Татьяна Батенёва - Золотая ловушка Страница 30

Военные собрали всех четверых «золотопромышленников», погрузили на вертолет золото. Из вертолета вышел седой мужик с погонами подполковника, подошел к Петровичу. По жимая руку, вопросительно оглядел Машу и Берга.

— Это журналисты, я вам рассказывал, Сергей Николаевич. — Петрович представил их — сначала Машу, потом Берга. — Они тут пока сами хозяйничали, тоже спрятанное обнаружили, хорошо, не подорвались на растяжке, я, дурак старый, не подумал об этом.

— Вы, я видел, снимали эту гоп-компанию, — протянул руку Бергу подполковник. — Не откажете нам свои материалы продублировать? И большая просьба — если надумаете что-то публиковать, согласуйте с нами, хорошо?

— Да-да, конечно, — с готовностью закивал Берг. — Я сделал съемку также в пещере, тоже могу вам на флеш записать.

— На флеш? — задумчиво произнес подполковник. — Это хорошо. В Буревестник вернетесь, зайдите ко мне обязательно.

Он четко развернулся и пошел к вертолету.

— Постойте! — Маша догнала подполковника. — Товарищ подполковник, мне надо спросить… Мне про эту историю можно будет написать? Это же сенсация — самородное золото на Курилах! Не говоря уже о том, что просто детектив получается.

— Ну, это вы со следователем обсудите, если он добро даст, — усмехнулся тот, разглядывая ее возбужденное лицо. — Думаю, что до конца следствия вряд ли, но потом, когда дело передадут в суд… Вас же все равно следователь будет опрашивать, что да как…

— А… когда? Нам вообще-то улетать надо. — Маша искоса посмотрела на Берга, который стоял поодаль, прислушиваясь к их диалогу.

— Ну, бригада днями прилетит из Южного, а там… — подполковник козырнул. — Мы свое дело сделали, теперь как следствие распорядится.

— Спасибо, я поняла. — Маша улыбнулась подполковнику. — Счастливо вам!

Через несколько минут вертолет затарахтел, завис над пляжем, потом резко набрал высоту и косо вывернул над скалами. Парни в камуфляже неровной колонной пошли вдоль по каменистым плитам, некоторые приветственно помахали Петровичу. Тот в ответ приложил ладонь к седой голове.

Поляков и Берг сняли палатку, упаковали рюк заки. Обратной дороги к Буревестнику Маша почти не заметила. Ее переполняли впечатления последних дней, она вновь и вновь прокручивала в памяти и день, который они провели вдвоем с Бергом, и утреннюю стрельбу под металлический голос с неба. Она шла по тропе вслед за Петровичем, не обращая внимания на окружающее. Лишь время от времени оглядывалась на Андреаса, с лица которого не сходило глуповатое выражение счастья.

Из Буревестника они нашли попутку и по дороге, еще не совсем восстановленной после тайфуна, по ухабам и промоинам, добрались в райцентр. На счастье, в гостинице была горячая вода, Маша приняла душ и решила немедленно лечь спать, глаза совершенно слипались. В этот момент раздался осторожный стук в дверь. На пороге стоял Андреас с какими-то пакетами в руках.

— Мария, это ужин. — Он указал подбородком на пакеты. — Если ты не против… — Он так явно трусил и в то же время надеялся, что она примет приглашение, что Маша расхохоталась, взяла его за рукав и втянула в комнату. Он уронил все пакеты под ноги и обнял ее так, что она со смехом закричала:

— Пусти, ребра сломаешь!

Но отпускать ее он был явно не намерен.

Маша проснулась рано, тихонько выскользнула из номера, чтобы не разбудить Андреаса. Но когда вернулась из душа, он уже не спал, застелил постель и смиренно ждал.

— Доброе утро! — Маша чмокнула его в колючую щеку. — Умывайся, нам с тобой надо кое-куда наведаться.

Через полчаса они шагали по Советской. Ясный свет из-за сопки уже заливал небо, но густая тень от нее еще плотно лежала на улице. Они подошли к дому, в котором уже бывали без особого успеха.

— Ма-ша… — осторожно начал Берг. — А зачем мы сюда пришли?

— Так… — Маша минуту подумала. — Ты оставайся тут, мне надо пару вопросов Виктории задать.

— Ма-ша. — Берг взял ее за руку. — Может быть, не стоит? Криминал — это дело полиции… Там может быть опасно. Что ты хочешь узнать?

— Андрюшенька, ничего опасного. — Маша успокаивающе погладила его по плечу. — Я только спрошу и сразу уйду. Ты подожди тут. Понимаешь, мне надо выяснить… Полиция полицией, но у меня профессиональный интерес. Я, может быть, такое расследование напишу! Мне только не все понятно… Я сейчас. — И она решительно взошла на крыльцо.

