Перекрестки - Светлана Леонова Страница 32

А потом она сама появилась в коридоре с маленьким Матвеем на руках, а за ней прибежали любопытные Артем и Глеб.

- Здравствуй, Наташа, - низкий голос Аркадия прозвучал неуверенно.

В тот момент притихли даже дети. Наташа, не ожидавшая появления мужа, резко остановилась и неловко споткнулась о невесть откуда появившуюся под ногами Тесси. Костя сразу же отметил, как она подобралась, словно струна, и напряженно застыла, глядя на мужа. Конечно же она не ожидала его увидеть. Более того, в ее представлении он давно уже жил своей жизнью, в которой места ни для нее, ни для их детей не было. За то время, что Костя смог пообщаться с товарищем, он несколько изменил свое отношение к тому. Возможно, это называлось мужской солидарностью, а возможно, он просто смог максимально непредвзято, насколько позволяло его положение, оценить две точки зрения на сложившуюся проблему. Теперь же дело оставалось за двумя обиженными друг на друга супругами.

- Что ты здесь делаешь?

О, Костя без труда мог бы разгадать, какой ураган чувств сейчас бушевал внутри Наты и сколь грозна и одновременно хрупка маска ее недовольства. Но Аркадий, казалось, даже не замечал этого, сейчас все его внимание было приковано к детям, к троим его малышам, так похожим на него самого. Артем и Глеб радостно завизжали и бросились к отцу, наперевес облепив его и крепко обнимая. Несмотря на всю свою обиду, Наташа никогда не позволяла себе дать детям забыть родного отца. Что бы между ними ни произошло, говорила она, он всегда останется их отцом. Аркадий обнял своих мальчишек и крепко прижал их к себе, целуя каждого в макушки и вдыхая их детский запах. Было видно, что он очень скучал по ним.

- Мне кажется, нам нужно поговорить, - нерешительным тоном произнес он, облизав пересохшие губы и глядя на жену.

- Нам нужно было поговорить еще тогда, когда ты собрал свои манатки и укатил, а сейчас не о чем говорить.

Костя еще никогда не видел сестру такой разозленной, словно фурия. Ее взгляд обжигал льдом презрения и ненависти. Да уж, Аркадию в тот момент можно было лишь сочувствовать. Однако в этой ситуации виноват все же был именно он, поставивший карьеру выше семьи. А потому ему придется сильно потрудиться, чтобы доказать жене, что он действительно хочет вернуть свою семью.

- Почему ты не сказала о своей беременности? - было видно, сколько усилий прилагал Аркадий, чтобы сохранить ровный тон беседы.

- А ты не больно-то и интересовался, - парировала его жена язвительно. - Деньги на Артема с Глебом высылал и считал свой отцовский долг исполненным. А я, что уж там, так, отрезанный ломоть.

- Не говори ерунды, - Аркадий попытался подойти ближе, но Наташа резко встрепенулась, закрывая собою маленького Матвея. - Наташа, пожалуйста, нам нужно поговорить.

- Да, пожалуй, ты прав. Мне нужен развод. - Пожалуй, больнее ударить словом было не возможно. Костя и сам ощутил, насколько едко и хлестко, ядовито прозвучали эти слова. Но в то же время он знал, как внутри мучилась Наташа. Он был уверен, что она все еще любила мужа, а сейчас намеренно причиняла ему боль, раня при этом обоих. Задетая гордость и самолюбие, огромная обида и катастрофическая усталость были не лучшими советчиками в этом случае, но именно они и диктовали все эти резкие слова.

Костя поспешил увести старших ребят, чтобы они не стали свидетелями тяжелого разговора между родителями. Проходя мимо Наташи, он забрал из ее рук маленького Матвейку и наткнулся на взгляд, полный отчаяния. Совершенно затравленный, словно у животного, загнанного в ловушку.

- Не пори горячку, поговори, - тихо произнес Костя, прежде чем уйти в комнату. И был готов поклясться, что в ответ ему прозвучало тихое "предатель".

Плотно прикрыв за собой дверь, он включил мультики, намеренно сделав звук погромче, чтобы отвлечь ребят от происходившего за дверью. А сам чутко прислушивался, переживая, как бы эти двое не наделали еще больших глупостей.

От звука разбитой посуды вздрогнули все: он сам, Артем с Глебом и даже маленький Матвей, что лежал на его руках и мирно игрался с погремушкой. Вскочив на ноги и выглянув в коридор, Костя заметил, как из кухни выбежала заплаканная Наташа, а за ней уверенно последовал Аркадий, на ходу сверкнув взглядом, красноречиво предостерегавшим от какого-либо вмешательства. Дверь в Наташину комнату захлопнулась, и из-за нее донесся спокойный голос друга:

- Давай поговорим...

Решив не мешать выяснению отношений, Костя вернулся в комнату и просто скомандовал:

- Ну-ка собираемся на прогулку.

Одев малышей и прихватив с собой вещи, которые могли пригодиться, оставив на столе записку, они вышли из квартиры. Тесси громко залаяла, напоминая о себе.

- Да пойдем уже, беспокойное создание.

Правда, пришлось вернуться, чтобы захватить еще и поводок. Закрывая за собой дверь и заслышав напоследок грохот от падения какого-то предмета на пол, Костя мысленно взмолился, чтобы по возвращении он нашел свою квартиру в более-менее приличном состоянии, а не руинах, и двое примиряющихся оказались живы и здоровы.

И такой огромной компанией они ушли гулять, оставив Наташу и Аркадия то ли мириться, то ли окончательно расходиться. Но Костя все же надеялся на воссоединение семьи, так как видел, что оба все еще продолжают любить.

- Выходи, - радостно в один голос закричали Артем и Глеб в домофон, едва только услышали ответ, за что тут же схлопотали легкие подзатыльники и негромкое шиканье от Кости, так как маленький Матвей спал в коляске.

- Приглашаем тебя прогуляться в нашей типично мужской компании, - поспешил вмешаться Костя, пока ребята не разбудили малыша своими приглашениями.

Когда спустя минут десять из подъезда вышла Света, ее встречала дружная веселая компания с весело прыгающей Тесси, наворачивающей третий круг вокруг новой знакомой, после чего все вместе отправились гулять на детскую площадку. Играясь с Артемом и Глебом, Костя урывками заглядывался на Свету, держащую на руках Матвея. И даже пропущенные выпады в шуточной схватке с племянниками не смогли отвлечь его от созерцания представшей перед ним картины. На мгновение он позабыл, что на ее руках был его племянник Матвей. Нет, в тот момент он видел совершенно иную картину: Свету и их собственного ребенка. Сколько нежности было в ее жестах и взгляде, сколько обожания к маленькому человечку. Не укрылось от него и то, как тепло она относилась и к старшим ребятам. Новая мечта затмила собою