Моя чужая жизнь - Кира Фарди Страница 32

Они покинули «Манго» и пошли к охранникам, но, сделав два шага, остановились: вокруг было настоящее столпотворение. У входа в торговый центр стояла полиция. Люди, одетые в черное обмундирование, с автоматами наперевес, оцепили весь первый этаж и заблокировали вертящиеся двери. Лифты и эскалаторы тоже не работали. Возмущенные покупатели столпились у выхода. Шум и суета привлекали внимание любопытных, в результате еще больше усложняли ситуацию.

Лика испугалась, что продираясь сквозь толпу, она навредит девочке. Она взяла Настю на руки, прижалась к витрине и достала телефон.

– Арина, я нашла девочку, – крикнула она подруге, – но тут такое творится! Можешь позвать охранников? Мы в торговом зале «Манго» подождем.

– Вот дурная! Так ты ее плач слышала? Ну, у тебя и локаторы!

Лика отключилась и снова зашла в бутик. На нее косо посмотрели, но не выгнали. Здесь объявления было не слышно. Напевно играла легкая музыка, все так же сновал народ от стеллажей с одеждой к примерочным, от примерочных – к кассам. Лика опустила Настю на пол и нетерпеливо поглядывала в атриум: время обеда закончилось, а она еще не работает.

– Там папа, – услышала Лика и посмотрела в том направлении, куда показывала Настя.

– Это твой папа? – глупо переспросила она, а в голове сразу появилась картинка: дождь, черная машина, хозяин с девочкой на руках. Как она сразу не догадалась, кого нашла в магазине! Лика покачала головой.

– Я хочу к папе, – Настя выдернула руку и выбежала из зала. – Па-па! Я здесь!

Лика рванула за ней. Только она успела подхватить непослушную девчонку, как почувствовала у шеи холодный предмет.

– Не двигайся. Отпусти ребенка.

– С-с-с-покойно, – растерялась Лика. – Я нашла девочку.

– Па-па, – Настя вырвалась из ее рук и бросилась в ноги к Кириллу Андреевичу, бежавшему навстречу.

– Моя родная, как ты меня напугала!

Окруженная со всех сторон охранниками, Лика смотрела, как он резко присел перед дочкой и нежно ее обнял. На его лице было написано столько ласки, тревоги и переживаний, что у Лики невольно сжалось сердце. Как вспышка света, в голове появился кадр: она лежит на роскошной кровати, а это прекрасное лицо наклоняется к ней и целует в щеку. Потом она видит удаляющуюся спину. Мужчина поворачивается, луч света падает на его глаза, и они загораются янтарем.

– О, боже! Где и когда это было? – прошептала ошеломленная девушка. – Откуда у меня эти воспоминания?

Кирилл Андреевич выпрямился, передал Настю девушке с перекошенным от страха лицом и почти вплотную подошел к Лике. Он взял ее рукой за подбородок и приподнял его. Лика невольно потянулась следом и встала на цыпочки. Она очень близко увидела эти необычные яркие глаза, но ни тепла, ни ласки в них сейчас не было. Холодный свет, направленный на нее, казалось, проникал до глубины души. Лика невольно сжалась.

– Отведите ее ко мне в кабинет. Немедленно! – процедил сквозь зубы он и резко отпустил подбородок.

Лика вскрикнула и потеряла равновесие. Она стала заваливаться набок, и упала бы, если бы сильная рука не поддержала ее.

Глава 14

Сегодня Кирилл ночевал дома после многодневного отсутствия.

Он заглянул лишь на полчаса проведать детей и не планировал оставаться, но Егор и Настя вцепились в его ноги, когда он собрался уходить, и закатили такую истерику, с которой он ни разу еще не сталкивался. Он привык, что детьми всегда занимается кто-то, чаще всего домработница и няня, и не ожидал бурных слез. Сейчас он озадаченно смотрел на гири, повисшие на ногах, и не знал, как реагировать.

– Переночуйте дома, Кирилл Андреевич, – предложила Мария Владимировна. – Дети очень скучают. Юля уже не знает, как им отвечать на постоянные вопросы о родителях.

В ее голосе было столько укора, что Кирилл поднял голову. Мелькнула раздраженная мысль: «Что за? Мои дети, что хочу, то с ними и делаю». Но столкнувшись с домработницей взглядом, он вдруг увидел не упрек рассерженной тетки, а искреннюю заботу любящего человека. Кириллу стало стыдно. Он присел перед детьми.

– Ну, что случилось? – спросил он у Насти. – Ты почему плачешь?

– Я соску-чи-лась, – всхлипывала девочка.

– Ничего страшного. Я работаю. Как только освобожусь, сразу приеду.

Вопрос, а потом и ответ прозвучали грубо. Кирилл поймал испуганный взгляд няни и растерялся. Он и сам не понимал, что с ним происходит. Почему-то никак не мог назвать детей по имени. Язык не поворачивался, и все. Он чувствовал, что дистанцировался от двойняшек, загнал мысли о них куда-то в глубь сознания, а ведь они его плоть и кровь. А еще они половинка Вероники. Сердце сжалось от боли. Кирилл встал. Он положил руки на головки детей и вымученно сказал:

– Я сегодня останусь дома. Довольны, сорванцы?

– Ура! Папа дома будет!

– Ты с нами поиграешь? – вытер ладошкой слезы Егор?

– Конечно.

– У меня новые машинки есть.

– А у меня куклы. Папа со мной сегодня играть будет, – Настя сердито толкнула брата, и тот упал на ковер.

Громкий плач разнесся по холлу и отразился в хрустальных висюльках потолочной люстры. Они тоненько зазвенели, отвечая ребенку. Няня бросилась к Егору. Вдруг откуда-то налетел порыв ветра. Хрусталики зазвенели сильнее, заколыхались шторы из прозрачной органзы. В лавандовой гостиной будто стало темнее.

– Кажется, надвигается гроза, – побежала закрывать французское окно домработница. – Июнь в этом году ненастный.

И вправду, вдалеке раздался приглушенный раскат грома. Дети взвизгнули и спрятались между ног отца.

– Не бойтесь, все нормально.

– А мы и не боимся, правда, Егор? – Настя посмотрела на брата. – Мамочка придет и прогонит дождик.

От этих слов мурашки побежали по спине у Кирилла. Устранившись от воспитания детей, он и не предполагал, что его отсутствие может привести к такому печальному исходу.

– Юля, отведите детей в их комнату. Я сейчас приду, – распорядился он и, взяв за локоть Марию Владимировну, потянул ее в кухню.

– Что происходит?

– То, что вы видите, – сердито ответила она. –