Ты еще пожалеешь, босс (СИ) - Фокс Кира Страница 31

Пока не появилась Лиля. Женщина, сумевшая забраться под кожу и оставить во мне свой яд. Та, кто обещала столько всего, а потом — просто воткнула нож в спину. И для надёжности провернула пару раз.

Сейчас во мне уже не осталось злости или ненависти — все сгорело в агонии, длившейся не один день. Бывшая невеста смогла сделать так, что я раз и навсегда разочаровался в женщинах, в чувствах к ним, в своей способности что-то испытывать. Лишь благодаря Богдану я в тот момент не скатился на самое дно — беспробудно пил почти неделю, когда узнал, что Лиля не только бросила меня за пару дней до свадьбы, но и подставила перед Крестовским, забрав проект, над которым я работал не один месяц. Отец друга тогда рвал и метал. До сих пор не знал, чего стоило Богдану отстоять меня перед ним.

И сейчас я отчётливо видел со стороны, как он собирался совершить ту же глупость, что и я. Один в один. Нет, конечно, Руслана не была похожа на агента корпоративного шпионажа. Скорее всего все куда прозаичнее — друг для нее просто денежный мешок, рядом с которым она неплохо устроилась. И даже если Богдан разозлится, я не собирался отступать. Потому что он — не бросил меня. И теперь — моя очередь.

Поэтому я решил действовать иначе. Увидев Некрасову в непривычном амплуа на банкете, понял, что можно зайти и с другой стороны. Конечно, будь у меня выбор или не касалось бы дело Крестовского, не стал бы мараться об это, но…

Но это был реальный шанс проверить Руслану. Или вывести на чистую воду. Мысль, что Бодя прав, и я вижу то, чего нет, из-за собственного горького опыта, я старательно игнорировал.

И первая же ситуация подтвердила мои догадки — план может сработать. Девушка растерялась и смутилась. По-детски, с покрасневшими щеками. А ведь я даже не делал ничего по большому счету.

Хотелось довести дело до конца, как можно быстрее, но я настойчиво удерживал себя, справедливо решив, что спешка может ее спугнуть или насторожить. Поэтому начал с малого — с вежливости и улыбки. Видел в ее глазах настороженность и понимал, что сделал верный выбор.

Я планировал подвести к нужной ситуации постепенно, но судьба решила за меня — когда бумаги разлетелись, а Некрасова бросилась их собирать, бормоча извинения, решил что глупо упускать возможность.

И сделал то, что должен был.

Реакция Русланы оказалась красноречивее любых слов. На какой то миг я даже почти поверил, что она вот такая — доверчивая, искренняя и чистая. Румянец на девичьих щеках выдавал всю степень смятения. И мне до странного стало приятно, что я являлся причиной этого. За все время, что видел ее с женихом, ни разу она не смотрела на Богдана вот так — пусть с неосознанным, но все же желанием.

И только когда моя подчинённая сбежала, я с удивлением осознал, что и сам был в жутком напряжении все это время. Решив, что первый рубеж пройден, не стал смущать жертву ещё больше, давай той возможность осмыслить, прокрутить в голове произошедшее. Следующий этап был намечен на завтра.

Вот только утром Руслану будто подменили…

26. Руслана

Когда раздался звонок, я как раз убирала посуду со стола, а спустя минуту Богдан крикнул:

— Руся, у нас гости.

Еще ничего не подозревая, я вышла в коридор, на ходу вытирая руки о полотенце, и тут же столкнулась взглядом с мужчиной.

— Добрый вечер, — произнесла на автомате. Тот одарил меня тяжелым взглядом и хмыкнул.

— Сомневаюсь, что он добрый.

— Зайдешь? — спросил Бодя. Его отец кивнул, и мы все вернулись в кухню.

Гость расположился за столом, Богдан — сел на стул напротив.

— Ну что, допрыгались, детишки? — обвел нас глазами мужчина.

— Что ты имеешь в виду? — напрягся Крестовский-младший.

— Наливай, сын, разговор предстоит долгий. И непростой, — выдохнул он каким-то обреченным тоном. В этот момент Николай Григорьевич перестал выглядеть как самодовольный индюк, уверенный в собственной исключительности. И это настораживало. Я уже догадалась по какой причине тот заявился к нам. Поэтому ждала продолжения разговора с замиранием сердца.

Богдан молча достал бутылки виски и пару стаканов. Бросил на меня вопросительный взгляд, но я коротко качнула головой. Крепкие напитки — не по моей части.

