(Не)любимый муж (СИ) - Соловьева Анастасия Страница 32

— Боюсь, тогда бы у нас с Яром ничего не получилось, — я осторожно улыбаюсь, чтобы не спугнуть выглядывающую из своего панциря девчонку. Один неверный шаг — и она снова начнёт защищаться, а не поддерживать со мной разговор.

— Не знала, что Ярик на такое способен. Он же честный и порядочный, благородный даже, аж бесит порой, — признаётся Таня.

— Не нравятся тебе джентльмены?

Она мотает головой, посмеивается, немного напряжённо, неуверенно, но искренне.

Вот ты и призналась, Танюша, что не влюблена в Яра. Тебе даже не нравится такой тип мужчин, о каких великих чувствах может идти речь? Запуталась девчонка.

— Ты видела сегодня моего бывшего. Тот ещё козлина, — произношу доверительным, чуть приглушенным голосом. — После него Яр кажется восьмым чудом света. Он заботливый, терпеливый, тонко чувствующий, понимающий. Не без своих загонов и недостатков, конечно, но я даже испугалась вначале, когда с ним познакомилась. И закрылась в себе, чтобы не дай бог не пустить Яра в душу. Было очень страшно открыться ему — а потом разочароваться, как это случилось с бывшим парнем.

— Не, в Ярике невозможно разочароваться. Я его десять лет знаю, и ни разу он меня не подвёл. Иногда поорёт немножко, как сегодня, но ведь он по делу кричал…

— По делу? — задаю уточняющий вопрос, не напираю интонациями, просто интересуюсь, давая Тане возможность соскользнуть с опасной темы.

— Ну типа того, — мнётся девчонка. — Я злилась на него, обзывала, даже материлась… Мне показалось, что Ярик принял сторону моих родителей и готов от меня отказаться…

— Разве мама от тебя отказалась?

— Давно уже. Она трудоголик, влюблена в свою работу, а на меня ей всегда было наплевать. Главное, чтобы училась хорошо да возвращалась домой до полуночи. Я часто пыталась поговорить с мамой, рассказать ей о своих проблемах, но ей было не интересно… Она только кивала, даже особо не вслушиваясь, а потом снова про учёбу талдычила. Как будто оценки — это самое важное в жизни!

— Ты поэтому начала бунтовать?

— Нет… Может, отчасти. Хотела достучаться до мамы, разозлить её. Зря я это делала. Мама меня возненавидела, стала вечно орать, назвала «непутёвым ребёнком», даже пощёчину пару раз влепила. И отчим был на её стороне. Они оба трудоголики, им наплевать на собственных детей. Ярик ведь тоже не знал родительской любви… Он тебе об этом рассказывал?

— Да.

— Мама терпеливо ко мне относилась, пока я не начала бунтовать… Мне кажется, она даже рада, что я переехала к Ярику. Никто больше не добивается её внимания, можно всё свободное время уделять работе.

— Родители выгнали тебя из дома или ты сама ушла?

— Я сама, — она вздрагивает и снова напяливает на голову капюшон. — Был ужасный скандал, просто отвратительный. И всё из-за дурацкой татуировки. Я решила уйти, когда мама сказала, что я — самое большое разочарование в её жизни и что никому я такая истеричная и тупая не нужна…

— Ярику ведь нужна, — толкаю её в плечо, ободряюще улыбаюсь. Таня хмыкает, но хотя бы не возражает.

— А больше никому…

— Разве у тебя нет друзей? Знакомых?

— Знакомые не считаются. А друзей больше нет.

— Но были?

— Ага. Но потом меня выставили на посмешище перед всем классом, и друзья куда-то исчезли, — надтреснутым голосом сообщает Таня. Закрывает лицо ладонями, дрожит.

— Значит, это были не настоящие друзья.

— Но от этого ведь не легче!

— Понимаю, Тань, очень хорошо понимаю. Однажды тебе станет легче. Только увы, я пока и сама не знаю, когда наступит это «однажды». Иногда кажется, что обо всём забыл, но случайное событие напоминает о прошлом, и сердце снова болит.

Таня не отвечает. И я тоже больше не нахожусь, что сказать. Выдохлась. Я истощена и измочалена нашим непростым разговором. Не хочу даже в гостиницу с Ярославом ехать, мечтаю лишь обнять его покрепче и заснуть, вдыхая его запах.

Теперь уже Таня касается плечом моего плеча. И неуверенно спрашивает:

— Тебе это, не слишком от Ярика влетело?

