Хелен Бьянчин - Я знаю: мы нужны друг другу Страница 31

Легла она очень поздно и целую вечность лежала, проклиная свою бессонницу. Через час включила телевизор и принялась бездумно переключать каналы. Ее голова от усталости отяжелела.

Пальцы бессознательно теребили золотую цепочку, а она думала о человеке, который надел ее.

Их отношения с Марио были особенными.

Никто не может этого отнять. Но хотел бы он, чтобы она прожила остаток жизни одна?

Лишила себя счастья и любви? Ей казалось, что нет.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, она сняла с пальца кольцо Марио и надела его на цепочку.

На следующий день, когда она возвращалась домой, у консьержки ее ожидали розы.

Она позвонила Доминику на его сотовый телефон, но у него было совещание и он не мог свободно говорить.

— Зато я могу сказать все что угодно, а ты будешь мучиться, не зная, что ответить? — издевалась Франческа.

— Придется отменить совещание.

Она рассмеялась.

— Будем утолять голод чем-нибудь ужасно старомодным, со свежей земляникой и дорогим шампанским?

— Ты какой голод имеешь в виду?

— Или ты предпочитаешь йогурт и взбитые сливки?

— Можешь на меня рассчитывать.

— Я считаю секунды.

— Взаимно.

— Что подумали бы твои коллеги, если бы узнали, что ты занимаешься сексом по телефону?

Его голос стал официальным.

— Я намечаю встретиться с вами через день или два.

Она никак не могла угомониться.

— Я обдумаю ваше предложение.

В эту ночь уснуть было не легче, чем в прошлую, и Франческа лежала в темноте, не в силах прервать бесконечную череду мыслей.

Любовь… Неужели это любовь? Невозможность думать, делать что-то без него? Желать с такой силой, что становится трудно сосредоточиться на чем-то другом?

Съемка в среду пошла не по плану, неожиданный летний дождь заставил Тони перенести ее в закрытое помещение. Потом они работали в универмаге.

Последний кадр отсняли уже перед самым закрытием. Персонал собирался домой, оставались редкие запоздавшие покупатели.

В комнате для переодевания Франческа надела хлопчатобумажные брюки, застегнула молнию, влезла в обтягивающий топ.

Музыка в магазине выключилась, когда она уже сунула ноги в босоножки и подняла сумку.

— Какого черта вы здесь делаете?

— Жду Франческу, — проговорил глубокий мужской голос.

Доминик!

Она нервно провела рукой по волосам.

Выглянув из раздевалки, увидела Тони, подозрительно разглядывающего Доминика.

Заметив Франческу, он повернулся к ней:

— Ты знаешь его?

Ее глаза встретились с глазами Доминика, и то, что она там увидела, заставило ее затаить дыхание. Потом она улыбнулась:

— Да. — Не колеблясь Франческа шагнула в его объятия и подставила лицо для поцелуя.

Доминик не торопился, прошло несколько минут, прежде чем он поднял голову.

— Дама со мной, — сказал он с убийственной ясностью, многозначительно взглянув на Тони. Потом посмотрел на нее:

— Так?

Он спрашивал о гораздо большем, и она ответила:

— Да.

Позже, гораздо позже они лежали пресыщенные и утомленные долгими ласками.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Франческа провела губами по его щеке.

— Надо подумать.

Доминик прикусил нежное плечо, а когда она вздрогнула, разжал зубы и поцеловал маленький синяк.

— Это не вопросительное предложение, а повествовательное.

— Ах вот оно что… — она усмехнулась.

— И как можно скорее.

Проявляемая им настойчивость подзуживала ее подразнить его еще немного.

— В следующем году?

Ответом ей был поцелуй, заставивший позабыть обо всем.

— На следующей неделе.

— Это довольно сложно.

Она скорее почувствовала, чем услышала его смех.

— Никаких сложностей.

Действительно никаких, если у тебя есть деньги.

— Хочешь услышать, что я думаю?

Франческа ощупала впадинки на его спине, провела по изгибу бедра.

— Почему-то у меня такое ощущение, что ты уже все распланировал.

— Ну конечно. Церемония в саду моего дома, священник, семья и близкие друзья.

Звучит заманчиво. И романтично. Франческа почти увидела это. Красный ковер, расстеленный на обширной лужайке, шпалеры вьющихся роз, обрамляющие картинку. У нее даже есть платье, которое она ни разу не надевала. Оно должно прекрасно подойти.

Она почувствовала, как напряглись мускулы под ее пальцами, участилось биение сердца, и не смогла дальше мучить его.

— О'кей.

— О'кей. Что это значит?

— Да, — мягко сказала она. — С одним условием.

— Говори.

— Мне надо съездить в Милан, помнишь?

А после в Париж.

— Моя дорогая Франческа, — сказал Доминик с деланной неторопливостью. — Я не только лечу с тобой вместе, — он прикоснулся губами к пострадавшему местечку на ее теле, заставив ее вздрогнуть, — я буду стоять за кулисами везде, где бы ты ни появилась на подиуме. — Нежно целуя ей грудь, он ощущал, что ее пальцы пропускают через себя его волосы. — И занимать место в твоей постели каждую ночь.

— Ммм, — промычала она удовлетворенно. — Я на это надеялась.

Его смех был низким и раскатистым.

— Можно набраться храбрости и спросить, что из предложенного пользуется наибольшим приоритетом?

Что за дурацкий вопрос! Ее губы сложились в обаятельную улыбку.

— Так приятно, когда есть с кем разделить путешествие.

— Неужели?

— Угу. И конечно, твое присутствие в демонстрационном зале будет действовать на меня ободряюще. — Улыбка стала шире. — Но хочу предупредить: дизайнеры — жутко вспыльчивые, вряд ли им понравится, если ты будешь мешаться за кулисами.

— Надо понимать, ты не хочешь, чтобы я там появлялся?

— Если жизнь тебе дорога.

— А что, могут применить физические меры воздействия? — Он нарочно изводил ее, и она подыгрывала ему.

— Нет, но я могу. — Слишком много полуодетых женщин.

— Ты кое-что забыла.

— Разве? — Медленная, сладкая улыбка осветила ее черты. Она по-кошачьи потянулась. — Ах, да. Ты собираешься поселиться со мной в одном номере.

— Ведьма, — откликнулся Доминик.

Прошло довольно много времени, прежде чем Франческа смогла собраться с силами, чтобы заговорить снова:

— Медовый месяц в парижской мансарде будет прекрасным завершением моей карьеры.

Что-то дрогнуло у него внутри.

— Ты думаешь закончить карьеру модели?

Ей не требовалось много времени на обдумывание.

— Профессиональной модели, — уточнила Франческа. — Ты не хочешь спросить почему?

На несколько томительно долгих секунд наступило молчание. На этот раз ему было сложно найти правильный ответ.