После продолжительного стука дверь ей открыла Виктория. Бледная, вся в черном, с туго затянутыми на затылке волосами, но без малейшего макияжа. Сейчас она выглядела как боярыня Морозова на знаменитой картине.

— Чего надо? — неприветливо спросила она.

— Доброе утро, Виктория. — Маша помялась. — Можно войти?

— Нельзя! — отрезала Виктория. — Говори, чего надо, и проваливай.

— Я знаю про Дмитрия… — Маша прямо посмотрела ей в глаза. — Про то, что он задержан. Но у меня вопрос… Кто такой Попович?

Виктория вздрогнула, на высоких скулах выступили неровные малиновые пятна.

— Чего тебе надо от меня? — зашипела она. — Чего ты вынюхиваешь, выслеживаешь? Сучка, подстилка немецкая! Иди отсюда, пока я тебя не прибила!

— Так вы не скажете? — Маша отступила на нижнюю ступеньку.

— Проваливай… — Виктория выплюнула такой отборный мат, что Маша чуть не упала с крыльца. — Вали отсюда! Прибью!

Обратно шли молча, но Маша видела, как не по себе Бергу. Он искоса посматривал на ее пылающее лицо, но ничего не спрашивал. Вдруг Маша остановилась.

— Знаешь что, — примирительно проговорила Маша. — Мне надо еще к начальнику геологической партии Тищенко попасть, я одна пойду, ты не ходи со мной. Я только узнаю, где его искать, и на полчаса схожу. А ты, если захочешь, вернись к Славке в редакцию, чаю попей с ним…

— Нет, Мария, — твердо сказал Берг. — Я с тобой.

В его словах было столько кремния, что Маша поняла: спорить бесполезно. И, вздохнув, зашла в холл гостиницы.

Узнав у бессменной Элеоноры, что Тищенко живет в общежитии, по распоряжению следователя отстранен от работы и, скорее всего, сидит дома, они направились в недолгий поход — пройти весь райцентр из конца в конец за час можно было не один раз.

По скрипучей лестнице они поднялись на второй этаж, постучали в дверь, обитую порванной клеенкой, местами из-под нее торчала серая вата. Дверь открыл худой, тщательно выбритый мужик в теплой клетчатой рубахе. В таких Машин папа любил ездить на рыбалку, почему-то называя их «ковбойками».

— Герман Иванович? — Маша постаралась улыбнуться. — Я Мария Зотова. Это Андреас Берг, мы журналисты, были у Кирилла Карагодина на точке…

— Наслышан, как же. — Мужик посторонился, пропуская их в дверь. На Машу пахнуло свежим перегаром, хотя по виду Тищенко было не похоже, чтобы он пил накануне. — Чем обязан?

— А вы от кого про нас слышали? — невинно спросила Маша. — Дима Пегов рассказывал? Он, кстати, добрался до вас перед тайфуном или тоже, как мы, попал под ливень?

Тищенко настороженно молчал.

— А вы по какому случаю ко мне? — наконец отозвался он.

Маша осмотрелась. Большая комната была совершенно пуста, если не считать узкой железной кровати, аккуратно застеленной сол датским одеялом, колченого столика, заваленного какими-то картонными папками, и двух таких же убогих табуреток. В углу комнаты лежал большой рюкзак Абалакова, стояли два дощатых серых ящика. Два больших окна были занавешены выгоревшими, некогда зелеными шторами.

— Герман Иванович, знаете, мы случайно оказались свидетелями ареста Пегова. — Маша говорила нарочито нейтральным тоном. — И у Кирилла были как раз накануне его гибели… Скажите, вы были в курсе, что Пегов крал самородки? — Она резко развернулась в сторону Тищенко, надеясь увидеть его реакцию.

Но на худом лице никаких эмоций не отразилось.

— А почему это вас интересует? — спокойно спросил Тищенко. — Мне кажется, это вопрос скорее для следователя, чем для журналиста. Чего вы хотите?

— Ну, журналисты тоже порой проводят расследования. — Маша усмехнулась. — Мне просто хочется понять, как это получилось, что самородки пропадали, а вы не знали… Кирилл, например, знал…

— Милая барышня, — скупо улыбнулся Тищенко, — мне кажется, вы много на себя берете. Я отстранен от работы, но не арестован, следствие разберется.

— А вы не расскажете, как у вас документируются такие находки? — Маша внимательно смотрела ему в глаза. — Ведь, наверное, есть какой-то порядок?

— Ничего я вам рассказывать не буду. — Теперь уже Тищенко с усмешкой смотрел на нее. — Все вопросы — к следователю… Если он захочет вам отвечать. А сейчас попрошу на выход!

— А кто такой Попович? — Маша словно выстрелила коротким вопросом и уставилась на начальника партии.