Карим. Против воли (СИ) - Бонд Юлия Страница 32

— Ну чего же?! Я могу ответить на правах мужа Любы.

— Мужа?

Девушки переглянулись между собой и решили дать задний ход, как заговорила Люба:

— Девочки, впредь держите свой язык за зубами и думайте головой, что и кому говорить. Меня абсолютно не волнует ваш Дима, поэтому не портите нам с мужем обед.

Извинившись, студентки сбежали куда подальше. Карим смотрел им вслед и не мог понять, что это сейчас вообще было? Они стебаются над его девочкой или обычная зависть? Возможно, стоит научить их правильным манерам, хотя… Возиться с какими-то пигалицами претит. Вдруг перегнет палку, он-то может — как пить дай.

***

После пиццерии Карим решил отвезти меня домой, но я отказалась. Мне так хотелось побыть с ним вдвоём, что я нашла кучу предлогов лишь бы остаться. Сказать правду не могла. Противная гордость съедала всю меня похлеще любого другого чувства. Я же обещала себе не думать о нём. Обещала продолжить жить в привычном ритме, какой был до замужества, но не получилось. Против воли мне было просто необходимо: слышать низкий голос с хриплыми нотами; видеть маленькие морщинки, собирающиеся вокруг глаз, когда Карим улыбается и ощущать древесный аромат его духов.

Я сидела на пассажирском сиденье и не отводила взгляда от мужского профиля. Сейчас в нём было нечто такое, чего я никогда раньше не замечала. Нет. Муж не красавец. Однозначно. Но и уродом его не назовешь. Интересный? Да. Симпатичный? Да. А большего мне и не надо. Он нравится такой, как есть: тёмные волосы, почти что чёрные; такие же брови и глаза; смуглая кожа; волевой подбородок и узкие губы, слегка поджатые. Возможно, в другой жизни я бы никогда и не обратила на него внимания, но отныне мне хотелось упиваться: силой, уверенностью и властью, исходящие от Карима.

— Будем и дальше кататься по городу или всё-таки поедем домой? — спросил Карим, устремляя взгляд на дорогу.

— Поехали домой. К тебе.

— К нам, — поправил муж, а я не стала отрицать. Мне понравилось, как он сказал "к нам".

К коттеджу мы добрались ближе к вечеру. На улице начинало темнеть, а потому в окнах уже горел свет. Подхватив Карима под руку, я неуверенно шагала рядом, боясь неминуемой встречи с его мамой. Как же ей в глаза смотреть после той фразы: "Деточка, не звони сюда больше"? Почувствовав мою тревогу, Карим остановился и, поравнявшись напротив, взял меня за руки.

— Не бойся. Мама не причинит тебе вред.

— Почему она ненавидит меня, Карим?

— Она не ненавидит. Ошибаешься. Хочешь, скажу правду? — поманил пальцем поддаться вперёд, а затем шепнул прямо над ухом. — Она просто ревнует, как и ты.

Я промолчала, застыв в удивлении. Я ревную? Ну, да. Ревную. Только не признаюсь. Ни за что.

Мы зашли в дом и, едва не крадясь на цыпочках, забежали в спальню. Стоило двери захлопнуться, как Карим схватил меня за талию и прижал к стене. Погладил тыльной стороной ладони широкую скулу, заправил за ухо прядь волос и, потянувшись к пуговицам на моём пальто, принялся их медленно расстёгивать.

Я смотрела ему в глаза и трудно дышала, зная, что последует потом. Я хотела его. Очень сильно. Просто до помутнения рассудка я бредила его поцелуями и ласками.

— Поцелуй меня, — шепнул мой голос и Карим игриво улыбнулся, поддаваясь вперёд.

Глава 36

Сомкнув пальцы на затылке моей головы, Карим впился в рот, раскатывая язык. Я опустила руки на его плечи и прижалась всем телом к крепкому торсу. Вильнула бёдрами и ощутила каменную эрекцию, упирающуюся чуть ниже живота. Пробежалась пальцами по изгибу шеи, задевая чувствительное место за ухом, отчего муж издал довольный рык.

Недельная разлука заставила нас целоваться долго, жадно, просто до помутнения рассудка. Карим вбирал в себя мою нижнюю губу, а я — слегка покусывала. Мои руки потянулись к его одежде. Ухватившись пальцами за плотную ткань, я стащила с мужа пиджак и, не глядя куда, отшвырнула его в сторону. На ощупь расстегнула все пуговицы на рубашке, а затем в спешке сняла с мужского тела. Положила ладони на грудь и принялась поглаживать кожу, слегка сжимая и оттягивая назад небольшие завитки волос.