Сделав пару глотков, гость громко поставил стакан и уставился на сына.

— Когда ты узнал?

— Это важно? — парировал тот. — Ты ведь тоже теперь в курсе, да?

Мужчина посмотрел на меня пристально. Уже более внимательно — словно разглядывал дорогую вещь.

— Ловко провернули все, молодцы. — Язвительно усмехнулся он. — И каков ваш план дальше? Хочешь часть наследства? Фамилию? Связи?

— Мне ничего не надо, — твердо ответила я, на отводя взгляд. — Я просто хочу узнать о своем отце.

— Отец, — протянул Крестовский. — На кой ляд тебе отец, который знать о тебе не знал?

— Не вам решать это. Я имею право знать.

— Какая же ты дура, девочка. Такой спектакль устроили и ради чего?

— Ради правды.

— Иногда правда ставит под удар чужие жизни, — сурово возразил мужчина. — Как тебе такая правда, Руслана?

Я стиснула кулаки, стараясь сдержать эмоции. Подозревала, что разговор по душам у нас вряд ли получится, но и стоять под его взглядом — тяжелым, осуждающим — было непросто.

— Отец, прекрати! — вмешался Богдан. — Ты расскажешь, где найти Олега?

— Нигде. Нет его.

— Что? — ошарашенно произнесла я. — Как нет? Он… умер?

Гость снова одарил меня тяжелым взглядом.

— Как ты узнал? — потребовал он ответа у сына. — Где раскопал? Я ведь все хвосты подчистил.

— Письмо, — неохотно признался Бодя. — Нашел в сейфе. Случайно. Около года назад.

Его отец прикрыл глаза, а плечи как-то опустились — словно из него выкачали уверенность и силу.

— Что ж, вот она — расплата, — тихо произнес он.

— Это ведь письмо моей матери. Почему вы ей не ответили? — не удержалась я. — Она же просила…

Едва сдержала слезы, подступавшие к глазам. Когда мы наконец встретились с Бодей вживую, пообщались, то он рассказал кто на самом деле и как мы связаны. Показал письмо мамы, в котором она умоляла некоего Николая о помощи — просила сообщить Олегу, что с дочерью беда и ей очень нужны деньги на операцию. Бедная моя мамочка… Я понятия не имела как много она скрывала от меня. Как и все дети из неполных семей, я спрашивала у нее про отца, но она всегда говорила, что с ним случилось несчастье, и потому мы остались одни. Прочитав то письмо, не удержалась — все же спросила у нее еще раз. Тогда она повторила все то же самое, что и раньше. Но я успела заметить боль и тоску в ее глазах. И потому не рискнула рассказать кто такой Богдан — просто представила, как хорошего друга.

— Потому что так было правильно, — жестко отрезал Крестовский.

— Правильно?! — вскочил хозяин квартиры. — По-твоему не помочь им в тот момент это — правильно?! Да ты…

— А ну сядь! — рявкнул на того отец. — Идиот малолетний. Что ты знаешь о том времени? Если бы я помог им, то нарисовал бы мишень не только на твоей ненаглядной Руслане, но и на ее матери!

— Что это значит? — глухо спросил тот. — Я не понимаю…

— Вот именно, — устало ответил мужчина. — Ты ничего не понимаешь, но влез в это дерьмо по самые уши. Не только сам — еще и девчонку втянул.

— Объясните по-нормальному, — попросила я. — Что это значит?

Николай Григорьевич взглянул на меня из-под бровей и вздохнул, словно сдаваясь.

— Твой отец — мой брат — всегда был непростым юношей. Он умел заводить нужные знакомства, собирать компании. Именно он начал свой бизнес, а я уже после — просто повторял за ним. Я не знаю — был ли он курсе твоего существования, когда исчез в первый раз. Тогда Олег попал на очень нехороших людей. Времена были лихие, и он просто оказался не в том месте. Перед тем, как покинуть страну, брат просил меня присмотреть за твоей матерью — если что вдруг понадобится. Ну и дать знать, если ей будет что-то угрожать. Марине повезло — слишком мало времени они провели вместе, чтобы ее смогли заметить. А потом я узнал, что она и вовсе была замужем, когда… — Мужчина замолчал ненадолго. — В общем, не важно. Мои люди присматривали за ней пару месяцев, пока она вдруг не пропала. Поиски без привлечения лишнего внимания ничего не дали. А дальше копать я не стал — мало ли. У самого семья и сын были, — он кивнул в сторону Богдана. — Так что потерял ее из виду.