Нет дыма без меня - Энни Дайвер Страница 31

Он ставит лимонад в подстаканник и опускает ведерко с попкорном на приборную панель. Распахивает дверь шире, приглашая меня занять место, но я только головой качаю и, ухватившись за край его куртки, тяну Егора в сторону заднего сиденья. Веду себя как настоящая сумасшедшая. Не получается иначе. Мне хочется сделать что-то безумное, что-то, что я сама надолго запомню. А еще я хочу Дымова, потому что именно сейчас понимаю, что это уже другой Егор – изменившийся, повзрослевший – и такой мне нравится в разы больше, ведь я рядом с ним совершенно другой себя ощущаю.

Открываю дверцу и ныряю в салон, сразу же отползая как можно дальше. Места сзади полно, так что даже сиденья двигать не придется. Егор не торопится следом, стоит, наверняка что-то в голове просчитывает. Думает, правильно ли мы поступаем? Я и сама не знаю. Наверное, нет. В прошлый раз у нас все началось очень прилично, мы полгода шли к первому сексу, а теперь займемся им на заднем сиденье в его машине. Конечно, это неправильно, потому что приличные девочки так себя не ведут, а настоящие джентльмены отказываются от вульгарных предложений. Потому что люди сначала убеждаются в своих чувствах, а потом дают им проявление в физической близости. Мы же галопом проскакиваем все этапы, переходя к самому жаркому. Но, ведь если очень хочется, значит, можно, да? Нельзя отказываться от своих желаний.

– Уверена? – спрашивает, наклонившись.

Усмехаюсь и стягиваю с себя трусики, оставаясь в одном только платье. Егор наблюдает молча, только улыбка становится все шире, а когда отправляю временно ненужный предмет гардероба на переднее сиденье, садится в машину и блокирует дверцы.

Мы не размениваемся на прелюдию, нам не до нее. И так обстановка накалена до предела. Мы горячие, оба жжемся и оба горим в страсти. Дымов стаскивает джинсы вместе с боксерами и усаживает меня на своих ногах. Он дает нам паузу, губы мои терзает, прикусывает, зализывает. Целует отчаянно, доказывая, что только ему принадлежу и никому больше. А я отвечаю, соглашаясь со всем. Плечи крепкие сжимаю, куртку с него снимаю и майку вверх тяну.

Он голый, я почти одета. Егор мельком по сторонам смотрит, выискивая случайных свидетелей, и раздевать меня не торопится. Платье только выше задирает и на шее языком узоры выводит.

– Не тяни, – подаюсь бедрами навстречу, моля о продолжении, и ощущаю, как он медленно входит. Закрываю глаза и смакую момент. Первый толчок ни с чем не сравнить, он очень чувственный всегда.

– Бля, как же в тебе охеренно, – на выдохе почти стонет Егор и двигается в плавном ритме. Комплимент грубоватый, но мне нравится, очень моменту подходит и всему безумию, что между нами происходит.

Я не знаю, что сказать. Возможно, нужно что-то ответить, но к щекам румянец приливает, когда я думаю о том, что самая желанная для него. Слова с языка не идут, да что там, их даже в голове еще нет, поэтому я только целую его. Глубоко, с чувством, с толком. Хочу дарить свою любовь. Скольжу губами по щеке и целую шею, прикусываю пульсирующую венку.

Егор ускоряется, будто наказывает меня за шалость. Этот секс будет недолгим, но ярким, потому что мы до предела заведены. Дальше только срываться с тормозов и бросаться в безумие. Я подмахиваю бедрами в такт, Дымов на моем оргазме сосредотачивается, выбирая нужный ритм.

Толкается отчаянно, так что не кричать его имя не получается. Оно слетает с губ благодарностью и восхищением. Мне ни с кем так хорошо не было, только с ним получается, как надо. Егор словно желания мои предугадывает и исполняет, пока я этого не жду.

Обхватываю его шею, обнимаю, прижимаясь крепко-крепко, точно он единственная моя опора в этом мире. И с последними рывками ее теряю, за границы вселенной вылетая. Тело дрожит, я сжимаю Дымова внутри сильнее, продлевая свои ощущения. Он рычит и тоже кончает, потому что терпеть невыносимо. Агония и так продолжается – мы лениво целуемся, гладим друг друга, будто никогда до этого не трогали. Я хочу признаться Егору в своих чувствах, момент для этого очень подходящий.

В том, что люблю его, я ни капли не сомневаюсь. Только молчу. Не решаюсь никак сказать, слова с языка не идут, застревают в горле и тонут в тяжелом хрипе, которым я признаю собственную слабость. Мы слишком мало вместе, и пусть хоть двадцать моментов будет идеальных для «я тебя люблю», еще не время для таких громких слов. Они скорее испугают, чем друг к другу подтолкнут. Меня бы точно испугали, признайся сейчас Егор.

Мы еще долго валяемся на сиденье сзади, пока я не замерзаю, и в итоге все же уезжаем.

– Кофе хочешь? – спрашивает Егор, кивая на вывеску круглосуточной кофейни, и щелкает меня по холодному носу, качая головой.

– Да-а-а, – решаю позволить себе вольность. Тем более после сожженных калорий мне почти ничего не будет от стаканчика. – Что-нибудь со сливками сверху.

– Понял, – кивает и паркуется на аварийку.

Егора нет всего пять минут, но я уже мерзну без его присутствия. Он всегда умудряется теплом делиться. С ним даже подогрев не нужен и печку можно выключить. Он сам как печка, и я сдерживаю желание забраться на его руки по возвращении и носом в шею уткнуться.

Перевожу взгляд на дверь кофейни, откуда уже пора бы показаться Дымову, и не верю своим глазам. У дверей стоит тот же самый незнакомец, который был тогда у языкового центра. Такого же цвета толстовка, та же сутулость и так же натянутый капюшон.

Егор выходит, ничего подозрительного не замечая. В руках у него два стаканчика с кофе, так что приходится потянуться и открыть ему дверь.

– Спасибо, – улыбаюсь. – Посмотри на вход, – киваю Дымову. – Это он.

– Кто он, Тори? – Егор берет мою руку и целует пальцы, но все же искоса посматривает, не вызывая подозрений со стороны наблюдающего за нами гребаного извращенца. Что ему только нужно. Один раз можно списать на случайность. А второй?

Настроение падает до критической отметки, а все хорошее, что было этим вечером, меркнет.

– Тот мужик, что был у центра.

– Уверена?

– Мгм.

– Сейчас разберемся. – Егор открывает дверь, собираясь выйти, но у незнакомца звонит телефон, и он, переговорив буквально две секунды, разворачивается и быстро уходит, оставляя нас в полном недоумении.

Глава 13. Смелость

Я