Вакансия: муж. И все очень прилично - Ольга Николаева Страница 31

– Это все, что ты хочешь мне сказать?

– Ну, надоело тебе притворяться – это хорошо. Просто будь им.

– У меня есть деньги. И открытый счет в этом заведении. Я просто оплачиваю все, что успел здесь съесть, по итогам месяца. И вношу аванс на следующий.

– Мммм…. Хорошо устроился. А хозяйка заведения – случаем, не твоя бабка Ёжка по имени Янина? – Оглянулась на всякий случай. Вдруг, действительно, выскочит откуда-нибудь?

– Нет. Она – обычная паразитка. Пристроилась и долго жила за мой счет.

– Разорила? И теперь ты решил пожить таким же образом?

Хотелось верить его словам, но отчего-то не верилось. Чересчур хорошо все звучало. И слишком неправдоподобно…

– Нет. Жду, когда она съедет с моей квартиры.

Булка внезапно потеряла всякий вкус. Нежнейшее тесто вдруг показалось черствым. И даже как будто слегка плесневелым…

– Что еще? Может, у вас там парочка детей где-нибудь? Или даже тройня?

– Ты ножик-то положи на стол. – Он аккуратно вынул из моей руки прибор. Отодвинул. Сам сделал глоток воды – из моего же стакана.

– Он тупой. Если захочу зарезать, найду другой, чтобы уж наверняка…

– С тебя станется – и тупым начнешь мне что-то отрезать…

– Вань. Тебе, наверное, смешно. А мне вот – нисколько.

– Ну, прости, что затянул всю эту катавасию. Я к тебе в клинику шел, чтобы заплатить за услуги и пригласить на свидание. А вышла какая-то ерунда…

– Ну, в результате ты не потратил ни копейки, меня на деньги развел, причем неоднократно, а потом еще и переспал.

– Тоже неоднократно, да…

– И как ты себя чувствовал при этом?

– Ну, мне все понравилось. Отлично чувствовал. – Он листал меню, как ни в чем ни бывало. И даже довольно улыбался. – Мне кажется, тебя тоже все устроило.

– Тебе показалось.

Почему-то хотелось его уколоть. Сделать обидно и больно. Пусть и вот так, по-глупому: моя смешная месть за то, что обманывал. Водил за нос.

– У тебя красивые глаза, Милана. Никак не могу налюбоваться. – Он отложил ламинированный буклет и снова схватил меня за руки. За обе. К себе потянул.

Сил не хватило отобрать их. Внутри все дергалось и корежило: сама не понимала, чего больше хочу, поверить ему или послать к черту!

– Любуйся. А я хочу вот эту морскую тарелку. – Тыкнула пальцем наугад, в первую страницу, что на глаза попалась.

– А еще ты врать совсем не умеешь… В глазах все-все отражается… – Он смотрел мечтательно, не отрываясь. Прожигал меня взглядом…

– И что там? Написано, что я есть не буду? Что можно не заказывать?

– Милан… Прости меня. Пожалуйста!

Тяжелый вздох. С обеих сторон. И не поймешь, чей – тяжелее и горше.

Глотнула воды. И еще. Прокашлялась.

Иван терпеливо ждал.

– Так что, получается, гадов морских есть не будем? Попросил извинений на красивом фоне – и все? Больше можно не морочиться?

– Нет уж. Лучше ешь морских гадов. А не меня разделывай, считая каким-нибудь…

Он отвлекся, подзывая официантку. А я пыталась придумать, каким же гадом его будет правильнее назвать. Раком? Или крабом? Или просто рыбкой- судаком?

– Девушка, еще пару отбивных приготовьте, пожалуйста. Со сложным гарниром.

Девушка кивнула, не дернув даже бровью. Приняла заказ, состоявший из кучи непонятных слов, свинтила.

– А мы еще кого-то ждем? Зачем ты заказал еще и мяса?

– Когда ты устанешь выковыривать из панциря устриц или омаров, я тебя нормальным мясом накормлю.

– Ах, вот как, значит! – Из-за спины раздался возмущенный женский голос, по высоте больше похожий на визг.

Я замерла. Похоже, наш фарс подошел к финалу: сотрудники что-то поняли, разобрались, и вот сейчас нас обоих выведут под белы рученьки отсюда!

– «Так» – это как, Янина? – Иван, тем временем, даже чуточку не напрягся. Только немного сменил позу – откинулся на спинку стула, взял салфетку и обмахнулся. Жарко ему стало, что ли?

– Меня ты здесь никогда не кормил омарами и устрицами! – Жеманная мадам, не спросив разрешения, уселась к нам за столик, бухнув прямо на белоснежную скатерть свою модную сумочку.

– А ты просила об этом?

Забавно было наблюдать противостояние: разъяренная, обиженная женщина против безмятежного мужчины. И никакая женская солидарность не могла заставить меня сочувствовать Янине.

– Почему ты так отвратительно выглядишь? Ты в зеркало смотрелся, вообще?

Девушка быстро смекнула, что претензии про еду – мимо, и тут она ничего не выиграет. Тут же переключилась на внешность…

– Я нравлюсь Милане. Этого достаточно. А твой вкус, прости, больше ничего не решает…

Фунт презрения, а может, и больше, – все, чем мог меня радовать взгляд этой дамочки.

– А Милана – она кто, вообще?

– Я – его работодатель. А что? – Настало время и мне выступить. Если из трагедии можно сделать фарс – почему бы и нет? Ну, в самом деле, не будем же мы тут глаза друг другу царапать и драть волосы? Тем более, что объект еще и не доказал, что этого заслуживает?

– Кто? Чего датель? – Глазки «соперницы» округлились, пушистые искусственные ресницы взлетели с такой скоростью, что могли бы и отвалиться…

– Он у меня работает. Выполняет важную задачу. И пока еще не заслужил другой одежды.

– В смысле?

– В прямом. Что купила, то и носит. Вот сделает мне ремонт хороший, может, куплю ему модные джинсы… А будет косячить – и эти отберу. В одних трусах отправлю на улицу.

На Янину не смотрела даже. На ее реакцию – откровенно плевать. Если девушка так активно бегает за мужчиной – мне ее не жаль, и никакого сочувствия она не заслужила. Хочет быть униженной – ее выбор, меня он точно не касается.

А вот глаза Ивана, почему-то весьма довольные, меня удивили.

– Ремонт? Ваня сделает ремонт? Сам?! Да он молоток держать в руках не умеет! И красит криво! Какой из него ремонтник?

– А вы уже проверяли его способности, да?

– Нет.

– Тогда почему так уверены?

– Ну… Он сам так сказал… И нанял целую бригаду. – Она почему-то скривилась, как от зубной боли.

– И чем вы недовольны?

– Я хотела на острова! В отпуск! А он все деньги вбухал в этих гастарбайтеров!

– Какие деньги-то? Мои, что ли?

Пауза. Красивая. Театральная. В тишине слышен только перестук вилок за соседними столиками да звон бокалов у барной стойки…

– Ваня. Что она говорит? Что, вообще, происходит? Можешь мне объяснить?!

– Что слышала. Я – теперь живу за счет Миланы. Своего ничего не осталось. А что? И какая, собственно, разница, если