Когда герои падают (ЛП) - Дарлинг Джиана Страница 33

— Я слышал, ты работаешь на Семью Сальваторе, — протянул он слишком непринужденно, как лиса, затаившаяся в ожидании.

Я разразилась пустым смехом, от которого у меня заболело горло.

— Да?

Он искоса посмотрел на меня.

— Весь преступный мир теперь знает, что ты адвокат капо Каморры. Ты делаешь себя мишенью, Елена. Как ты можешь быть такой безрассудной?

Мой рот открылся в яростном удивлении.

— Как ты можешь спрашивать меня об этом с честным лицом, уму непостижимо. — гнев разъедал мою недоверчивость, подстегивая снова направиться к отцу, каждый шаг подкрепляя жесткие слова. — Ты продал мою сестру, чтобы вернуть свои долги Каморре. Я представляю капо, потому что ты вовлек нас в мафию до того, как мы стали достаточно взрослыми, чтобы говорить. Ты не имеешь права говорить мне, что я безрассудна, когда все, что я когда-либо пыталась сделать, это выбраться из-под тех ошибок, которые ты совершил и которые чуть не разрушили нашу семью.

Все мое детство меня мучила тревога: я думала, когда же придут люди с черными глазами и мне придется прятать брата и сестер от их злобных намерений. Часы, проведенные в тесноте в укромном месте под кухонной раковиной. Держа Жизель, когда она однажды плакала, забившись в нашу общую комнату, в то время как кто-то избивал Симуса в гостиной за то, что он взял деньги, которые он никогда не сможет вернуть.

— Тебе не нужно было работать на ублюдка. Я не имею к этому никакого отношения, — возразил он, даже когда я потянулась к нему и сильно толкнула рукой по груди, вдавив его в стену. Он зашипел от удара, затем наклонился ко мне в лицо и зарычал: — Всё, что я делаю, я делаю для своей семьи.

— Ты не понимаешь, что это значит, — огрызнулась я. — Избавь меня от отцовской чуши. Я могу разбираться со своими собственными проблемами.

— Очевидно, что не можешь, — возразил он, и его верхняя губа дернулась улыбкой. Это было не выражение радости, а расчетливое удовлетворение. — Как бы тебе понравилось узнать, что это твой отец держит тебя подальше от ирландцев, Елена?

— Тогда пусть они придут за мной, дорогой старый отец, — передразнила я, мои красные губы прижались к зубам. — Я скорее доверюсь Данте Сальваторе, чтобы он защитил меня, чем тебе.

Обида вспыхнула на его лице, прежде чем он тщательно скрыл выражение лица за маской. Его руки легли на мои плечи, пальцы вцепились в плащ и плоть под ним с болезненным прикусом.

— Ты хочешь умереть, а? — холодно потребовал он. — Потому что в Нью-Йорке есть чудовища похуже итальянской мафии, и все они положили глаз на Дона Сальваторе и его команду. И на тебя. Они возьмут тебя и вскроют, как гребаную копилку, чтобы найти все ценные сведения о Каморре.

— Я ничего не знаю. Я просто представляю его в суде, — сказала я, но это не было убедительным, потому что, честно говоря, мне никогда не приходило в голову, что я могу рисковать своей жизнью ради человека, которого едва знала, просто выполняя свою работу.

Симус достаточно хорошо знал мое лицо, чтобы прочесть страх в прищуренных уголках моего рта.

— Тебе следует бояться, cara (пер. с итал. «дорогая»). Теперь ты в моем мире, и люди, которые населяют его, гребаные каннибалы.

Я вырвалась из его хватки и сделала огромный шаг прочь от него. Я услышала достаточно. Симус был во мне всеми плохими частями: гордостью, взрывным характером, неспособностью прощать и склонностью к превосходству. Он жил во мне более чем достаточно. Мне не нужно было его присутствие в жизни, чтобы он влиял на меня, и я перестала давать ему повод для сомнений.

Он никогда бы меня не полюбил.

Возможно, я не так хорошо понимала, что такое обожание, но я знала, что все, что Симус утверждал, что чувствует к нам, было противоположностью.

