Вета Якунина - Lets go to Гоа Страница 32

– Вставай давай! Ты оглохла, что ли?

– Да ладно, не буди ее.

– Какой не буди? Глория, быстро вставай!

Голоса были далекие-далекие. Веки – тяжелые-тяжелые. Голова прилипла к подушке. Одеяло прибило тело к кровати. Не шелохнуться!

– Глория, за ногу тебя дери!

Неимоверным усилием воли я открыла левый глаз. Снаружи все было мутно, внутри – муторно. Глаз закрылся сам собой. Чего им от меня нужно?!

Тут я поняла, что из гостиной, оккупированной братцем, слышится голос Стаса. Смутное воспоминание переросло в уверенность – Стаса тут быть не должно! Мы поцеловались, договорившись отказаться от секса до лучших времен, и он уехал домой. Или уже утро?

Чтобы проверить эту версию, пришлось открыть оба глаза, повернуть голову и всмотреться в окно. Я проделала все это с большим трудом и убедилась, что за окном ночь. Тьма-тьмущая. Значит, надо спать дальше. Просто я допилась до белой горячки, и мне снится, что Стас вернулся…

– Глория!

– Это Марк, сдвинулся по фазе, – успокоила я саму себя. – А Стас у себя дома…

– Да не трогай ты ее!

Нет, определенно Стас был не у себя дома, а у меня. Оказывается, и у меня, и у Марка все дома, вплоть до Стаса, которого тут быть не должно.

Мысль была настолько глубокая, что я слегка пришла в себя. И решила, что гадать о происходящем буду до посинения. Они там орут, а я тут гадаю! Надо просто встать и выяснить, чего это они там орут.

Принять решение было гораздо проще, чем воплотить его в жизнь. Но я сделала это! Я встала. И даже надела халат. И даже вышла из спальни.

Стас сидел ко мне спиной, а Марк что-то высматривал у него в лице.

– Гоя, я не могу найти у тебя аптечку! – рассерженно сказал Марк. – У тебя есть антисептик и пластырь?

И тут я увидела, что у Стаса лицо в крови.

– Господи, что случилось?! – вскрикнула я в испуге.

– Ничего страшного, – хором ответили мужики.

Я решила поверить на слово, потому что крови с детства боюсь. Сначала притащила медикаменты, потом уже учинила допрос.

История вышла банальнейшая. Стас подрался с двумя парнями, которые «разували» его машину. По его словам, он «практически размазал хануриков по асфальту», после чего те убежали в страхе и ужасе. В неравном бою ему разбили бровь. Рана кровоточила, но Марк уверял, что на самом деле царапина – пустяк, даже швы накладывать не надо.

– А если сотрясение? – бормотала я. – Давайте «скорую» вызовем или в травмпункт поедем.

– Глупости, – отнекивался Стас, – твой брат делает все как надо.

Марк пыжился от тщеславия. А я боялась последствий – вдруг все-таки у него повреждено что-то важное внутри? Он сейчас геройствует, а потом выяснится, что надо было все-таки ехать в больницу. Но меня никто не слушал.

– На мне все заживает как на собаке! – уверял меня Стас.

– У меня золотые руки. Без паники, миледи, – вторил ему братец.

Марк был на высоте и производил все операции, как заправский хирург. Остановил кровь, обработал рану, заклеил ее пластырем. Даже не ожидала от него такой сноровки. Имелась еще ссадина на скуле, но это вообще пустяки и дело житейское! Хотя и по ней Марк прошелся перекисью.

– До свадьбы заживет! – объявил врачеватель, с удовольствием разглядывая физиономию друга. – Если, конечно, вы, ребята, не побежите в загс прямо на днях!

– Мы потерпим, – заверила я братца.

– Эх, жалко я не слышал шума, – сокрушался Марк, – а то бы мы их вообще в милицию сдали!

В душе мой младшенький жаждал славы героя! Я мысленно поблагодарила Бога за крепкий сон брата, потому что с двумя избитыми мужиками я бы просто не справилась.

– Ладно, други мои, спасибо за помощь, – поднялся Стас. – Поеду я домой. А то Лора завтра вообще не встанет!

– Может, у нас останешься? – робко предложила я.

Но Стас отказался. Мне было его ужасно жалко! Захотелось самой кого-нибудь отдубасить, например цыганскую предсказательницу.

Глава 8

Пробуждение после очередной бессонной ночи было ни на что не похоже.

– Бурная личная жизнь вредит моей внешности, – посетовала я, стаскивая собственное тело с кровати.

На себя в зеркало я старалась не смотреть, даже когда наводила макияж. Ничего хорошего я бы там не увидела, кроме качественных мешков под глазами да серой от усталости кожи. Так, накрасилась по памяти.

Марк дрых без задних ног, как любил выражаться наш папочка. И я принялась его расталкивать. Но братец не хотел просыпаться и идти на работу.

– Слушай, ты уже бездомный, так еще станешь и безработным! – увещевала я. – Выгонят тебя из твоей аптеки, и больше никто никуда не возьмет! Кому нужны такие прогульщики?

– Не нуди, приготовь лучше завтрак! – велел брат из-под подушки.

Интересно, чем это «лучше»? И чего это он раскомандовался? Но спорить я не стала, самой есть хотелось, поэтому побрела в кухню и на скорую руку приготовила завтрак.

– Все равно надо было вызвать милицию, дать описание этих подонков, – твердила я, когда мы сели с Марком за стол. – Я удивляюсь, как это соседка с первого этажа ничего не услышала. А может, она и слышала, и видела? Тогда бы пошла в свидетели.

– Ага, держи карман шире! – фыркнул Марк. – Всем на всех наплевать. Даже если бы Стаса замочили у нее под окнами, это стало бы лишь предметом местных сплетен. А милицию вызывать без толку! Ну что бы они сделали? Да ничего.

– Безобразие! Кто же должен нас защищать?!

– Кого это – вас?

– Нас, обычных граждан, у которых нет черного пояса по карате или базуки за пазухой!

– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Слышала такое?

Взаимопонимания с братом не получалось. А тут еще позвонили родители. Сначала беседу вел папа. Первым делом сурово поинтересовался, что там у меня за боевые действия приключились с Петуховым.

– Маме звонили весь вечер: сначала твоя бывшая свекровь, а потом твоя соседка Галина Васильевна. Они сказали, что вы дрались во дворе. Кстати, твоя свекровь утверждает, что ты украла у них столовое серебро. Что это за история? Ты опять хочешь бегать по судам?!

– Папа, во-первых, я ничего не крала! – возмутилась я. – Они захотели забрать ложки, которые якобы свекровь дарила бабушке Тине на какой-то там юбилей.

– Ну и отдала бы ты им эти ложки! У тебя что, ложек нет?

– Я и отдала, да только Вячеслав приехал за ними пьяный. Стал нести всякую чушь. Я ему совала эти ложки, а он не брал, оскорблял меня, орал на весь двор. Вот я в него и бросила ими. Но мы с ним не дрались.

– Безобразие. Почему ты позволила ему тебя оскорблять? Надо было уйти – и все.

– Я и ушла.

Тут трубку у папы вырвала мама.

– Это форменный бедлам! – закричала она. – Зачем было устраивать представления перед соседями? Тебе там еще жить! Почему ты ввязалась в дебаты с пьяным мужиком? А если бы он тебя ударил?