Лавейл Спенсер - Прошлые обиды Страница 30

При этом она прекрасно знала, что дом, пусть и полный вещей, не может заменить дома, в котором полно людей.

Бесс посмотрела в свой блокнот:

- Мне нужно кое-что замерить. Поможешь мне?

- Конечно.

- Я попыталась сделать набросок квартиры, но планировка так необычна...

- У меня в офисе есть план, его сделали, когда квартира продавалась, я тебе его пришлю.

- О! Это очень поможет. А пока - померяем?

Следующие двадцать минут они делали замеры комнат и окон. Бесс все аккуратно пометила на своем примитивном наброске плана, захлопнула блокнот и убрала рулетку.

- Что будет дальше? - спросил Майкл, когда они вернулись в прихожую и он подал ей пальто.

- Я переведу все эти размеры - комнату за комнатой - на кальку. Затем "попутешествую" по своим каталогам и предложу варианты меблировки, оформления окон, принесу образцы обивки и обоев. И еще принесу маленькие картинки мебели. Они вырезаны из пластика с магнитиками, поэтому их можно примерить на плане. После этого я приглашу тебя на просмотр. Я обычно провожу их в своем магазине, там все мои образцы, и вечером никто не мешает. Если тебе что-то не понравится, мы подберем другие образцы, ты посмотришь альбомы.

- Когда ты объявишься?

Пальто было застегнуто, она натягивала перчатки.

- Я постараюсь заняться этим как можно быстрее и дам тебе знать примерно через неделю, ведь ты живешь в прямо-таки спартанских условиях. Не вижу ничего плохого в том, что отдаю кому-то предпочтение. Я выполню твой заказ раньше других.

Она улыбнулась ему стандартной профессиональной улыбкой и протянула руку в перчатке:

- Спасибо, Майкл.

Он крепко ее пожал:

- Ты ничего не забыла?

- Что именно?

- Сорок долларов. Твой гонорар?

- А, это. Я ставлю это условие, чтобы оградить себя от пустых вызовов. Часто одинокие люди приглашают дизайнера просто так, пообщаться. Но в твоем случае не вызывает сомнений, что тебе нужна мебель.

- Бизнес есть бизнес, Бесс, и я выплачу тебе этот гонорар.

- Хорошо. Но, может быть, лучше прислать тебе счет?

- Ни в коем случае! Подожди здесь.

Майкл вышел в комнату, где стоял чертежный стол, оставив ее дожидаться. Она смотрела ему вслед, натягивая перчатки поплотней. Потом достала из сумки блокнот, еще какое-то время понаблюдала за ним, потом пошла в комнату с письменным столом, где он выписывал чек.

Фотография по-прежнему стояла на столе. Она смотрела на нее через его плечо и спокойно сказала:

- Чудо какое они были в этом возрасте. Правда?

Майкл перестал писать, взглянул на фото, вырвал чек из книжки и только потом повернулся к Бесс. Он окинул ее взглядом и снова повернулся к фотографии.

- Да, правда.

В комнате повисла тишина, пока они рассматривали фотографию их сына и дочери, сделанную в то беззаботное время. Его взгляд вернулся к Бесс, и ее щеке стало горячо, как от ожога.

- Майкл, я... - С трудом подбирая слова, испытывая горечь оттого, что собралась сказать, она посмотрела на него. - Я была у мамы в воскресенье. Мы поговорили с ней.

Бесс замолчала, ожидая, что он скажет, но он тоже молчал.

- Я рассказала ей, как мне трудно опять тебя видеть, и она объяснила, что это потому, что встреча с тобой заставляет меня посмотреть на себя и на свою вину другими глазами. - Он по-прежнему молчал, а она, сжав в руке блокнот, заставила себя продолжать:

- Я думаю, что должна просить у тебя прощения за то, что настраивала детей против тебя.

Что-то промелькнуло в его глазах, может быть, быстро подавленный гнев. И, хотя он вроде бы не шевельнул ни одним мускулом, казалось, он весь напрягся, не отрывая глаз от Бесс.

