Меган Харт - Голые Страница 32

Алекс откинулся на стуле чуть дальше, потом бросил на меня томный взгляд:

– Так?

– Еще, больше.

Его смех стал другим: тихим, низким. Определенно этот мужчина привык быть в центре внимания. Возможно, он никогда не был героем подобной съемки, но явно не ощущал стеснения, когда за ним наблюдали.

– И чего же еще ты от меня хочешь, Оливия?

– А что ты можешь дать мне, Алекс?

Он опять сменил позу, его рука заскользила вниз по груди и животу, к пуговице на поясе. Повисло напряженное молчание, которое мы не нарушали. Я затаила дыхание, но не могу сказать, чтобы Алекс чувствовал такое же волнение.

Обычно я подобными фотографиями не занималась. И все же мы были здесь, Алекс передо мной, его рука, которая вот-вот расстегнет джинсы, моя камера, готовая для новой серии снимков. Я облизнула губы. Потом подняла видоискатель к глазам и направила на представшую мне совершенно нереальную картину.

– Да, – сказала я ему хриплым, тихим голосом, отчаянно желая, чтобы тот не дрожал. – Сделай это.

Алекс справился с пуговицей, расстегнул молнию. Его ладонь скрылась внутри. Спина выгнулась, совсем немного, когда рука исчезла в джинсовой ткани.

С губ Алекса снова слетел еле слышный звук, и он закрыл глаза, немного прикусив нижнюю губу. Я успела запечатлеть, как на мгновение сверкнули его зубы. Длинные пряди упали на лицо, словно ширмой закрыв от окружающего мира.

Вспышка.

Щелчок.

Глядя через видоискатель, понимаешь, что все это нереально. Даже то, что происходит у тебя на глазах…

Рука Алекса задвигалась. Я знала, что он делает, но угол, с которого я снимала, давал лишь изображение мужчины со склоненной головой и сосредоточенным лицом. Голая грудь. Босые ноги. Я постоянно меняла положение, кружась рядом. Джинсы Алекса скользнули ниже, демонстрируя впадину его спины и намекая на очертания ягодиц.

Я подтянула табуретку и уселась перед Алексом. Так я снова оказалась ближе, мой новый снимок зафиксировал его мускулы, широкие плечи и макушку. Я не говорила объекту этой неожиданной фотосессии, как двигаться и что делать.

Комната наполнилась громкими звуками наших дыханий.

Я поднялась с табуретки, чтобы сделать еще несколько снимков. Стоя перед Алексом, я смотрела на его лицо, а не на член в его руке. Я не прикасалась к Алексу, но представляла, что могла бы почувствовать, если бы он оказался сейчас со мной… Я чутко улавливала его запах. И казалось, если сейчас вдохну, смогу ощутить его вкус. С моих губ невольно слетел еле слышный стон. Алекс открыл глаза. В них тоже читался ясный, неприкрытый, голый соблазн.

И я поняла, почему Патрик так рьяно уговаривал меня держаться от Алекса подальше.

Ничего хорошего из этого бы не вышло. Окажись мы вместе, я была бы смущенной, отвергнутой. И все же мне никак не удавалось справиться с собой, теперь было уже не до фотографий. Пытаясь сосредоточиться, я снова прильнула к камере.

Алекс с шумом выдохнул:

– Ты хочешь…

– Я хочу все это. Да.

Он вздохнул и задрожал. Его рука двигалась, поглаживая. А я, наблюдая за ним через крошечный квадратик стекла, делала снимки, возникавшие в моей голове, реальными.

Я придвинулась еще ближе, чтобы сделать очередную фотографию. Рука Алекса вдруг схватила мое запястье. Я не отстранилась. Теперь нас разделяло всего несколько дюймов. Взглянув Алексу в глаза, я увидела там приглашение, которое превратилось в просьбу, когда он взял мою ладонь и положил ее под свою.

Алекс двигал моей рукой по своему члену, очень, очень медленно… Вверх. Вниз. Его плоть под моей ладонью была такой твердой, такой горячей…

Я не впервые ласкала член вот так, но никогда прежде не держала в другой руке камеру. Никогда прежде я не была такой беспомощной, не в силах отпрянуть, застыв во власти своего собственного возбуждения. В этих темно-серых глазах я теряла саму себя…

Забрав камеру из моей руки, Алекс поставил ее на подоконник. Потом притянул меня ближе. Его рука по-прежнему двигала моей, теперь быстрее, и из его груди исторгся тихий стон.

Алекс взял меня за другую, опустевшую без камеры руку, и положил ее на заднюю часть своей шеи, туда, где вились его мягкие волосы. Мои пальцы крепко, инстинктивно сжались, и он застонал от этой сильной хватки. Голова Алекса откинулась назад. Его рука задвигала моей ладонью еще сильнее.

Я не могла больше притворяться, что все происходящее нереально. Это было слишком реальным, слишком чувственным, слишком напряженным. И кто же всем этим занимался?

Очевидно, я сама.

Алекс выпустил мою ладонь, когда я стала двигать ею сама. Я снова потянула его за волосы, заставив стиснуть зубы в приступе удушья. Я никогда не чувствовала ничего подобного прежде, такой безграничной, неуемной власти. Это было ни на что не похоже: доводить до экстаза мужчину, который, по всем предыдущим расчетам, не должен был возбуждаться от моих прикосновений. Чувствовать, как его член все больше твердеет в моей руке, и слышать, как убыстряется темп его дыхания… Смотреть ему в глаза, так близко…

– Взгляни на меня, – сказала я.

Он подчинился.

Я не испытала оргазма от одного этого взгляда, но, черт возьми, была близка к этому.

Неожиданно придя в себя, я выпустила его пенис и отошла назад, на два шага. На четыре. Алекс вздрогнул и издал протестующий звук, но не двинулся с места.

– Какого черта, – произнесла я дрожащим, нерешительным голосом, – тут происходит?

– Оливия…

Я покачала головой и отошла еще дальше.

– С какой стати ты трахаешься со мной?

– Я не… мне очень жаль, – быстро сказал он. – Я просто… Поверь, я и не думал, что это случится.

Я сдавленно выдохнула, мои плечи резко упали.

– Думаю, тебе лучше уйти.

– Ты мне нравишься, Оливия.

– Ты даже не знаешь меня.

Алекс со вздохом поднялся и тоже сделал шаг назад. Мне не нравилось, что нас теперь разделяет немалое расстояние, мне отчаянно не хватало нашей близости, но я по-прежнему стояла на месте. Алекс положил руки себе на бедра.

– Я могу узнать тебя получше.

– Не думаю, что это – хорошая идея.

Он выглядел слишком самоуверенным, слишком дерзким. Мужчина, привыкший, что все делается так, как он хочет.

– Почему нет?

– Мне не кажется, что это правильное начало для знакомства, все это. – Я жестом показала на стул, чувствуя, как лихорадочно горит лицо.

Алекс тоже посмотрел на стул, потом поднял взгляд на меня:

– Прости. Это было… Поверь, я ничего такого не планировал.

Я знала, что он поступил так не нарочно, а я – уж тем более, но это произошло. Неожиданно, в высшей степени сексуально… но недопустимо. И было в этом моменте нечто большее, чем я могла выразить словами.