Анна Велозо - Небеса нашей нежности Страница 30

Бель, никогда не страдавшая от страха сцены, начала волноваться.

Как можно добиться успеха, если все делается в такой спешке?

«Но у нас всегда так, – говорил ей сеньор Перейра. – Особенно в кино. Просто порой наступает такой момент, когда все нужно делать очень быстро. Нехватка времени лишь подстегивает людей, выявляя их лучшие стороны. Кроме того, все, что мы делаем, – это иллюзия. Никто не заметит, хорошо ли сшито твое платье и нет ли на пальме пятен от клея. Никто не захочет это видеть. Люди с благодарностью принимают все, что им показывают. Они закрывают глаза на мелкие ошибки, потому что хотят оказаться в мире фантазий».

Бель это не особенно убедило, но она кивнула. Перфекционизм был для нее очень важен, и она не выносила подобной халатности. Но что же ей оставалось делать? У них было очень мало времени, чтобы создать нечто зрелищное. И сколь бы хлопотно и неприятно это ни было, все же так лучше, чем вовсе отказаться от участия в карнавальном шествии.

Кроме тревог, связанных с подготовкой к этому знаменательному действу, за три дня до начала карнавала у Бель возникла другая проблема. И имя ей было Селестина Сампайо.

Когда Селестина, не стуча, ворвалась к ней, Бель находилась в своей «гримерке» – если так можно назвать душную кабинку в дальнем углу студии.

– Ха, Красотка Бель, ты думаешь, что самая лучшая, да? Я тебе так скажу: когда-то и со всеми нами произошло то же самое. Если ты сейчас любимица Фернандо, это не значит, что так будет и дальше. Как только появится девчонка помоложе, которая понравится ему больше, с тобой все будет кончено.

Селестина Сампайо была некоронованной королевой карнавала. В прошлые годы она занимала место, которое в этом году досталось Бель. И она была красива. Но женщине уже исполнилось двадцать восемь лет, она стояла на пороге возраста, именуемого «зрелым».

– Я не понимаю, о чем ты, – напряженно ответила Бель.

– Вот как? – Селестина горько рассмеялась.

– Нет. Разве я виновата в том, что я выгляжу, танцую и пою лучше тебя?

– Могу поспорить, ты и кое-что другое делаешь получше.

Бель примерно представляла себе, что Селестина имеет в виду. Поговаривали, что сеньор Перейра – ненасытный любовник, предпочитающий молоденьких девочек. Но с Бель он всегда вел себя корректно и держался вежливо.

– Я таким не занимаюсь. Может, в этом-то и мой секрет. Вы, остальные, продались задешево. Ну да, вы же… дешевки.

И тут Селестина влепила ей пощечину.

«Ну погоди, – подумала Бель. – Я тебе покажу!»

Она в ярости набросилась на соперницу. Селестина попыталась сбежать в коридор, испугавшись такого напора, но Бель не отставала. Через пару секунд дело дошло до драки.

Их перебранку уже заметили другие коллеги по студии. Первым подбежал Августо, тот самый мальчик-подручный, который помог Бель с пластинкой. Но Бель оцарапала ему лицо, и парень отшатнулся. Потом из общей гримерки выскочили статисты и исполнители вторых ролей – они услышали поднявшийся шум. У оператора как раз был перерыв на обед, и, хотя он прибежал довольно быстро, он злился, что не может снять эту сцену на пленку. За ним последовали техники. Все ликовали и болели за одну или другую девушку. Еще чуть-чуть – и они начали бы принимать ставки, как на петушиных боях.

– Прекратите! – крикнул кто-то, но Бель и Селестина ничего не видели и не слышали.

Их бой становился все ожесточеннее, они использовали любые, в том числе и запрещенные приемы. Девушки били друг друга в живот, рвали волосы, царапались. Бель укусила Селестину за ухо, Селестина надавила ей пальцем на глаз.

И только удар плеткой их остановил.

Точно очнувшись от транса, девушки повернулись. Перед ними стоял Перейра, сжимая плетку в руке.

– Я несколько раз требовал, чтобы вы прекратили, но вы не слушали, поэтому пришлось прибегнуть к такому средству, – то ли виноватым, то ли укоризненным тоном произнес он.

Фернандо гордился своей смекалкой и быстрой реакцией. Он послал мальчишку на улицу взять хлыст у какого-нибудь кучера. Невзирая на рост количества автомобилей, в городе еще оставалось множество пролеток с извозчиками, и некоторые из них стояли неподалеку от студии, ожидая желавших сэкономить пассажиров.

Прежде чем Селестина и Бель успели вновь наброситься друг на друга, их растащили.

– Это ни к чему не приведет, – сказал Грегорио, теперешний любовник Селестины.

– Ты не можешь себе такого позволить, – заметил Августо, осторожно вытирая лицо Бель.

