Обжигающая грань (СИ) - Верная Карина Страница 33

Мы целуемся, как оголодавшие по касаниям и ласкам друг друга умалишённые, прерываясь только на мгновения, когда запас кислорода в легких ощущается критически низким.

Рабочие бумаги вместе с туфлями Венеры шумно падают на пол. Моя рубашка каким-то изощренно молниеносным способом уже стягивается с рук и улетает на кресло. Блузку девчонки вот-вот постигнет та же участь, навеянная внезапно воспламенившейся, насквозь прожигающей страстью.

Когда Венера игриво шепчет мне в губы: «Долой штаны!», по-идиотски улыбаюсь и, оторвавшись от неё, суетливо пытаюсь сбросить ненужную деталь одежды, оставшись в боксерах. Теперь уже настойчиво целую девчонку в шею, постепенно опускаясь ниже. Она издаёт приглушённый выдох-стон, и я начинаю терять те мизерные остатки контроля, которые из последних сил сдерживали меня от форсирования событий.

Звонок офисного телефона, мерзким монотонным звуком пробежавшийся по всем аппаратам в помещениях, почти сразу охлаждает пыл и напоминает о том, что мы потеряли счёт времени и связь с реальностью. Красноречиво кивнув друг другу, начинаем бойко подбирать и натягивать свои вещи обратно.

Наспех закрываем офис и несёмся к лифту, точно два нашкодивших школьника. Повезло. Охранник куда-то отлучился, и мы, победно переглянувшись, выдохнули и тотчас вылетели из здания.

В машине, не раздумывая, решили ехать ко мне. Правда, взглянув на часы, я вспомнил про своё сверхсрочное домашнее задание и напомнил о нём Венере. Девчонка обещала заняться ужином и не отвлекать. Только мысли всё равно были сосредоточены совсем далеко от работы, и я долго не мог сконцентрироваться на бумагах. Отведав дюжину вкуснейших блинчиков с несколькими видами начинок, был вынужден снова сесть за документы.

Венера мирно смотрела телевизор, а потом внезапно подскочила, беспокойно забегала по комнате и сообщила, что Лиля прислала смску с какой-то мегаважной, но конфидециальной просьбой, и ей нужно как можно быстрее попасть в общагу. Я, конечно, огорчился, но, проанализировав, понял, что сегодня всё равно навряд ли уже успею полноценно пообщаться с девчонкой. Чёртов Палыч со своими заданиями!

По дороге в общежитие Венера упрямо пыталась кому-то дозвониться, выглядела озабочено дёрганной, но просила не обращать внимание, ссылаясь на вечные проблемы подруги. Она даже попрощалась со мной скомкано, наспех поцеловав в щеку. Что там за форс-мажор у Лили? Судя по тому, как всполошилась Венера, что-то действительно неотложное.

Вернувшись домой, я ещё часа два разбирался с косячной документацией подрядчика, пугал Азика нецензурной бранью в адрес своего начальства, а после — прыгнул в кровать и, с улыбкой на лице, вспоминая шалость сегодняшнего дня, загорелся идеей сюрприза для Венеры.

Точно! Завтра же всё и устрою. И как раз открыто признаюсь ей в своих чувствах. Она, несомненно, именно та девушка, которая мне нужна. Только с ней я чувствую, что живу по-настоящему, не вспоминая о прошлом.

Уточнив у Венеры в смске состояние Лили, убедился, что всё в порядке. Целомудренно пожелал девчонке спокойной ночи и, мысленно окрестив себя счастливчиком, погрузился в невероятно позитивный сон.

Глава 16

Неспешные волнующие размышления о реакции девчонки на готовящийся сюрприз сделали меня непозволительно рассеянным: мечтательно засиделся в машине и чуть было не забыл злосчастную папку с документами подрядчика в салоне. Настрой сегодня совсем не рабочий, поэтому приходится подбадривать себя тем, что восемь часов на фоне всех запланированных совещаний и переговоров пролетят незаметно.

Первое, что насторожило, когда я переступил порог офиса — это резко стихнувшие разговоры, хотя за дверью были отчётливо слышны громкие голоса, доносящееся изнутри. Присутствующие сотрудники картинно заелозили, подозрительно косясь в мою сторону. Может, я на радостях рубашку не ту надел, криво побрился или же грязное пятно где-то не заметил?

В привычно невозмутимой манере произношу общее приветствие и, игнорируя неослабевающее немое внимание к своей персоне, уверенно двигаюсь в сторону кабинета.

