Энн Мэйджер - Дикий мед Страница 30

Это была женщина, окутанная флером розового цвета, — будто ангел с нимбом. Огненные волосы, сумрачное лицо.

Но он знал, кто она.

Она сделала шаг к нему. Ботинки на мягкой подошве, в ушах тренькают, позванивают сережки.

— Джошуа…

Этот мягкий вкрадчивый голос разрывал сердце.

— Уходи, — гневно потребовал он, хотя какая-то часть его готова была пасть перед ней на колени и умолять остаться.

Он нагнулся еще ниже, пытаясь не замечать ее.

Но она сделала к нему еще один осторожный шаг и улыбнулась так мягко, так желанно.

— Какого черта ты все время перечишь мне? пробурчал он, как всегда завороженный ее дерзостью, ее миловидностью, но изо всех сил старавшийся не показать этого.

Он прикрыл глаза и не отнимал рук, противясь соблазну взглянуть на нее.

— Как ты узнала, где я? — Он казался раздраженным.

— Мне звонила Хитер.

— Ей вообще до этого дела нет.

Хани сделала еще один неуверенный шаг.

— Извини, я хотела поговорить с тобой. Я.., я не знала о Миднайте.

Джошуа прикрыл глаза ладонями, испугавшись шевельнувшегося где-то в недрах его тела желания.

— Как Миднайт? — тихим голосом спросила она.

— Плохо, — выдавил он. — Все еще в операционной.

— Он крепкий.

— И крепкие парни тоже уязвимы. — Он по-прежнему прикрывал глаза ладонями.

— Хорошо, что ты это наконец-то понял.

Он замер и теперь слышал лишь глухие удары своего сердца.

— Послушай, мне не нравится, что ты здесь.

— Я знаю.

Это было сказано с надрывом. Она опять сделала к нему шаг. Что же творится? Затаив дыхание, он ждал развития ситуации.

Дверь резко открылась, и хирург — красивая рыжеволосая женщина с карими глазами — вошла в комнату.

— Кто еще?.. — Джошуа нервно взглянул. Заметив круги у нее под глазами, замолк.

Доктор Лескюр нервно поправила рулончик кардиограммы и присела.

— Дважды нам казалось, что мы уже потеряли его. — Она помедлила. — Но мало-помалу положение начало выравниваться. Мы сделали ему переливание, наметилась некоторая стабильность. Из черепа удалили осколки металла. Ему чертовски повезло — если бы инородное тело попало чуть глубже, нарушено было бы жизнеобеспечение. Порезы на ногах, грудной клетке, лице — это пустяки.

Если он переживет эту ночь, сказала я себе, то ставлю пятьдесят на пятьдесят. Операция прошла легче, чем мы ожидали. Однако…

— Однако?

— Даже если, как нам представляется, нет сильных повреждений мозга, его сильно тряхануло.

— Что вы имеете в виду?

— Могут возникнуть нежелательные последствия: например, может проявляться дезориентация или даже некоторая амнезия, — заметила врач. Когда пациент в таком тяжелом состоянии, то трудно что-либо предсказывать. Могут быть нарушения психики.

Миднайт, возможно, будет жить. Есть шанс.

Сейчас это для Джошуа было главным. И Лейси останется с ним.

Когда врач ушла, он впервые взглянул на Хани.

Ее лицо было бледным, а зеленые глаза — большие и светлые — стали заботливыми.

Нежная улыбка Хани обезоруживала. Боже мой, может быть, Миднайт останется жив, но ведь он потерял Хани.

Гнев исказил его черты, голос осип.

— Спасибо, что пришла.

На мгновение ей показалось, что горло пересохло, пропал голос.

— Я.., я не могла иначе. — Она теперь тоже старалась не смотреть на него. — Мой отец разъярился, когда узнал, куда…

Джошуа удалось произнести ровным голосом:

— На меня не рассчитывай.

