Спорим, тебе понравится - Аля Кьют Страница 31

Что странно. Во мне не было ни капли негатива по части нашего тандема. Я смотрел на Даниэля и Аню и… Черт подери, я возбуждался, получал удовольствие, даже просто наблюдая. Они были идеальны друг для друга. И для меня.

Мы и сексом один раз занимались, а я уже чувствовал нечто странное и глубокое.

Например, желание заботиться об Ане. Что-то вроде я испытывал к Даниэлю, считая его своим младшим братом. Ее сестрой не считал, но все равно. Она была какая-то понятная, близкая, родная.

Из мыслей меня снова вырвал Даниэль. Он закончил с бульоном. Может быть, мы чувствуем что-то похожее, потому что суп для больной подружки это намного больше, чем давай трахнемся втроем, спорим, тебе понравится.

— Заводи машину, показывай, — распорядился Даниэль, вытирая руки.

Я сходил в гостиную за ноутбуком, открыл все документы и начал вводить друга в курс дела. Дел особенно и не было. В расценках Даниэль не плавал, все люфты для торга чувствовал интуитивно, давить и поторапливать в переговорах тоже умел. Его зря не воспринимали всерьез. А я не зря доверился ему в свое время, как и он мне.

Мы просидели на кухне половину дня, а вечером Даниэль уехал, чтобы успеть на вечерний рейс до Парижа.

Аня почти все время спала. Лишь вечером она попыталась снова встать с кровати, но я уложил ее обратно, заставил, выпить жаропонижающее, съесть немного супа Даниэля. Она хотела, кажется, спросить где он сам, но уснула, так и не собравшись с мыслями. Ночью температура поднималась и падала, благодаря лекарству. Аню лихорадило. Она то откидывала одеяло, то дрожала, прижимаясь ко мне, умоляя согреть. Я обнимал ее крепко, а она звала то меня, то Даниэля, и я невольно переживал, что Дан нужнее сейчас здесь, а не там, куда я его отправил.

К утру Энни затихла, и я, наконец, тоже нормально смог поспать. Пробуждение было сладким. Я чувствовал ее губы на груди, плечах, шее и мурлыкал, как кот. А потом ощутил ее ладошку, которая крепко обхватила утренний стояк. Изо рта вырвался громкий стон.

— Еще, малышка, так хорошо, — хрипло шептал я, пока она водила рукой вверх вниз.

Мне очень скоро захотелось больше, и я опрокинул Аню на спину, собираясь заняться любовью по полной программе, и … вспомнил.

— Черт! Энни, ты же болеешь. Что за выходки?

— Я отлично себя чувствую, — промурлыкала она.

Я прищурился, оценивая бедность и не самый бодрый голос.

— Ладно. Немного слабость, но температуры нет, кажется. Комната не кружится, и я хочу тебя.

Она снова меня погладила, а я снова застонал, не в силах сдержаться.

— Не стоит сейчас, — промямлил я, хотя мое тело требовало совсем иного.

— Да, — неожиданно легко согласилась Аня. — Я бы сначала почистила зубы и приняла душ.

А вот это было хорошей идеей. Я взял ее на руки и понес в ванную. Это уже было привычно и приятно. Усадив Аню на выступ в душевой, я протянул ей щетку с пастой, и сам стал намыливать ее тело, пока она чистила зубы.

Это было одновременно волнительно и эротично. Разумеется, мое тело откликалось на это соответствующим образом. Аня помалкивала, но красноречиво смотрела на мой стояк время от времени. Она отдала мне щетку, и встала. Я смог вымыть ей спину, попку, не сдержался и провел ладонью между ягодиц, заставляя девочку пискнуть. Она прижалась ко мне спиной и потянулась за гелем для душа, что стоял на полке. У меня не было сил возражать или останавливать ее. Ладони Ани скользили по моей груди, распределяя пену, по плечам и спине, по заднице, которую она тоже не постеснялась сжать. А потом ее рука вернулась вперед, ноготки царапнули живот, а пальцы снова заключили в плен мою эрекцию.

Аня обнимала меня за шею одной рукой, а второй ласкала так медленно и чувственно, что я просто дар речи потерял. Когда она отпустила меня и села обратно на выступ, я уже думал, что это была жестокая шутка. Вспомнив о ее слабости, сразу же стало стыдно. Я проклял себя за бессовестные желания. Но Аня не собиралась все оставлять так, как было. Она потянула меня к себе, и мой член оказался у ее лица. Я уперся ладонями в стену душевой, глядя вниз, как она облизывает губки и касается ими головки.

Ласковые, почти невесомые, поцелуи убивали меня. Я с трудом сдерживался, чтобы не схватить ее за волосы, проталкивая член в горло. Почему в меня все время вселялось это безумие? Я становился с ней совершенно диким, каким-то припадочным озабоченным придурком.

Собирая последние силы, я простонал:

— Детка, пожалуйста.

Аня не стала меня мучить. Ее рот обволакивал медленно, поглощая меня, а потом она сразу взяла темп, помогая себе рукой, крепко сжимая губами. Я скулил, как пес, лупил ладонями по кафелю и ругался, как моряк. Оргазм мчался на меня, как гребаный метеорит, и я понятия не имел, как остановить или хотя бы отсрочить разрядку.

Успокаивало только то, что сейчас точно не время, чтобы смаковать ее рот. Аня отпустила меня, пососала набухшую головку, провела по ней языком, улыбнулась, запрокинув голову. Наши взгляды встретились. Ее довольный и игривый, а я наверно смотрел как слепец, черными пустыми глазами, не помнящий себя от желания кончить.

И тут она подписала мне приговор, сказав:

— Кончи для меня, Алекс.

Ее рот снова завладел мной. Я не сдержался и обхватил ее затылок, чтобы несколько раз толкнуться вперед, а потом замереть.

Аня вдохнула носом и приняла все, что я ей дал, сглотнула и стала медленно, мучительно медленно, скользить губами по члену, едва касаясь, но не отпуская.

Кажется, я стоял, не двигаясь минуты две. Она сама поднялась первая, настроила душ ливнем и смыла с нас обоих остатки мыльной пены.

Я очнулся как раз, чтобы помочь ей выйти и вытереться. Наша постель была не самой свежей после потной ночи, и я унес Аню в соседнюю спальню.

Она была прекрасна с мокрыми волосами, еще чуть бледная, но с игривым блеском в глазах. Я сунул ей градусник. Температуры не было, слава богу. Совесть меня отпустила.

— Я хочу есть, — заявила Аня, окончательно радуя меня. Аппетит самый лучший путь к здоровью. — Вчера был суп? Очень вкусный. Хочу еще.

— Я принесу.

Поцеловав ее в лоб, я спустился вниз. Разумеется, Аня заскучала и не стала дожидаться меня в спальне. Уже через десять минут мне пришлось настоять, чтобы