Натали Ричардс - Шесть месяцев спустя (ЛП) Страница 31

— Знаешь, Хлоя, я верю, что наши жизни должны быть рассмотрены и исследованы, пока мы не достигнем хотя бы частичного понимания.

— Ну, вы психолог. Было бы странно, если бы вы думали иначе, разве нет?

Она улыбается, в уголках глаз появляются морщинки.

— Возможно, это так. Но, веря в это, я также знаю, что в жизни некоторые вопросы не имеют ответов. Некоторые вещи надо просто принять.

— Вы имеете в виду, что для меня не важно знать, почему Джулиен уехала?

Я надеялась, что это собьёт её, но нет. Её улыбка смягчается, а выражение глаз говорит, что я разыграла её карту.

— Я думаю, самое важное в этом то, что ты скучаешь по ней, — отвечает доктор Киркпатрик. Её маска суперспокойствия ушла, маленький блокнот для записей легко лежит в ладони. — Настоящий урок, который нужно вынести из этого, заключается в том, как справиться с этой потерей.

Понимая, что проиграла, я пожимаю плечами и ссутуливаюсь на стуле. Время упущено, и это моя вина. Мне нужна минута, чтобы собраться с мыслями. Мне нужно знать, что я не просто так затеяла весь этот разговор. Вся её работа состоит в том, чтобы держать в руках вожжи.

— Возможно, я скучаю не только по Джулиен, — наконец говорю я.

— Есть что-то ещё, по чему ты скучаешь, Хлоя?

— Ни по чему-то конкретному. Я имею в виду, теперь у меня идеальная жизнь, будто маленькие кирпичики сложились в прочный фундамент.

— Но ты, кажется, не рада этому.

Смотря на неё, я позволяю частичке испытываемого мной осуждения отразиться на лице.

— Что ж, возможно, я не хотела идеальной жизни. Возможно, мне нравилась та жизнь, которая у меня была.

Теперь я пристально смотрю на неё, но её лицо остается спокойным. Тем не менее, я вижу, как побелели костяшки её пальцев на коленях. Это даже большее доказательство.

Она что-то знает. Если бы не знала, то не была бы сейчас на взводе, с застывшим как камень лицом.

Её взгляд переключается на часы, и челюсть разжимается.

— К сожалению, на сегодня мы закончили. На следующей неделе я хотела бы побольше поговорить о твоих чувствах. Ты сможешь к этому подготовиться?

— Конечно, — обещаю я, улыбаясь хищным оскалом.

Именно так, как я хотела. Я не тот тип немого семнадцатилетнего подростка, которого может запугать женщина с несколькими висящими на стене дипломами. Я имею полное право знать, что со мной происходит, даже если она не хочет рассказывать мне об этом.

Я позволяю двери закрыться за собой, оставляя доктора Киркпатрик в одиночестве. Приёмная пуста, что понятно, потому что я была записана на последний приём на сегодня. Надевая пальто, я смотрю на пустой стол приёмной.

Смотрю довольно долго.

Нет. У меня много талантов, но я не сыщик.

Тем не менее, независимо от того, сколько раз я повторяю себе это, я всё ещё стою, нахмурив брови, и смотрю на датчик движения над главной дверью. Когда подхожу, дверь открывается и звенит, отмечая мой выход. Но я не выхожу. Я заклиниваю дверь сумкой и иду обратно к кабинету доктора Киркпатрик.

Тут нечем гордиться.

Щёки заливает краска стыда, когда я приближаюсь к её двери.

За ней абсолютно тихо. Ладно, не абсолютно, но я слышу только шуршание бумаги и мягкий перезвон ключей. И это не похоже на зловещий саундтрек.

В любую минуту она может выйти с обновленной губной помадой и портфелем в руке, и то, что я стою здесь, будет выглядеть жутковато.

Но я всё ещё взбудоражена тем, как хорошо слышно сквозь эту дверь. Обычно здесь звучит какая-нибудь расслабляющая музыка, но секретарь, видимо, выключила её перед уходом.

Уфф, мне нужно идти. Это слишком опасно.

— Это я.

От звука голоса доктора Киркпатрик я вскидываю голову. Это не «голос психолога», он звучит устало и… опасливо.

— Я знаю, ты не хочешь говорить, Дэниел, но моя карьера под угрозой, — говорит она.

Великолепно. Я преследую своего собственного терапевта, чтобы услышать, как она ругается с мужем? Очевидно, мне в самом деле требуется лечение. Возможно, я до конца жизни не разберусь с этим дерьмом и не выберусь из этого офиса.

— Хорошо, если всё прекрасно, то почему Хлоя Спиннакер спрашивает меня про Джулиен?

Всё внутри меня мгновенно заледеневает. Я не моргаю и не дышу. От желания услышать то, что отвечают на другом конце трубки, ноги превращаются в желе.

Теперь она говорит тише, или, возможно, она отвернулась в другую сторону. Телефонная трубка с грохотом возвращается на подставку, а я, несясь как выпущенная из стойла лошадь, пробираюсь боком через комнату ожидания, стараясь не врезаться в стенд с журналами, стоящий за стульями. Моё сердце стучит так громко, что я практически слышу, как этот звук выходит наружу. Добравшись до своей сумки, забираю её из прохода и выхожу.

***

Свет перед входной дверью моего дома словно небеса. Я чувствую себя как шарик, из которого выпустили воздух. Когда запираю машину, мои плечи наконец расслабляются.

Я до сих пор ничего не знаю. Завтра я снова проснусь с зияющей дырой в памяти, а лучшая подруга так и не захочет разговаривать со мной. К тому же я понятия не имею, кто такой Дэниел и как он замешан во всём этом.

Но я продвинулась на маленький шажок, а это уже что-то.

Снаружи холодно, и я в который раз проклинаю своё упущенное лето. Поднимаясь по ступенькам на крыльце, мечтаю лишь о горячем душе и флисовых пижамных штанах.

Я бросаю свои ключи на столик и вешаю пальто на крючок у двери. А затем слышу, как кто-то смеется на кухне. Нет, не просто «кто-то». А кто-то, кого я знаю.

— Хлоя? — зовёт мама, и я уже почти отвечаю, когда другая фигура появляется из-за кухонной двери.

Блейк.

Блейк стоит на моей кухне, в носках и с кружкой чего-то горячего в руках.

Я вижу маму и папу, все улыбаются, и всё выглядит нормальным, но мои зубы снова начинают скрипеть. А затем происходит нечто безумное. Блейк целует меня. Прямо перед родителями. Он просто наклоняется и целует меня, позволяя поцелую длиться так долго, как будто он хочет что-то доказать.

— Привет, детка, — шепчет он.

Я отвечаю на его объятия, как марионетка на невидимых нитках, которые поднимают мои руки и обнимают его. Поверх его плеча я вижу своих довольных родителей. Или, по крайней мере, свою довольную мать. Улыбка моего папы выглядит слишком натянутой, чтобы убедить меня.

— У тебя ледяные руки, — говорит Блейк, согревая мои пальцы между ладоней, когда я отстраняюсь.

— Я не знала, что ты собираешься прийти. Не видела твою машину.

Это звучит глупо, поэтому я смотрю на маму и папу в поисках поддержки. Разве парень не должен сначала звонить?