Она замерла.

— Я знала, что не нужна здесь! — Затем, сглотнув, добавила:

— До свидания, Джошуа.

Его сердце пустилось вприпрыжку. Она уходит.

Она уже у двери.

— Почему ты пришла именно сегодня? — прошептал он вслед.

— О Джошуа…

Горючие слезы навернулись ей на глаза и покатились по щекам. До него дошло, что он сильно обидел ее.

Он расслышал, будто во сне, ее страстный шепот:

— Извини, Джошуа. Извини за все, что я сделала, за причиненную боль. Я не хотела, чтобы было хуже. Понимаю, почему ты ненавидишь меня.

На ее бледном личике отразилась та же боль, которая терзала его душу.

Пусть уходит.

Но почему?

Он медленно встал.

— У меня нет к тебе ненависти.

Она глухо зарыдала.

— Я.., я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке. — Распахнула дверь. — Теперь спокойнее…

Джошуа кинулся к ней.

— Подожди, не все так безмятежно, — отчаянно признался он, схватив ее руку. — И не будет никакого покоя, если ты уйдешь. — Он втащил ее в комнату, прижал к стене.

— Джошуа, что ты такое говоришь?

— Говорю, что был тупицей. Хани, я люблю тебя.

— Не верю…

— Поверь! Я люблю тебя, — повторил он низким, измученным голосом. — Я сожалею, если ты можешь такое допустить, о многих вещах. Сожалею о том, что напился как свинья и вел себя непристойно. Сожалею, что повздорил с Миднайтом и он в расстроенных чувствах летел как ошалелый навстречу своей гибели.

— И Миднайт, и я тоже виноваты в какой-то мере…

— Нет. Вы оба стремились меня спасти. — Джошуа глубоко вздохнул, прижал ее к себе. — Ты так прекрасна…

— Ну, красотой я не блещу…

Он почувствовал пощипывание в горле.

— В моем бестолковом мире ты — единственный просвет.

— Но я никогда не похудею, не стану изящной, чтобы носить облегающие наряды…

В его взгляде опять блеснуло желание.

— Когда ты нагая, то само совершенство. Вместо облегающих платьев я подарю тебе изумруды. И этот наряд будет идеально подходить к нашему ложу… — — Мне ничего не нужно, кроме твоей любви. — Она с сияющим лицом прижалась к нему.

Ему нравилось, что в этих туфлях она стала почти вровень с ним; такая податливая, теплая, утешающая. Его сердце часто забилось, стало жарко. Руками он гладил ее волосы, осторожно прикасался к лицу.

— Я и предположить не мог, что буду кого-то так сильно желать, — доверительно прошептал Джошуа.

Она потупилась, еле слышный стон радости исторгли ее губы.

— Я думаю, что полюбил тебя с первого взгляда, услышала она его признание. — Даже когда я узнал, кто ты, я продолжал относиться к тебе с симпатией. Ты сблизила меня с Хитер. Я зациклился на мести, но твоя любовь, твой идеализм показали путь выхода из темноты.

Они влюбленно посмотрели друг на друга. Она коснулась пальцами его губ.

— Мне тоже была невыносима мысль потерять тебя. — Она была откровенна. — Вот потому-то я и пришла сегодня. Мне нужно было тебя видеть. Я боялась, что ты станешь укорять себя…

— Но твой отец…

— О Джошуа, меня совершенно не волнует, простит он меня или нет. Эстелла теперь на моей стороне, она попытается образумить его. Но я тебя слишком сильно люблю, чтобы обращать внимание на мнение кого бы то ни было. — Хани не переставая гладила его по голове дрожащими руками. Я хотела, чтобы он понял меня, но этого не случилось. Без его согласия я вышла замуж за Майка и преследовала благородные цели. Сейчас.., наконец-то я начинаю постигать, кто я и чего действительно хочу. Убеждена, что именно ты мне нужен.