Она рассматривала свои перчатки.

- Клянусь, что я не буду этого делать в дальнейшем - смешивать бизнес и личное, но это тревожило меня сегодня. Когда я увидела их фотографию здесь, то поняла... ну, что ты тоже любишь их и что тебе было тяжело без них.

Она снова встретилась с ним взглядом.

- Прости меня, Майкл.

Он немного помолчал и прохрипел:

- Я ненавидел тебя за это. Ты знаешь.

Бесс перевела взгляд на чертежный стол и ответила спокойно:

- Да, знаю.

- Почему ты это делала?

- Потому что мне было больно и я считала, что ты меня предал.

- Но дети не виноваты, это совсем другое.

- Сейчас я это понимаю.

Они молча смотрели друг на друга, пока тишина не стала невыносимой.

- Мама еще кое-что сказала.

И опять Майкл ждал, пока она боролась с собой, набираясь мужества продолжать.

- Она сказала, что, когда я вернулась в колледж, ты передвинулся на последнее место в моих приоритетах, потому и нашел другую женщину, На его лице ничего не отразилось, она спросила:

- Это так, Майкл?

- А как ты думаешь?

- Я тебя спрашиваю.

- Я не собираюсь отвечать. Не вижу смысла. Поздно.

- Значит, это правда.

Он протянул ей чек.

- Спасибо, что пришла, Бесс. Мне пора в офис.

Ее щеки горели. Она взяла чек.

- Мне очень жаль, Майкл. Я не должна была говорить об этом сегодня.

Она прошла впереди него в прихожую. Он открыл перед ней дверь, но передумал и снова закрыл.

- Зачем вообще ты все это сказала, Бесс?

- Не знаю. Последнее время я не понимаю сама себя. Между нами осталось так много невысказанного, во мне живут все эти ужасные эмоции. Наверное, мне как-то нужно было от них избавиться - раз и навсегда. Видно, для этого и существует прощение.

Его глаза не отрывались от ее глаз. Он кивнул:

- Хорошо. В общем-то это честно. Извинения принимаются.

Она не улыбнулась. Не смогла. И он не смог.

Он дал ей образец ковра и проводил до лифта, держась от нее на почтительном расстоянии, нажал кнопку. Двери открылись тут же, пока он еще произносил:

- Спасибо, что пришла.

Бесс вошла в лифт, повернулась, чтобы вежливо улыбнуться, но он уже шел по коридору к квартире. Двери лифта закрылись, она поехала вниз, размышляя, улучшились или ухудшились их отношения после ее признания вины.

Глава 7

Рэнди Куррен плюхнулся в кривобокое кресло-качалку и стал искать в кармане пиджака мешочек с травкой. Было одиннадцать вечера, и матери Берни, как всегда, не было дома. Она работала выездной официанткой по обслуживанию коктейлей, и поэтому почти все вечера квартира была полностью в их распоряжении. Радио было настроено на "Ситиз-97". Берни сидел на полу с электрической гитарой на коленях. Рэнди знал Берни Бертелли с восьмого класса, когда тот переехал в их город после того, как его родители тоже развелись. Они вместе выкурили уйму травки.

Квартира Берни была самой настоящей трущобой. Пол горбился, на стенах висели дешевые пластмассовые безделушки. Драный ковер цвета детского поноса выглядел хуже собачьей подстилки для двух старых псов Скиппера и Бина, которым разрешалось в этом доме все что угодно. Сейчас обе собаки валялись на софе, которая когда-то, в свои лучшие годы, были обита дешевым нейлоном, а сейчас кое-как прикрыта цветным куском материи с жирными пятнами и отпечатками грязных контуров собачьих тел. Журнальные столики едва держались на сломанных ножках, старые занавески провисали на крючках. Около одной из стен громоздились до потолка пивные банки. Венчающая пирамиду банка, прислоненная к грязному кафелю, была поставлена туда самой миссис Берни.