Пока топчусь по пустому коридору, осматриваю одежду, кейс, трогаю лицо. Вроде бы всё в порядке. Решаю забежать в свой отдел, но в конце пути неожиданно налетаю на Анну, которая от неизбежного столкновения, роняет бумаги на пол. Извиняюсь и пытаюсь помочь секретарше подобрать листы, на что слышу невнятное изречение, крайне созвучное с: «Вот идиот!»

— Вас срочно к себе Андрей Павлович вызывает, — как робот, отчеканивает девушка, сортируя в стопку собранные документы. — Настоятельно советую поторопиться, потому что он явно не в духе сегодня.

— Что-то произошло? — произношу внешне незаинтересованно, но внутри тотчас зарождается неприятное предчувствие.

— Понятия не имею! — врёт, нагло глядя в глаза, высокомерно задрав подбородок. — Может, в следующий раз будете внимательнее…

Вдруг Анна обрывает своё странное напутствие на полуслове и, коварно усмехнувшись, быстрым шагом ретируется в противоположном направлении. Не нравится мне всё это.

Заставляя себя не мандражировать раньше времени, дохожу до кабинета генерального, но у приоткрытой двери, как по щелчку, теряю напускную решительность и, в буквальном смысле, ощущаю подкатившую к горлу тревогу.

— Доброе утро, Андрей Павлович! — постучавшись, заглядываю в помещение, стараясь скрыть волнение в голосе, но по раздраженному кивку на стул и убийственно холодному взгляду, понимаю, что дела мои совсем плохи. Вопрос теперь только в причине.

Скромно кладу папку с документами на стол и устраиваюсь напротив директора. Наэлектризованная недосказанностью тишина откровенно нервирует.

— Что-то случилось? — наконец вынуждаю себя задать прямой вопрос.

Андрей Павлович, как в замедленной съемке, начинает поворачивать свой ноутбук экраном ко мне, а в голове уже табуном скачут предположения: «В расчётах накосячили?», «Плохо договора проверил?», «Упустил важную информацию?», «Может, отчеты перепутал?» Я в последнее время, бывало, отвлекался…

— Это что, Илья? — впервые повышая на меня голос, начальник указывает пальцем на застывшую картинку в медиаплеере.

От уведённого мои глаза лезут на лоб. Зверская паника мгновенно сдавливает лёгкие, тело окутывает жар неминуемого разоблачения.

Генеральный, гневно цокнув, запускает видеозапись, в которой нет звука. На ней мы с Венерой… Вчера, в моём кабинете… Причём, сразу с момента нашего страстного поцелуя. Это полный п… провал! От удушающего стыда, хватаюсь руками за голову и прошу выключить видео.

— И часто ты устраивал разврат в моем офисе? — сквозь зубы выплюнул Палыч, прожигая меня безапелляционно-разочарованным взглядом.

— Нет… Это первый и последний раз… — виновато блею, не представляя, как всё можно объяснить.

— Само собой, последний! Как я теперь, твою мать, должен выкручиваться перед инвесторами, сотрудниками и партнерами?! — генеральный ударяет кулаком по столу и, вскакивая, несётся к окну, чтобы прикурить сигарету. Обычно он это делает втихаря, наивно предполагая, что никто из офисных не замечает невыветриваемый запах дыма в его кабинете.

— Не понял? — отвлёкшись на резкое передвижение директора, запоздало улавливаю смысл его слов.

— Что ты не понял?! Это аморальное видео с твоего рабочего электронного адреса разослано абсолютно всем нашим контрагентам, в том числе на личные почты! В теме письма напечатано: «Важно! Срочно ознакомьтесь!» И с мобильного номера офиса это позор через Viber отправлен всем записанным контактам. Мне уже звонил Евгений Захарович (основной инвестор «ПрестижСтройСервиса») и крыл благим матом нашу компанию за такую неуместную шутку. Он без проблем узнал тебя, спасибо, что в трусах, занимающегося непотребствами в собственном кабинете и обосновано требует незамедлительного увольнения сотрудника, злоупотребляющего должностными полномочиями в нерабочее время в личных целях…

Но я не слышал последних слов директора. Вцепился в ноутбук генерального и судорожно нажал на воспроизведение. Только бы ракурс съёмки не изменился, только бы никто не видел полураздетую Венеру с лица. До резкой боли сжимаю кулаки и стискиваю зубы, наблюдая за происходящим. Запись кажется бесконечной, но, к счастью, девчонку невозможно распознать сзади. Шумно выдыхаю и поднимаю глаза на Андрея Павловича.