Екатерина Вильмонт - Прощайте, колибри, хочу к воробьям! Страница 31

– Да, а сейчас он не возражает… Да, Костя, а почему ты ревнуешь меня к Мирону?

– Потому что он любит тебя. И он здорово харизматичный тип.

– Господи, с чего ты взял?

– А он сам мне сказал, открытым текстом… Что он со мной еще поборется за тебя и что, в сущности, у меня перед ним всего одно преимущество…

– Всего одно? – удивилась Женя. – И какое же?

– Пафнутий!

Женя засмеялась. Смех был такой счастливый…

Утром я проснулась и почувствовала, что мне гораздо лучше. И сразу вспомнился вчерашний вечер, Костя, наши с ним разговоры, его поцелуи, нежность… И, наверное, если бы не Надежда Сергеевна, он остался бы у меня на ночь… Но, с другой стороны, хорошо, что не остался, у меня было слишком мало сил. Куда спешить? Успеем.

– Ну что, миленькая, как самочувствие?

– Гораздо лучше!

– Надо думать! Такой интересный мужчина лучше всякого доктора… – лукаво улыбнулась она.

– А где…

– Уехал на работу! А ты вот градусник возьми!

– Да я чувствую, температуры нет.

– Ничего, градусник нам лучше скажет. О, тридцать семь и четыре! Слава богу! Вот умница!

– А можно мне душ принять?

– Ни в коем случае! Салфетками обойдешься! Ты вот пока оботрись, а я тебе завтрак принесу!

– А может, я уже встану?

– И не мечтай! Есть хочешь?

– Хочу!

– Вот и умница!

После завтрака я взмолилась:

– Надежда Сергеевна, дайте мне телефон, умоляю!

– Дам, Константин Петрович разрешил, если температура невысокая будет. Сейчас принесу.

Она принесла мне телефон, но он оказался разряженным. А зарядник остался у меня дома! Я попросила планшетник. И тут же связалась с Фархадом.

– Фарик, это я!

– Женька! Как ты там?

– Лучше!

– Жень, ты только раньше времени не вскакивай, береги себя. Ты нам так нужна!

– А что у вас?

– Да все нормально, не волнуйся. И помни, ты нужна нам здоровая! Поэтому не спеши!

А, кстати, ты там замуж еще не собралась?

– Нет, Фарик, не собралась.

– Слава богу! А то Мирон тут впал в меланхолию. Говорит, она нас бросит, у нее там полоумный компьютерщик с котом…

– Компьютерщик есть и кот его тоже, и у нас… все хорошо, но вас я не брошу… Успокой Мирона!

– Постараюсь.

– А ты-то как без меня обходишься?

– Честно сказать, не очень… Мне тут поступило несколько предложений, а без тебя я не знаю…

– Фарик, вышли мне все проекты договоров на почту, я посмотрю.

– Спасибо, Женька! Обязательно! Ты настоящий друг!

Мирону я звонить не стала. Открыла электронную почту. Один адрес был мне неизвестен. И почему-то мне ужасно не хотелось открывать это письмо. Но вдруг это что-то важное?

Это оказалось письмо от Веры, жены Антона. Оно гласило: «Здравствуйте, Женечка! Я, честно говоря, не очень поняла, почему Вы вдруг так сорвались, ведь этот дом в Кармеле принадлежит и Вам. Я на Ваше имущество претендовать не собираюсь. Вероятно, Вы обиделись на Антона за то, что он перешел к Дэннеллу. Но это было необходимо! И сейчас его карьера неудержимо идет в гору. Кому, как не Вам, надо бы этому радоваться. Надеюсь, Вы и радуетесь. А теперь к делу. Я уже писала, что не претендую на Вашу часть имущества. Подчеркиваю – на Вашу. Но Антон ведь тоже имеет право на половину московской квартиры. Вы так не считаете? Поэтому, Женя, я предлагаю Вам или выкупить у него эту половину по, разумеется, рыночной стоимости. По-моему, это только справедливо! Мы Вас торопить не станем, можем заключить договор о постепенном возвращении этого долга. Я узнавала, такая квартира в Москве стоит не меньше пятнадцати миллионов рублей. Значит, с Вас будет причитаться для ровного счета семь миллионов. И если вы будете выплачивать Антону по миллиону в квартал, то за два года и расплатитесь. Разумеется, если Вам такие суммы сейчас недоступны, мы можем оговорить иные условия возврата денег. По-моему, Женя, это только справедливо! Напишите мне, что Вы решили. Я Вас не тороплю, Вам надо все хорошенько обдумать. Да, еще одно – Вы можете сколько угодно жить в кармельском доме, но претендовать на половину стоимости не имеет смысла, дом ведь куплен на имя Антона. Всех Вам благ, Женечка!»

