Анастасия Соловьева - Сейчас и больше никогда Страница 31

Нотариус еще раз взглянула на Сашу и решила, что справку требовать у нее не станет. У девушки вполне осмысленное, хотя и несколько странное выражение лица.

– Расписывайтесь здесь, – повелительно обратилась она к Саше и еще раз смерила ее строгим взглядом. Чтобы потом никаких претензий – знаешь, что творишь! Я предупредила тебя!

Саша опустила глаза, словно согласилась, и принялась торопливо расписываться.

С листком доверенности Дмитрий выбежал из нотариальной конторы. За ним летела, прыгая через ступеньки, Саша.

– Без минуты двенадцать! – облегченно бросил Дмитрий, влезая в машину. – Теперь только вперед! В Москве буду не позже шести. Значит, успею! Сегодня же все оформляю!..

Саша села рядом:

– Давай прощаться…

– Теперь уже совсем ненадолго. – Дмитрий стремительно обнял ее, чувствуя, как уходит время.

– А хочешь, я с тобой немножко проеду? Так грустно расставаться…

– Хочу. Скоро уже, совсем скоро, мы не расстанемся никогда, правда?

Дмитрий миновал перекресток и теперь несся по пустой улице, а впереди, за домами, знакомый ориентир – красные трубы шоколадной фабрики «Красный Октябрь».

– Никогда… – медленно, точно проникая в смысл слова, повторяла Саша.

– Мы вот как сделаем. – Дмитрий вылетел уже на Московское шоссе. – Сегодня я оформляю сделку. И завтра же начну обставлять нашу квартиру. Так что готовься!..

С обеих сторон замелькали одноэтажные домишки частного сектора – окраина Губернского Города. Дмитрий вопросительно взглянул на Сашу. Она сидела неподвижно.

– Я еще проеду. Совсем немножко.

– Сань, а как же ты будешь отсюда выбираться?

– Тут автобусы ходят. – Она трогательно улыбнулась ему. – Часто…

Город кончился. Дмитрий поднажал на газ. Кругом потянулись поля и побежали перелески.

– Сань, я боюсь за тебя.

Навстречу пролетела пустынная автобусная остановка, разбитая, точно после обстрела, расписанная матерщиной.

– Ну еще чуть-чуть…

– А раз так!.. То поехали вместе, а?! Как, Сань?!

– Я отпросилась всего на пятнадцать минуточек! – радостно задохнулась Саша. – Там люди. Ждут меня уже.

– Подождут! – засмеялся нечаянной идее Дмитрий. – Все равно, Сань, – днем раньше, днем позже – ты уедешь отсюда.

– Тогда мне нужно хотя бы позвонить. Сказать, чтобы не ждали…

Они проскочили поворот на МГРК «Салазкино».

– Говори скорее, Санек, что такое МГРК? – Дмитрий притормозил.

– Это «Салазкино», – она счастливо смотрела на него, – музейно-гостинично-развлекательный комплекс.

– Значит, там есть телефон?

– Обязательно.

Дмитрий резко развернулся и погнал по ухабистой грунтовке к «Салазкино»:

– Ну все, Сань! Сейчас ты звякаешь им. Через пять часов мы в Москве. А через шесть – уже в нашей квартире!

– Как это здорово, Дим! Ты приехал. И увез меня! Это ведь мечта любой женщины. Что приедет наконец ее единственный принц и увезет в прекрасную неведомую даль. Так-то вот!

– Любой? – удивился Дмитрий.

– Абсолютно! Любая женщина мечтает об этом. И ждет, ждет своего ненаглядного. А я уже дождалась. У нас в Городе создается женский комитет. Его цель – помощь женщинам в этом главнейшем вопросе.

– Шутишь? – недоверчиво усмехнулся он.

– Вовсе нет! Но конечно, декларированные цели комитета звучат прозаичнее, мельче, но за ними кроется, это ясно всякой женщине, тот извечный и единственный женский вопрос! – Она неожиданно оборвала себя смехом: – Не слушай меня! Сама не знаю, мелю всякую чушь!.. А мне предлагали встать во главе этого комитета. Вот так!

– А ты?

– Отказалась наотрез. Сказала: скоро уезжаю в неведомую и прекрасную даль своих девических грез.

Въехали в Салазкино. Дмитрий удивленно присвистнул и остановился. Казалось, они угодили на территорию музейной усадьбы начала XX века в стиле русского модерна, очень похожей на подмосковное Абрамцево: те же шатровые терема с резными наличниками и порталами, расписные павильоны, курзал, беседки, ворота, мостки, а в отдалении – белый храм с зеленым чешуйчатым куполом и мозаичными иконами на фасаде, напоминающими врубелевские.

Кругом, однако, ходил веселый полуголый народ, гремела музыка и пахло шашлыком.

– Это что ж такое? – усмехнулся Дмитрий. – Музей? Или дом отдыха?

– И то и другое, мой милый, – нежно ответила Саша. – До недавнего времени здесь был один только музей. Но теперь в нем открыли, как видишь, дом отдыха.

– Чудеса!..

– А что делать? В музей никто не ходил. И он ветшал день ото дня. А денег на его ремонт у Города нету. Я писала об этой проблеме. Зато теперь…

– …нам нужно спешить! – опомнился Дмитрий.

Они побежали в главный, трехэтажный терем возле пруда. В купальне, расписанной самим Васнецовым, резвился нетрезвый народ.

Пробежав под массивным порталом с лилово-желтым эмалевым узором, совместной работы Малявина и Тенишевой, они оказались в административной горнице. Здесь за антикварным столом, украшенным изображением зверей и птиц по эскизам Николая Рериха, сидела за компьютером загорелая девушка с роскошной черной косой в белой кружевной блузке и расшитом мелким узором в «настебку» красном сарафане.

– Нам нужен телефон! – выдал запыхавшийся Дмитрий.

– Как можно скорее! – Саша вбежала за ним.

Девушка понимающе кивнула:

– Вам повезло. Только что освободился теремок с телефоном – архитектурный проект Александра Бенуа. На сколько вам нужен номер?

Дмитрий с Сашей неожиданно смущенно переглянулись.

– У нас, – улыбнулась с пониманием девушка, – номера от трех часов.

– Давайте, – нетерпеливо кивнул Дмитрий.

– Обратите внимание, если останется время, – девушка выдала золотой ключик от теремка, – в спальне, над кроватью, небольшой этюд «Отдых в лесу». Это настоящий Сомов. А в подклети, если найдете нужным посмотреть, – крикнула она им вдогонку, – висит Коровин «Мальчик с дудочкой». Художник гостил здесь в 1899 году и оставил хозяйке на память…

Саша стояла и торопливо говорила по телефону, зачем-то прикрывая трубку ладонью. Дмитрий бережно, точно музейное сокровище, расстегивал на ней куртку.

Блаженно улыбаясь, Саша сосредоточенно спорила о финансировании уроков второго иностранного языка в пятом классе средней школы. Солнечным жаром горел, наполняя спальню волшебным мерцанием, квадрат мозаичного окна с врубелевской русалкой, выходящей из вод морских, бисером и жемчугом переливался кокошник на ее голове, дыбилось море пенистой волной. А в лилово-синих стеклышках буфета, за которыми притаились керамические жар-птицы и былинные богатыри, два древних сказочных персонажа – он и она.

Он, стоя перед ней на коленях, держал ее в объятиях и нежно целовал. Она, в изнеможении запрокинув голову, говорила в трубку о ценах на факультативные занятия в старших классах. Вокруг них по полу были раскиданы музейные экспонаты: их джинсы, майки, белье.