Кэтрин Беллами - Игры профессионалов Страница 32

— Разумеется, — кивнул Джек, готовый на все, чтобы создать видимость дружеского расположения к коварному врагу.

Не прийти на вечеринку он не мог, но появился там позже назначенного времени, когда номер Эйса в отеле уже был битком набит разношерстной публикой. Заметив в толпе сестру, Джек похолодел. К счастью, возле нее постоянно вертелся Хэл, порой обнимая Мелиссу за талию.

— Привет, старина! Рад, что ты пришел. Не теряйся, хватай бокал или девчонку! — закричал ему Эйс, протискиваясь сквозь тусовку.

— А сразу и то, и другое нельзя? — улыбнулся Джек.

— Ради Бога! — осклабился Эйс и, помолчав, спросил: — Ты больше на меня не в обиде? — Он намекал на Розу.

— Вы оба не связаны семейными узами, так что это ваше личное дело, — пожал плечами Джек. — Но если говорить честно, знай: мне это не по нутру. Думаю, ты догадываешься, почему именно.

— В твоем мире, возможно, не принято, чтобы женщина, имеющая взрослых детей, заводила себе любовника, — невозмутимо сказал Эйс. — Но там, где я вырос, матери всех моих сверстников были шлюхами.

Это, однако, еще не повод, чтобы делать шлюхой мою мать, подумал Джек, но промолчал и спокойно огляделся по сторонам. Мелисса наконец увидела брата и тепло улыбнулась ему, что-то шепнув Хэлу. Они оба вскоре подошли к Джеку.

— Здравствуй и прощай, — сказала Мелисса. — Я ухожу.

— В самом деле? — спросил Эйс, многозначительно покосившись на Хэла. — Решила пораньше улечься в постельку?

— Да, но только не потому, о чем ты подумал, — сказала она. — У меня завтра два матча подряд!

— Не везет тебе, Хэл! — рассмеялся Эйс, окинув соотечественника оценивающим взглядом. Нет, этот парень определенно не подходит ей, слишком мягковат и робок, другой на его месте давно бы заменил ей Ника Леннокса. А этот выслушивает ее бесконечные стенания, рискуя взамен получить от ее слез ревматизм предплечья. Вот чудак!

А девчонке точно пора найти себе нового любовника, ощупав взглядом фигурку Мелиссы, подумал опытный сердцеед. Он был и сам не прочь ею заняться, но ситуация не позволяла: в данный момент важнее было сохранить добрые отношения с ее братом и матерью. В конце концов, Роза тоже еще хороша.

— Вы снова стали друзьями? — с недоверием спросила Мелисса, глядя на Эйса и Джека. — Из-за чего вы, кстати, поссорились?

— Джек решил, что я и в самом деле подонок и сукин сын, способный на любую низость… — словно бы в шутку пояснил Эйс, испытывая терпение Джека. Но тот раскусил его и дернул за рукав:

— Не слишком ли много ты себе позволяешь?

— Прости, погорячился, — сказал Эйс.

— О чем это вы говорите какими-то загадками? — спросила Мелисса. — Впрочем, не нужны мне ваши детские секреты. Пошли, Хэл! Пусть мальчики развлекаются.

— Да, Хэл — послушная собачка, — негромко бросил им вслед Эйс.

— Пусть лучше будет пес, чем волк, — возразил Джек. — А что это за блондинка в дальнем углу? — сменил он тему разговора, желая отвязаться от Эйса.

— Я и сам не знаю, как ее зовут, — сказал тот. — Ее привел Альфредо.

— Но уйдет она со мной! — воскликнул Джек. — И мне плевать, что сегодня у него день рождения.

— Чертовски рад видеть тебя прежним, старина! — расхохотался Эйс от чистого сердца.

Взявшись за руки, Хэл и Мелисса кратчайшим путем направились в гостиницу. Хэл ни словечком не обмолвился об их разговоре по душам в последний вечер в Сан-Франциско, но и без слов ей было понятно, что он испытывает к ней прежние чувства. Его карие глаза глядели на нее с неподдельным теплом и восхищением.

Этот турнир Мелисса начала несколько нервозно, хотя и занимала девятнадцатое место в списке сильнейших теннисисток планеты: возможность пройти в четвертый тур соревнований «Большого шлема», ставшая реальной из-за неучастия в турнире ряда теннисисток экстра-класса, накладывала на нее дополнительную ответственность.

Ей совершенно не хотелось увидеть свою фамилию обведенной черной рамкой на экране телевизора: эта дурацкая манера обозначать таким образом игроков, выбывших из чемпионата после поражения в очередном туре, приводила Мелиссу в ярость. Казалось, что телевидение навсегда хоронит проигравших. К счастью, ей удалось благополучно достичь третьего тура, что прибавило Кэти уверенности в победе ее подопечной. Мелисса тоже заметно повеселела.

Занятая мыслями о турнире, она и не заметила, как очутилась возле отеля. Взяв у портье ключи, она обернулась, чтобы на прощание чмокнуть Хэла в щеку, однако в последнее мгновение передумала и спросила:

— Ты не хочешь зайти ко мне?

Ей вдруг стало пронзительно одиноко, надоело бесконечно утешаться воспоминаниями о прошлом и ждать весточки от Ника. Мужчина, смотревший сейчас на нее влюбленными глазами, ожидал от нее решительно поступка и вполне заслужил благодарность: ведь он, в отличие от Ника, хотел быть этой ночью с ней, он понимал ее заботы и устремления, уважал ее честолюбивые планы.

У Хэла перехватило дыхание и стало сухо во рту, когда он услышал от нее недвусмысленное предложение. Сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть и мысленно поблагодарить Господа за пачку презервативов в кармане.

Но, очутившись наедине с ним в номере, Мелисса ощутила скованность и робость, словно бы вновь стала девственницей. Потупившись, она принялась озабоченно рыться в своей сумочке.

— Если ты передумала, то скажи сразу, — нарушил томительную тишину Хэл. — Я пойду и покончу с собой.

— Не надо, Хэл! — рассмеялась она. — Я не передумала, просто пока у меня был только один мужчина в жизни — Ник…

— Я так и подумал, — обнимая ее, сказал Хэл. Он едва сдерживался, сгорая от желания сорвать с нее одежду. Одно лишь имя ее прежнего любовника сводило его с ума, он готов был обладать Мелиссой до тех пор, пока она не забудет Ника. Это перевозбуждение и погубило все дело: он «сгорел» чересчур быстро.

— Дорогая, прости, — прохрипел Хэл, готовый провалиться от стыда сквозь пол комнаты. — Я веду себя, как школьник на первом свидании. Ты совершенно вскружила мне голову.

— Не нужно извиняться, все было чудесно, — из вежливости солгала Мелисса.

Хэл поцеловал ее в грудь и, вздохнув, зарылся лицом в треугольник шелковистых волос.

— Не нужно, Хэл! — отпрянула она, совершенно не желая следовать его примеру и втягиваться в новую игру. — Я устала… А утром нам обоим предстоит играть! Давай лучше спать.

— Хорошо! — уныло согласился он. — Но в следующий раз я докажу тебе, что способен на большее!

Мелисса кивнула и позволила ему обнять себя. Как только Хэл уснул, она высвободилась из его объятий: близость его тела не возбуждала, а лишь раздражала ее. Чувствуя себя несчастной сильнее, чем обыкновенно в последние недели, она повернулась на бок и закрыла глаза.