Я не поверила своим глазам и еще раз перечитала текст. Нет, это не бред, а вполне реальное требование. И первой мыслью было – а Антон об этом знает? Скорее всего нет. А что будет, если узнает? Уймет свою женушку или согласится с ней? А впрочем, какая разница… Он все равно не сможет ее унять. А чего гадать, нужно просто отправить ему это письмо. Эх, если бы я могла просто швырнуть ей в морду эти деньги… Но у меня такой суммы нет. Ненавижу долги! И почему, Господи, почему они не оставят меня в покое? Я не плакала, но по щекам неудержимо катились слезы.

– Это еще что такое? Что стряслось? Так я и знала, нельзя было давать тебе эту чертову штуку, от нее одни только неприятности!

Надежда Сергеевна отобрала у меня планшетник. И вдруг ко мне подскочил Пафнутий и начал осторожно слизывать слезы и громко мурчать.

– Пафнутий, миленький мой, тебе меня жалко, да? Ты меня любишь, мой родненький…

Когда я немного успокоилась, кот улегся рядом со мной на подушку.

– Ох, до чего умная животина, – покачала головой Надежда Сергеевна. – Ты чего ревела? Что стряслось-то?

Я вдруг поняла, что должна выговориться…

– Да ты скажи, легче же станет. И не думай, я пойму… Обижают ведь всегда люди… Я, может, не пойму какие-то ваши дела, но про людей… Это ж от людей ты плачешь?

– От людей, Надежда Сергеевна, от людей.

– Так поделись!

Я поделилась.

– А, может, брат-то и не знает, ты бы и вправду эту писульку ему отправила. И поглядела, что будет. Может, братишка-то ни сном, ни духом… Хотя родня частенько хуже самых расчужих бывает… Вон у нас в больнице случай был. Бабушку к нам привезли. Ее сынок родной из дому на мороз выгнал. Хорошая такая бабушка, добрая, безобидная. Так что ты думаешь? Ее наша докторша одна к себе взяла, ребятишек нянчить, у нее девчонка и мальчишечка двойняшки были. И такая ей от той бабушки помощь вышла, что она даже диссертацию смогла защитить. И по сей день бабушка у нее живет, и все ее там уважают и любят как родную, и сейчас совсем уже старенькая, девяносто в прошлом году исполнилось, а все равно докторшину внучку теперь ростит. Бог он все видит. А сынок тот злыдень совсем спился и под электричку попал. Так что от родных всякой пакости ждать можно.

А уж от жадной бабешки и вообще… Пошли брату-то письмецо. Пусть почитает.

– Да, наверное, вы правы.

И я отправила это письмо Антону без всяких комментариев.

Ответ пришел минут через десять. Видно, Антон где-то в Европе, ведь в Америке сейчас глубокая ночь.

«Женя, Вы напрасно это сделали! Антон великий музыкант, и его все эти дела не должны касаться. Всем этим занимаюсь я. И прихожу к выводу, что Вы добровольно отдать деньги не намерены. Что ж, даю Вам еще время на размышление. Две недели. И если положительного ответа не будет, я обращусь в суд. И московские юристы говорят, что у Вас практически нет шансов выиграть это дело. То есть Ваша половина остается, разумеется, за Вами, но уж что наше, то наше! Подумайте, Женя!»