Неукротимый: возрождение - Аврора Белль Страница 31

— Он осторожно отложил маленькую синюю книжечку. — Номера социального страхования и налоговых документов. — Рядом с паспортом был положен маленький белый листок бумаги. — Вот Ваша банковская карта, данные счета и карта «Медикэр» (национальная программа медицинского страхования в США), — карточки лежали в отдельном пластиковом конверте. — И, наконец, Ваше австралийское гражданство. — Причудливый сертификат был грязно-белого цвета с изображением эму и кенгуру, держащих герб. — Кстати, это фальшивка. Просто для вида.

Я ничего не мог поделать с тем, как дернулась моя губа.

Спасибо, Итан Блэк.

Я мог бы поцеловать его тогда.

— Это все? — спросил я мужчину.

Гейб не колебался.

— Не совсем. Меня попросили передать сообщение.

Почему это звучало не очень хорошо?

— Какое сообщение?

— Следи за собой, потому что мы будем наблюдать за тобой, — произнес Гейб механическим тоном. Когда мое лицо немного потемнело, он поднял руки в успокаивающем жесте. — Не стреляйте в гонца. Просто передаю это.

Мне это не понравилось.

— От кого?

— Главные шишки из А.Ф.П.

Дерьмо.

Последнее, в чем я нуждался, так это в постоянном наблюдении австралийской федеральной полиции.

Отлично. Просто великолепно.

— Принято к сведению. А теперь, если это все…

— Да. — Гейб ухмыльнулся. — Добро пожаловать обратно в страну живых, Антонио Фалько.

Когда он протянул мне руку, я неохотно взял ее, пожав один раз, прежде чем опустить. Я проводил Гейба Бланко и засунул все свои документы обратно в желтый конверт, сделав это с легкой улыбкой.

Да.

Я вернулся, суки.

С учетом того, где я был, казалось, что мое беспокойство должно было возрасти, но этого не произошло.

Я был спокоен, безмятежен и терпеливо ждал, когда она найдет меня.

 

***

 

Лекси

 

Я рассмеялась, увидев выражение дискомфорта на лице Аны.

— Знаю, это звучит ужасно, но на самом деле они такие удобные и выглядят мило. Я купила три из них онлайн у La Perla. — Я отошла от женского стола, мужчины сидели на веранде, курили сигары и пили виски. — Я принесу их, чтобы ты могла увидеть сама.

Войдя в свою комнату, не включая свет, я подошла к комоду напротив кровати и вытащила три бюстгальтера с бретельками, слегка задвинув ящики, прежде чем взглянуть в зеркало.

Мой желудок опустился.

Вздрогнув, я уронила бюстгальтеры, когда увидела одинокую фигуру на моей кровати, прислонившуюся к изголовью.

Мое сердце бешено заколотилось. Закрыв глаза, я сосредоточилась на своем дыхании.

О, черт.

Вот это и случилось.

У меня поехала крыша. И это было неудивительно, учитывая эмоциональную взбучку, которую я получила от своего сына за последние несколько недель. Очевидно, постоянное напоминание о его отце что-то со мной сделало. Мой разум был хрупким и не мог выдержать так много. Возможно, все разговоры о том, что ЭйДжей встречается с Твитчем, пробудили во мне своего рода ревность.

Тяжело дыша, я проглотила комок в горле.

— Прекрати, — прошептала я себе, прежде чем открыть глаза, и увидела, как лунный свет падает на нижнюю половину фигуры в капюшоне.

Иисус Христос.

Его там нет. На самом деле его там нет. Все это лишь у меня в голове.

Но это не делало ситуацию менее печальной, и то, как колотилось мое сердце, заставило меня внезапно почувствовать головокружение.

Мои руки затряслись, и я сжала их в кулаки, впившись ногтями в ладони.

— Лекси, — предупредила я себя. — Прекрати.

Мозг был забавной штукой. Почти как жесткий диск. Это могло вызвать воспоминания в мгновение ока, какими бы болезненными они ни были. И прямо сейчас я причиняла себе боль.

Почему я продолжала причинять себе боль?

Когда я открыла глаза, а он все еще был там, я начала по-настоящему переживать. Прерывисто дыша, я приложила руку ко лбу и умоляла себя как можно тише:

— Остановись. Пожалуйста.

Мой желудок сжался, когда я услышала шорох с другого конца комнаты.

Стоп.

Он что, только что переместился?

Нет. Он не мог этого сделать.

Но он это сделал.

Так оно и было.

Молча он наклонился вперед и сделал то, чего я хотела целую вечность.

Он опустил капюшон. И в тот момент, когда я увидела эти мягкие карие, прикрытые веками глаза, все мое тело похолодело.

Это не был Твитч из моих навязчивых снов.

Я не могла дышать.

Это всего лишь сон. Не так ли?

Да, должно быть так и есть.

— Ангел. — Этот ровный, хрипловатый голос был едва слышен.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Быстро отступив к комоду, я ахнула, когда ударилась о край и потеряла равновесие. На пол упал флакон духов, за которым последовал пронзительный звук бьющегося стекла. Мое сердце бешено заколотилось в груди. Широко раскрыв глаза и сбитая с толку, я поднесла руки к своему дрожащему рту.

И вот тогда-то весь ад и вырвался на свободу.

 

***

 

Твитч

 

— Ангел.

Что еще я мог сказать? Она выглядела прекрасно в облегающих джинсах и белом свитере с закатанными рукавами.

Большие голубые глаза Лекси наполнились слезами, когда она отступила к комоду, и когда она потеряла равновесие, я шагнул вперед, протягивая ей руку. Все ее тело затряслось, и когда она прикрыла рот, задыхаясь, я нахмурился.

Дерьмо.

Может быть, мне следовало сделать это по-другому.

Моя малышка выглядит так, словно вот-вот упадет в обморок.

В дверном проеме появилась тень маленького мальчика.

— Можно мне немного мороженого? — он включил свет и в замешательстве посмотрел на позу своей матери за секунду до того, как заметил меня.

Мой мальчик.

Он не мог сдержать своего волнения.

— Папа!

Он подлетел ко мне, и я поймал его в воздухе, обняв так крепко, как только мог, не причинив ему боли.

Мое сердце забилось быстрее. Это было оно.

Больше никаких пряток.

Мои глаза наблюдали за ее реакцией. Я продолжал обнимать его, пристально наблюдая за Лекси, когда до нее дошло, что то, что происходило, было не в ее голове. Проявилась смесь эмоций.

Во-первых, шок. Затем замешательство. И, наконец, боль.

Ее лицо вытянулось, она медленно покачала головой в знак отрицания и с глухим стуком прислонилась спиной к стене, ее тело сильно затряслось, когда она начала плакать. Ее рот открылся, и она попыталась заговорить, но моя малышка не могла из-за слез, сотрясавших ее тело.

ЭйДжей отстранился, чтобы посмотреть на свою мать.

— Видишь? Говорил