– Ты мне за это еще заплатишь! – прорычала Селестина.

– Старая шлюха! – Бель плюнула ей под ноги.

И так продолжалось некоторое время, пока их не развели по разным комнатам.

Бель была вне себя от возмущения.

– Как она могла! – надсаживалась она, глядя на себя в зеркало в гримерке.

Августо молча передал ей вату.

– Как я выгляжу! Я же не смогу выступать в таком виде. Ты только посмотри, Августо, вон уже синяк проступил.

Она принялась отирать лицо ватным тампоном: действительно, на коже уже проступили кровоподтеки.

– Я же ей ничего не сделала. Разве я виновата, что сеньор Перейра считает меня лучшей? Почему бы ей на него с кулаками не наброситься?

– Ох, Бель…

– Таков естественный порядок вещей. Она стареет и должна смириться с этим. Когда мне будет больше двадцати пяти, я не стану выставлять свое дряхлое тело напоказ. Никакого чувства пристойности! Почему бы ей не выйти замуж и не нарожать кучу детей? Поклонников у нее сколько угодно.

– Знаешь, Бель…

Но Бель тараторила без умолку. Она не хотела слушать возражения Августо.

– Когда пытаешься добиться успеха, нужно считаться с такими вещами. Если бы она достигла вершины мастерства, то не зависела бы так от благосклонности своего patrao [xxxix]. Но если можешь предложить только свое тело, то помни, что оно быстро старится.

– Бель, ты…

– Как ты можешь ее защищать?!

– Но я…

– Я думала, хоть ты меня понимаешь. Ты меня очень разочаровал, Августо, честно. Зачем нужны друзья, если они не поддерживают тебя в трудную минуту? А сейчас для меня эта трудная минута настала, понимаешь?

Бель все говорила и говорила. Августо оставил все попытки хоть что-то до нее донести. Он мог бы многое ей сказать, но не успевал вставить и слово. Более того, Бель почему-то начала винить его в случившемся. А ведь он, несомненно, был на ее стороне. Собственно говоря, именно он помог Бель добиться успеха, ведь это он подменил пластинку и помог ей с подготовкой выступления. Подумать только, это было всего десять дней назад…

Потрясающе, как быстро бежит время. И страшно, как сильно Бель отдалилась от него за эти дни. Вначале она была простой статисткой, с которой Августо вполне мог построить отношения, теперь же Бель ждала слава. Если patrao вбил себе такое в голову, так тому и быть. А он, Августо, будет лишь наблюдать за Бель издалека. Он никогда не сможет признаться ей в любви.

Фелипе не знал, что и думать. Зачем этот толстый староватый тип приходил к Бель? Увидев, что он забирает Бель из гостиницы на роскошном автомобиле, Фелипе предположил наихудшее. Неужели его дочь от отчаяния продалась этому мужику? Сама мысль о том, как толстяк гладит его малышку по щеке, сводила Фелипе с ума. Большего он себе даже представить не пытался – иначе его просто хватил бы инфаркт.

Ну что ж, значит, другого выбора не остается. Нужно поговорить с Бель и убедить ее вернуться домой.

Остановившись перед дверью ее комнаты, Фелипе прислушался. Она плачет? Ему показалось, что он слышал всхлип. Но, может быть, его девочка просто напевает печальную песню. Фелипе собрался с духом – кто бы мог подумать, что отцу понадобится мужество, чтобы поговорить со своей шестнадцатилетней дочерью? Он робко постучал в дверь.

– Тут не заперто, Августо, можешь войти.

Фелипе тихо открыл дверь и потрясенно замер на пороге. Бель сидела на кровати почти голая, в одном только нижнем белье. Она подтянула к себе левую ногу, будто собиралась стричь ноги. На лице проступили синяки.

– Положи деньги на комод, – сказала она, не поднимая голову.

Фелипе кашлянул, и девушка посмотрела на него. Оба испугались. Какое-то время в комнате царило молчание.

– Pai, что ты здесь делаешь?

– То же самое я хотел спросить и у тебя.

– А на что похоже? – с вызовом спросила она.

Бель разозлилась из-за этого неожиданного визита, лишь доказывавшего, что семья следила за ней.

– Похоже на то, – Фелипе нахмурился, – что ты ждала какого-то сеньора Августо. И он должен был принести тебе деньги.

Бель не сразу поняла, на что он намекает, а когда до нее дошло, о чем думает ее отец, девушка звонко расхохоталась.

– Pai, твоя фантазия сыграла с тобой злую шутку, – Бель с трудом заставила себя успокоиться. – Я сижу тут и перевязываю ногу, потому что растянула связки. Я жду мальчишку с фирмы, в которой я работаю. Он должен принести мой гонорар. И Августо не раз видел меня в нижнем белье.