Светлана Демидова - Отдай мне мужа! Страница 31

– Комната для гостей? – спросила Лиза.

Я пожал плечами.

– Может, тут обитала домработница? – предположил я, вспомнив ее и злополучный чемодан, который тащила та маленькая женщина с заплаканными глазами.

Лиза реагировала на всю эту роскошь совершенно по-женски. Несмотря на странность нашего визита и серьезность положения, она не могла удержаться от восхищенных восклицаний:

– Какая красота! Сколько вкуса! И, разумеется, денег!

Напоследок я завел Лизу в спальню. В полумраке лицо Евы казалось восковым. Она спала беспокойно, с хрипом втягивая воздух и временами вздрагивая. Должно быть, ей было нехорошо. Мне подумалось, что ее подсознание все-таки работает и предчувствует тяжкую правду.

Плотно закрыв за собой дверь, чтобы даже звуком не потревожить тяжелый сон хозяйки, мы устроились в гостиной. Взгляд жены упал на фотографию Германа Панкина.

– Это он? – спросила она.

– Он.

Она долго разглядывала веселого теннисиста, потом осторожно поставила портрет на место и покачала головой.

– Не хотела бы я оказаться на месте его жены. Даже если предположить, что ей ничего не угрожает.

– Да уж… К тому же у меня сложилось впечатление, что Ева, несмотря на все свои миллионы, или сколько там у нее есть денег, не способна держать удар.

– Ах, вот как – Ева! – в голосе Лизы послышались ревнивые нотки.

– Я тебя умоляю! – Я привлек жену к себе, ласково поглаживая, вдыхая аромат ее волос. Мне было хорошо оттого, что мы вместе.

– Дети легли?

– Нет, они ждут подарков. И еще – обещанного выступления Деда Мороза. А ты выступаешь здесь в роли сыщика.

В последнем замечании слышался упрек. Что ж, я заслужил сегодня любые упреки, но решительно не видел возможности в данный момент изменить ситуацию.

– Что будем делать? – после минутного молчания спросила Лиза.

Я пожал плечами.

– Вот ты мне и скажи. – Я тяжело вздохнул. – Специально для этого тебя сюда вызвал… Хочешь выпить? Тут такое разнообразие – как в дорогом баре.

Лиза отказалась:

– Лучше попробуем понять, кто отправил сообщение. Видишь ли, Игорь, очень мало людей могут знать, что Герман погиб: не считая тебя, только полицейские и человек из морга. Так?

– Еще были свидетели несчастного случая.

– Свидетелям неизвестно имя пострадавшего. А ты больше ничего никому не рассказывал?

– Кому бы я мог рассказать, дорогая?

– Например, бармену из ресторана, когда ты забирал ее оттуда.

Моя жена старательно не называла Еву по имени. Забавно. Но, наверное, в этом не было ни предубеждения, ни нарочитости. Как каждый мужчина бессознательно ревнует любую красивую женщину, так и каждая женщина бессознательно видит в другой соперницу.

Я отрицательно покачал головой. Лиза потерлась носом о мою щеку и снова начала говорить:

– Ты рассказывал, что, приехав сюда, встретил двух женщин, выходивших из квартиры, причем тебе показалось, что домработница плакала.

– Ну и что?

– А то, что из полиции могли все-таки позвонить сюда. И это произошло в тот момент, когда ты уже уехал от них, но сюда еще не приехал. Тогда обе женщины знали, что хозяин погиб.

– Ты думаешь, узнав подобную новость, они могли уйти? Посуди сама: одна из них какая-то родственница Панкиных, а возможно, любовница погибшего. Пусть даже домработнице на него наплевать, но все равно они не ушли бы просто так.

Лиза помолчала, потом предложила:

– А что, если поговорить с соседями? Может быть, они скажут, как найти родственников или, на худой конец, консьержа?

Я задумался. Кому охота брать на себя чужие проблемы? Да еще в праздник? И вряд ли жильцы элитного дома знают адрес своего консьержа. Он для них всего лишь безликий обслуживающий персонал. Кроме того, сильнее, чем жалость к Еве, меня теперь удерживала здесь таинственность всей этой истории. Я был снедаем любопытством, оно перекрывало мне все пути к отступлению, я стал его пленником. Все это я и объяснил жене.

Она вздохнула:

– Ты неисправим! Журналист в тебе всегда берет верх над здравомыслящим человеком.

Тем не менее Лиза поняла меня, как всегда понимала и поддерживала. Жена высвободилась из моих объятий и подошла к окну.

– Как ты думаешь, какая опасность ей угрожает? – спросила она.

– Если бы я только знал… Сначала пытались заставить ее остаться дома, поэтому прислали сообщение. Потом, возможно, решили убедиться, что она его прочла и следует… указаниям мужа…

– Только во второй раз ответил ты, и мужской голос чертовски взволновал кого-то. До такой степени, что он или они были вынуждены позвонить и в третий раз.

– Почему ты решила, что в третий раз звонил тот же человек? Ведь я выдернул вилку телефона из розетки и понятия не имею, кто звонил.

– Ну… так мне кажется… Впрочем, все эти рассуждения нам ничего не дают.

Лиза заметно сникла и, отвернувшись от меня, стала смотреть, как дождь за окном молотит по тротуару.

– Выключи свет! – внезапно потребовала она, отступая в сторону и прижимаясь к стене.

– Зачем?

Она нетерпеливо махнула рукой в сторону выключателя. Я погасил свет. Комната погрузилась в темноту. Только слабо светилось окно. Сквозь тонкую сетку тюля были видны длинные штрихи дождя. Лиза приподняла край занавески и осторожно выглянула из-за нее. Я встал позади жены, пытаясь рассмотреть поверх ее головы, что же так заинтересовало ее за окном. Редкие фонари освещали бульвар блеклым светом. На другой его стороне прямо напротив окон квартиры остановилось такси.

– Знаешь, в этом такси нет ничего удивительного, – сказал я. – Может, запоздалый гость к кому-то из жильцов…

– Нет. – Лиза покачала головой. – Из машины никто не выходит. Мне кажется, за окнами наблюдают. Такси остановилось так, чтобы был виден весь дом.

Может, она была права. Затаившись, мы ждали. Вдруг дверца машины распахнулась, из нее вышла пассажирка. Она сделала два шага по направлению к дому и остановилась в нерешительности. Свет фонаря упал ей на лицо, и я с изумлением узнал ту самую женщину в шубе, которая покидала квартиру Панкиных, как только я приехал. Незнакомка смотрела прямо на нас!

– Это она… – прошептал я.

– Кто? – таким же шепотом спросила Лиза. Мы оба будто боялись, что женщина на улице услышит нас.

– Та самая родственница Панкиных…

– Ее нельзя упускать. Перехвати ее и приведи сюда. Тогда мы спокойно сможем уехать отсюда.

– Сейчас спущусь, – согласился я.

Я собрался отойти от окна, но зацепился рукавом джемпера за держатель штор, и занавеска, отъехав в сторону, оголила окно. Похоже, это заметила женщина у такси, потому что снова метнулась к машине.

– Она садится! Скорее, а то сейчас уедет! – Лиза была в отчаянии.