Морин Мартелла - Девушка хочет повеселиться Страница 30

Но Рози не отставала.

— Когда-то все бывает впервые. Кто знает, а вдруг там приглашение куда-нибудь? — Она показала на конверт. — У одной моей знакомой письмо упало за шкаф, а она даже не знала об этом. И как вы думаете, что там было?

— Выигравший лотерейный билет? — Рози нравилось, когда с ней играли в «угадайку».

— Приглашение на свадьбу собственной сестры. А она так и не узнала об этом.

Я посмотрела на часы. Было без пяти восемь. Слишком рано для очередной ужасной истории.

— Так и не узнала, представляете? Она сама мне об этом говорила.

— Если бы она не узнала об этом, то и рассказать не смогла бы, — резонно заметила я.

— Ну, в конце концов она узнала. Но тогда уже было слишком поздно. Ее сестра уже умерла. От туберкулеза. Оба легких износились. Говорили, что они превратились в два куска черной кожи.

— Кто говорил?

— Соседи.

Она предложила мне на выбор абрикос или джем.

— Джем.

Рози стояла, прижав к фартуку горшочек с джемом. Я протянула руку.

— Спасибо. И когда же все это случилось? Во время Крымской войны, что ли?

— Нет, не во время войны. — Она отдала мне джем. — Впрочем, я могла бы рассказать вам одну ужасно грустную историю о том…

— Как во время войны кого-то убили невскрытым письмом?

— Ну, это глупости. Невскрытым письмом убить нельзя.

Ничуть не смутившись, Рози принялась рассказывать мне мучительно длинную историю о трагедии времен войны, которая не имела никакого отношения к невскрытым письмам. А тем более к ней или ко мне. Но Рози отчаянно хотелось ее поведать.

Мне нравилась Рози. А ее стряпня нравилась еще больше. Но в то утро у меня не было настроения выслушивать очередной жалостный рассказ.

— Что-то горит, Рози. — Я воспользовалась тем, что над плитой поднималась струйка сизого дыма. — Увидимся позже.

Но потом я почувствовала угрызения совести. Разве можно так обращаться с человеком, который делает самый вкусный сливочный крем во всей Ирландии?

— Я отдам вам марки. Кажется, они в отличном состоянии, — обернувшись, сказала я. А потом дала стрекача, боясь, что меня окликнут.

Письмо Фионы было скорее запиской. Всего несколько лестных строк, написанных ее обычным торопливым почерком.

«Дорогая Энни! А ты, оказывается, хитрюга. Надо же, умудрилась поселиться на Хейни-роуд!

Если ты съехалась с каким-то богатым ублюдком и не сказала мне, то по возвращении я задам тебе хорошую трепку. Чертова эгоистка, зачем тебе понадобилось ждать моего отъезда из страны, чтобы пуститься во все тяжкие? Я здесь смертельно скучаю. Можешь радоваться: мне даже валяться на солнце надоело. Кроме того, вчера меня прохватил жуткий понос.

Ответь немедленно и подними мне настроение. И не жалей подробностей, иначе можешь считать себя трупом. Твоя любящая, но обиженная подруга Фиона.

P.S. Зато Сэм меня не обижает. Знает свое дело. Одновременно работает над важным проектом для детей младше двенадцати лет. Вместе с какой-то здоровенной бабой, наполовину русской. И ты еще считаешь себя толстой! Я спросила Сэма, мог бы он переспать с такой горой жира. Он даже не засмеялся.

P.P.S. Ну ничего, я тебе отомщу. Когда увидишь мой загар, позеленеешь от зависти».

Я тут же села за письмо и описала случившееся. Объяснила, что миссис Бичем моя родная мать и что я переехала к ней, чтобы выяснить свои корни.

«Фиона, я действительно скучаю по тебе. Когда все полетело кувырком, мне мог помочь только очень сильный и решительный человек. Джерри оказался молодцом.

Правда, мы с ним часто ссоримся. Он чертовски прагматичен. Но это неважно. Возможно, когда ты получишь это письмо, я уже покину Хейни-роуд, потому что, честно говоря, переезжать туда мне не следовало. Все семейство — люди избалованные и эгоистичные. А миссис Бичем ведет себя так, словно меня не существует. Слабо верится, что мое признание может как-то изменить положение. Она холодная, бесчувственная женщина. Но Джерри думает, что для меня это только предлог, чтобы не сообщать ей правду. Теперь ты видишь, что я не изменилась. Я по-прежнему готова сделать крюк в милю, лишь бы избежать ссоры.

Извини за то, что письмо вышло такое мрачное. И короткое. Напишу снова, когда у меня немного исправится настроение. Надеюсь, что это случится скоро. Передавай привет Сэму. Любящая тебя Энни».

Перед тем как отнести письмо на почту, я постучала в дверь миссис Бичем, желая спросить, не нужно ли ей что-нибудь. Я ожидала обычного высокомерного отказа, но, к моему удивлению, она попросила меня войти.

Я стояла у ее туалетного столика, а она тем временем заканчивала краситься. Миссис Бичем всегда тщательно накладывала косметику. Даже если не выходила из дома. Она продолжала оставаться красивой женщиной, а ее коже могла позавидовать любая сорокалетняя. Неудивительно, что когда вчера вечером в театре она встала с кресла, в ее сторону повернулось множество голов. Но если присмотреться, она выглядела совсем не такой здоровой, как это дружно утверждала ее родня.

Она заметила, что я критически рассматриваю ее. Наши глаза встретились в зеркале, и на крошечную долю секунды мне показалось, что ее взгляд немного потеплел. А потом теплота исчезла.

— Разве вы не знаете, что пристально смотреть на человека невежливо? — спросила она, протянула мне деньги и попросила купить блок почтовых марок.

14. ДЕВУШКА ИМЕЕТ ПРАВО ПОВЕСЕЛИТЬСЯ. РАЗВЕ НЕТ?

— Заказывай все, что хочешь! — Широко улыбавшийся Джерри помахал у меня под носом внушительным меню.

— Все?

Я не хотела выдавать своего удивления, но неожиданная щедрость Джерри изрядно ошеломила меня. Нельзя сказать, что он не был со мной щедрым. Но это относилось главным образом к его времени. Деньги тут были ни при чем. Он имел собственное сыскное агентство, но до сих пор я не замечала, чтобы это занятие было очень прибыльным.

— Все, что хочешь, — повторил он. — Сегодня деньги для меня не проблема.

Мы сидели в одном из недавно открывшихся модных ресторанов Темпл-Бара — района, пользовавшегося славой дублинского Монмартра.

Дай-то бог…

Он позвонил и пригласил меня отпраздновать успешное окончание долгого и запутанного дела. По словам Джерри, оно стоило ему многих бессонных ночей. Но он с ним справился и еще раз доказал, что с помощью упорной работы, непреклонной решимости и острого нюха всегда можно добиться нужного результата.

— Спасибо, что пришла. — Он был искренне доволен.