Я чувствовала, как Карим сдерживает свои порывы, чтобы не порвать на мне платье. Движения его рук были слишком быстрыми, временами — хаотичными, но ему всё-таки удалось расстегнуть молнию и снять платье без каких-либо повреждений. Мы рухнули на кровать, зацепив небольшую настольную лампу, стоящую на прикроватной тумбочке. Светильник с громким стуком разбился, но в этот момент нас ничто не могло остановить. Съедаемые безудержной страстью, мы срывали друг с друга остатки одежды и всё время целовались. Его колючая щетина царапала кожу до едва заметной боли, но в этом был даже некий кайф.

Нежность, жажда, боль — всё смешалось воедино, оставляя после себя весьма крышесносное послевкусие. Я приподняла таз вверх, позволяя Кариму стащить трусики. Развела бёдра в сторону и сразу же почувствовала на себе тяжесть мужского тела. Обвила ногами, смыкая щиколотки чуть ниже поясницы, и принялась ласкать широкую спину, оставляя на коже мелкие царапины. Опустившись на локти, муж оторвался от моих губ и посмотрел таким туманным взглядом, что я невольно закусила губу, предвкушая наслаждение, которое обещали его глаза. Я застонала с первым мощным толчком внутри лона. Можно было, и молчать, но я делала это не специально, и плюс Кариму нравилось, как я издаю протяжные звуки, смотря на него снизу вверх.

Он таранил мою дырочку всё глубже и глубже. Ускорял темп, делал рывок сильнее и припадал к губам в своём жадном поцелуе. Я двигалась с ним такт в такт, слегка приподнимая таз, чтобы углубить проникновение. Его каменный член доводил меня до грани. Я погружалась в сладкое забытьё, выгибаясь под ним, как натянутая струна. Трение наших тел, как и сбитое дыхание в унисон, сносило мне крышу, заставляя трепетать и прижиматься к мужу ещё сильнее. Я порхала в эйфории, готовая в любой момент забиться в долгожданном оргазме, но неожиданно ощутила, как внутри лона стало пусто. Карим вытащил из дырочки член и, зарывшись лицом на моём животе, издал довольные стоны.

— Ты теряешь хватку, муж, — разочарованно произнесла я без всякой задней мысли.

Карим помедлил с ответом, а затем, поднявшись вверх, упёрся на один локоть и посмотрел на меня таким взглядом, что я почувствовала, как между ног снова становится мокро.

— Я исправлюсь. Раздвинь ноги, — сказал игривым тоном.

Я развела ноги в сторону, смыкая в коленях, и сразу же покрылась румянцем, понимая, что задумал Карим. Орального секса у нас ещё не было и, если учитывать тот факт, что меня вообще никто и никогда не целовал "там", я не на шутку заволновалась. Боже мой, он же не собирается это делать или же?

Но долго смущаться не пришлось. Стоило ловкому языку очертить контур горошины, как я поплыла на волнах экстаза. Чтобы усилить наслаждение, Карим засунул в дырочку палец и принялся им вращать по кругу. Я извилась на мятой простыне, теряясь в пространстве. Моё тело пронзали сладкие спазмы удовольствия, заставляя изгибаться под такт движениям пальца, таранящий мою дырочку до самого предела. Я кусала собственные губы и царапала мужские плечи, ощущая на клиторе горячий язык. Когда Карим втянул в себя набухшую горошину, я забилась в ярком оргазме, не сдерживая громких криков.

— Понравилось? — муж улёгся рядом и теперь гладил мои волосы, цепляя пальцами кончик уха.

— Карим, ты меня смущаешь.

Я спрятала взгляд, утыкаясь лицом в подушку, и это вызвало у мужчины лёгкий смешок:

— Иди ко мне, маленькая.

***

После секса мы приняли совместную ванную. Я лежала между его ног, облокотившись спиной о широкую грудь, и слушала размеренный стук сердца. В этот момент мне было так легко и спокойно рядом с ним, что я, и думать забыла обо всём на свете.

Почему я раньше избегала Карима; почему боялась его, ведь не было на то весомых причин?! Сколько времени мы упустили, а могли бы быть вместе уже ни один год. Я задавалась подобными вопросами снова и снова, но, как, ни старалась, понять прежнюю себя — так и не могла. Но одно я знала точно: отныне, ни Арсу, ни родственникам Карима я не позволю разрушить наш брак. Больше всего на свете мне хочется остаться с мужем… навсегда.