— Нормально влетело, как полагается, — улыбаюсь я.

— Я удалила то глупое видео и фотки.

Естественно, Таня не собирается просить у меня прощения. Но эти её слова можно считать намёком на то, что она раскаивается в содеянном. Что ж, чуда я не ждала, поэтому вполне довольна её словами.

— Может, пойдём в машину? Заболеть как-то совсем не хочется, а дождь, зараза, всё не утихает.

— Хорошо, — вздохнув, соглашается Таня. — А Ярик сильно злится?

— Он волнуется о тебе, а не злится. Всё будет хорошо. Не дрейфь!

Таня прыгает на заднее сиденье автомобиля, чему я даже удивляюсь. Могла ведь занять место возле Яра, чтобы в очередной раз доказать свою значимость. Видимо, разговор не прошёл даром. Таня меняется.

Ярослав смотрит на нас долгим внимательным взглядом, а потом чуть заметно улыбается.

— Как ты меня отследил, Ярик? — робко спрашивает девчонка.

— Да вот, кто-то забыл отключить передачу геоданных в телефоне, — пожимает плечами Яр.

— Я и не надеялась, что ты заметишь…

— Да ладно? — он саркастически выгибает бровь. — Совсем-совсем не надеялась?

— Ну, может, чуть-чуть, — улыбается Таня. И её улыбка кажется такой радостной и ослепляющей, что на душе становится тепло.

— Не знаю, как вы, а я очень хочу жрать, — оживлённым голосом сообщает Яр. — Как вы смотрите на поздний ужин в ресторане?

— Я бы слона съела, — поддерживаю мужа в его попытке закончить этот день на позитивной ноте.

— А я бы не отказалась от пиццы, — немного замешкавшись, отвечает Таня.

— Вот и замечательно, — с явным облегчением говорит Яр.

Машина мягко трогается с места. Я счастливо улыбаюсь. Может, завтра Таня снова закроется в своём панцире и станет дерзить, как раньше. Но это будет потом, в другой день, в другое время, а сейчас я хочу насладиться ужином в тесном семейном кругу.

31

— Спасибо, Евгений Семёнович, — благодарю старенького профессора, который наконец-то принял мои конспекты и написанный от руки реферат.

— Готовьтесь, Майя, на экзамене я буду задавать дополнительные вопросы, — стращает меня преподаватель, но в уголках его губ затерялась довольная улыбка. Я хорошо сдала все модульные работы, защитила реферат на отлично, так что Евгений Семёнович мною доволен, но никогда этого не признает.

— Спасибо ещё раз. До свидания!

Выбегаю из аудитории, прижимая к груди ненавистный реферат. Я его два вечера писала, рука отваливается, синяки под глазами такие огромные, что их ни одна тоналка не скроет, но результат того стоил. У меня хорошие допуски к сессии, если постараюсь — выйду на повышенную стипендию. Хотя блин, я же на заочку хотела перевестись.

Радость быстро исчезает, словно её и не было. Привычные сомнения гложут душу. Что делать со своей жизнью? Маринка в универе почти не появляется, а даже если бы я её и видела каждый день — разве это повод бросать учёбу? За прошедшую неделю я так прониклась образованием, что начала получать удовольствие от самого процесса познания.

Но университет не принесёт мне денег. Стипендия слишком крохотная, её хватает только на три похода в магазин. А я хочу зарабатывать, надоело пользоваться карточкой мужа и постоянно чувствовать себя виноватой. Раз наш брак из фиктивного стал настоящим, то и вкладываться в семью должны оба. А то фигня получается: Яр пашет целыми днями, а я тут на всём готовеньком живу, даже не готовлю и не убираю дом, потому что этим занимаются специально обученные люди. Да и не испытываю я сильного желания куховарить, драить полы и наглаживать мужу рубашки. Лучше запишусь на курсы интернет-маркетинга, например, или усядусь за курсовую работу.

Спрятав реферат в сумке, я выхожу из универа, ловлю маршрутку и еду в автошколу. Уже вторую неделю посещаю курсы вождения, и меня всё устраивает. Кажется, что в жизни наступила белая полоса. Таня притихла после своего неудавшегося побега и ведёт себя адекватно: на хрен не посылает, факи не показывает, даже улыбается вполне приветливо и собак иногда выгуливает. Я всё жду, когда девчонка снова сорвётся. Не верю, что идиллия продлится долго. Тем более завтра у Тани день рождения.