Во всем виновата водка (ЛП) - Фиона Коул Страница 32

Возможно, я ревновала.

Что было у Обри такого, чего не было у меня? Может, дело в ее скромности? Я слишком раскрепощенная? Он считал меня шлюхой и поэтому отказал в тот первый вечер? Я никогда не задумывалась об этом, но после встречи с Обри не могла перестать задаваться этим вопросом.

― Уф, ― простонала я в разочаровании. ― Я схожу с ума.

Мне необходима помощь, и я знала, куда обратиться. Я покопалась в сумочке в поисках телефона и нажала кнопку вызова.

― Чеееееееерт, ― поприветствовала Вера.

Но у меня не было времени на любезности. Машина скоро уезжала, и мне нужно было привести голову в порядок.

― Мне плевать, что обо мне думают мужчины.

Ее глаза комично расширились.

― Что?

― И я не ревную.

― Ладно. Подожди. О чем мы говорим? Что тебе нужно? Расскажи мне.

Боже, я любила ее за то, что она точно знала, что мне нужно. Я изложила версию с краткими примечаниями, умудрившись не рассмеяться над всей гаммой выражений сменившихся на ее лице.

― И теперь я в ванной, пытаюсь заставить себя быть честной, но чувствую, что нахожусь на грани срыва.

― Итак, будь честна. Скажи это, ― приказала она как ни в чем не бывало. ― Скажи это вслух.

Я сжала челюсть, и она встретила мое упрямство решительным взглядом. Она знала, что была права, и, черт возьми, я тоже это знала.

― Я... я ревную к Обри.

― Почему? ― спросила она, не сдержавшись.

― Потому что... ― Я сглотнула и прикусила губу, не желая произносить эти слова, но нуждаясь в них. ― Потому что она знает Остина так, как я никогда не узнаю.

― И...

― Что значит «и»?

Вера пристально смотрела на меня, и, вероятнее всего, постукивала ногой по полу по ту сторону экрана. Она знала, что это еще не все. Я знала, что это еще не все. Я не хотела признаваться в этом. Опустив взгляд, я изучала раковину. Мое внимание привлек блеск, и я посмотрела на безымянный палец, где сверкало золотое кольцо ― мое обручальное кольцо.

Обручальное кольцо, которое могло бы принадлежать ей.

Закрыв глаза, я начала разбираться в сути своего беспокойства.

― Он едва не женился на ней.

― А что, если бы женился? ― спросила Вера.

Я снова посмотрела на нее.

― Я бы вернулась из-за границы и узнала, что мой лучший друг женился ― без меня.

― И?

― Что, если бы она возненавидела меня? Если бы заставила его выбирать между мной и ею, и я бы потеряла своего друга? Потому что, конечно, он бы выбрал ее, она была бы его женой. Она была бы важнее.

Мое сердце болезненно забилось, устремляясь к правде ― или, возможно, прочь от нее.

― Но теперь ты его жена.

― Не настоящая.

Вера закатила глаза совсем не по-женски, и я поняла, что она, должно быть, научилась этому у меня.

― Независимо от твоих намерений в будущем, ты все-таки вышла за него замуж. Так что это, по сути, делает тебя его женой. Вопрос в том, что ты чувствуешь?

― Словно я в ловушке, ― ответила я, не задумываясь.

― Спасибо за заученный ответ, ― отчеканила она. ― Теперь давай получим настоящий ответ. Сегодня, когда ты проводила с ним время, флиртовала и вела себя как замужняя дама, что ты при этом чувствовала?

Я перебирала в памяти моменты нашего общения и все время возвращалась к тому моменту, когда он впервые обвинил меня в ревности. Он загнал меня в угол, и это чувство не покидало меня весь день.

― Словно меня загнали в угол.

― Но не в ловушке?

― Нет, ― ответила я, поразив саму себя.

― Почему ты чувствуешь себя загнанной в угол?

― Потому что не хотела отвечать на его глупый вопрос, ― сказала я, не подумав.

― Почему?

― Я не хотела признаваться, что ревновала.

― Почему? ― повторила она снова, словно тыча пальцем в больное место, нажимая и нажимая до тех пор, пока я не сорвусь.

И я сорвалась.

― Потому что он мне чертовски дорог.

― Аллилуйя. ― Она подняла руки вверх. ― Небеса разошлись. Давно, бл*дь, пора. Нико, ― крикнула она через экран, ― ты должен мне сто баксов и массаж. Я говорила вам, ребята, что она не доберется до дома, прежде чем признается в этом.

― Черт возьми, ― пробормотал Нико на заднем плане.

― У вас было пари? ― взвизгнула я.

― Да. Подожди. Мне нужно отправить сообщение Нове. Она думала, ты не признаешься в этом, по крайней мере, до дома его бабушки и дедушки. Она слишком верит в твоё упрямство.

― Какого черта?

Я хотела сказать больше ― задать больше вопросов, ― но мой разум с трудом справлялся с собственными мыслями, не говоря уже о пари, о котором я понятия не имела.

Вера, наконец, снова сосредоточила свое внимание на мне, сменив победоносную улыбку на улыбку обеспокоенной подруги.

― Послушай, ты можешь вставить нам люлей позже. Сейчас нам необходимо сосредоточиться на твоих чувствах к Остину

― Что? Нет. Нет.

Услышав это так прямолинейно, я отпрянула от телефона.

― Почему?

― Потому что я не хочу испытывать к нему чувства. Я не могу. Я не умею строить отношения.

― Ты можешь попробовать, ― предложила она.

― Не хочу, потому что, если сделаю это, то знаю, как все закончится. Мы разойдемся, и тогда все изменится.

― Все уже изменилось, Рэй.

Правда, сказанная тихим голосом, потрясла меня, словно удар дубиной по голове, и чувство паники, из-за которого я изначально позвонила ей, только усилилось.

― Ты не помогаешь, и мне нужно идти.

― Послушай, ― рявкнула она.

Ее голос подействовал, словно ушат холодной воды, успокоив меня настолько, что я сделала то, что она приказала.

― У меня нет простого решения, как бы мне этого ни хотелось.

― Знаю, ― заныла я.

― Суть в том, что у тебя есть чувства к Остину, и только тебе решать, что ты хочешь с ними делать. Не позволяй страху перемен удержать тебя от принятия решения, потому что все уже изменилось. Лучшее, что ты можешь сделать, это направить все к наилучшему исходу.

И с этими не слишком полезными словами мы завершили разговор, оставив меня