушкам, с которыми знакомитесь в клубе? — насторожилась Алиса.

Он с удивлением посмотрел на нее и расхохотался.

— Поверьте… — ответил он, утерев слезу. — Мне нет никакой необходимости пробивать на жалость. Вы просто мне нравитесь. Но мне ничего от вас не нужно. Поговорим и разойдемся — хорошо. Обменяемся телефонами — тоже хорошо. Поедем ко мне или к вам — неплохо, хоть это и не мой стиль.

И Алиса вдруг поняла, что он ей нравится. Не то чтобы она стремилась с ним переспать (почему нет?), но он был классный. С ним хотелось дружить. Она затащила его в свой клуб, угостила фирменным коктейлем, а утром проснулась у него в спальне — хозяин при этом спал на диване в гостиной.

После завтрака у них был секс — Алиса не удержалась, слишком уж сексуально он выглядел в спортивных штанах и белой футболке, и они потом до ночи смотрели сериал «Друзья» и ели начос с сырным соусом.

Алиса пребывала в состоянии вялотекущей эйфории.

Это же новая форма жизни, отношений!

Сколько раз она слышала от женщин и мужчин, что два человека, любивших друг друга и порвавших друг с другом, не могут потом дружить — потому что они и раньше не дружили. И это было обидно — терять людей только потому, что одному из них либо захотелось спать с другими, либо вообще все надоело.

Что это за любовь такая — без дружбы? Гораздо приятнее дружить и время от времени спать вместе, потому что тогда вы можете быть друзьями, которые вместе спят — или друзьями, которые больше друг с другом не спят.

В общем, со всем этим можно разобраться и потом, так как сейчас у нее реальные проблемы — закончился соус, а без соуса начос не представляют никакого интереса, поэтому придется ехать в магазин — и тут надо понять, на чьей машине и кто будет за рулем.

Глава 12

— Ты знаешь, что есть мужчины, которые любят смотреть? — Фая так странно прислонилась к стойке, что казалось — она собирается встать на мостик.

Фая была пьяна в дугу — что, видимо, и хотела доказать.

— Куда смотрят? — небрежно спросила Алиса.

Еще немного — и у Фаи начнется самая противная стадия опьянения: она будет поносить Яну Рудковскую (не то чтобы конкурентку — просто лидера рынка, после «Меркьюри» и «Боско», разумеется) и целоваться. На определенном этапе Фая начинала всех любить (кроме Рудковской) — она обнималась, целовалась, забиралась на коленки, гладила по голове и долго висела у жертвы на шее, пока ей не приходила гениальная мысль — взасос поцеловать кого-нибудь в шею. Мужчину, женщину — без разницы.