— Не связывайся со мной снова, — сказала я ему глубоким голосом, который исходил откуда-то из темных и низких глубин моего нутра. — Сделаешь это, Симус, и клянусь Богом, я убью тебя, если это единственный способ избавиться от тебя.

Он засмеялся. Действительно смеялся над моей угрозой, сунув руки в карманы и качаясь, будто мы просто мило болтали, как отец и дочь.

— Маленький боец, — сказал он снова нежно. — Если я не защищу тебя, какой бы неблагодарной ты ни была, ты умрешь».

— Часть меня умерла в тот день, когда ты ввел Кристофера в нашу жизнь. — слова вырвались из ткани моей души, и вдруг я обнаружила, что глаза у меня на мокром месте, а в пазухах щекочет. — Когда ты позволил ему соблазнить маленькую девочку, которая ничего не знала, и снова, когда ты знал, что он причинял мне боль, но ты не вмешался. — тень прошла по его лицу, но я была слишком далеко, чтобы чувствовать что-либо, кроме ярости. — Другая часть умерла, когда ты забрал у нас Козиму, когда ты исчез, хотя нам было бы лучше без тебя. Ты убил мою способность любить, Симус, и чуть не убил мою способность жить. Большая часть того, что меня мучает, это из-за тебя, и это единственное наследие, которое ты мне оставил. Если я тебе не безразлична, ты оставишь меня с теми шрамами, которые уже нанес, и больше никогда меня не побеспокоишь.

Я повернулась, чтобы пройти по аллее, только чтобы перекинуть волосы через плечо и прорычать последнюю угрозу, предупреждение, которое не я должна была делать, но чувствовала полную уверенность в ее правоте. Я знала, что не скажу Данте, что видела отца, что он рассказал мне правду о Козиме и Александре, но я знала, что даже если я никогда этого не сделаю, и мне придется обналичить свое предупреждение, Данте сделает это без вопросов.

— И если ты снова подумаешь играться со мной, то сам дьявол из Нью-Йорка придет за тобой, и я не остановлю его, когда он это сделает.

Глава 13

Елена

Предварительное слушание прошло успешно.

На самом деле, было почти смешно, насколько легко было скрыть показания Мэйсона Мэтлока. Судья Хартфорд на протяжении всего процесса гневно хмурился, но нельзя было отрицать, что Мейсон Мэтлок был ненадежным свидетелем, и без его присутствия для перекрестного допроса было невозможно подтвердить его показания в ночь стрельбы.

Было великолепно наблюдать за работой Яры Горбани. Профессия юриста сплошные головоломки. Проведение исследований и перекрестных допросов, пока вы не найдете нужный фрагмент, который соответствует общей картине того, что вы пытались представить. Это был поиск правильных слов и правильного тона, понимание, как разные законы взаимодействуют друг с другом и как вы можете использовать один, нейтрализуя другой. Яра, очевидно, была мастером препарирования.

Она спокойно парировала все, что говорил федеральный прокурор О'Мэлли, использовала свою собственную потребность, выступая против него, и ни на секунду не забывала, кто был ее аудиторией и за что он выступает.

— Ваша честь, — закончила она, сложив руки перед собой, глядя в глаза судье Хартфорду, хотя выражение ее лица было почтительным. — Без присутствия Мэйсона Мэтлока в качестве свидетеля невозможно определить, где заканчивается его верность дяде Джузеппе ди Карло и начинается правда. Как мы представили суду, Мейсон принял квартиру в Верхнем Вест-Сайде от своего дяди всего за несколько лет до этого и использовал свою связь со Стюартом Сидни на Уолл-стрит, чтобы получить свою первую работу на рынке. Если он так охотно принял услуги дяди, то вполне логично, что он без всяких колебаний солгал бы полиции и суду в пользу дяди и их семьи. Без его присутствия в вашем зале суда и вашего решения по поводу его показаний и перекрестного допроса, его показания должны быть исключены.

Я слегка улыбнулась ее тонкой манипулятивной лести. Несмотря на то, что я подготовила все материалы для судебного заседания, я словно впервые увидела это через призму такой сильной женщины-адвоката.

Деннис сидел за противоположным столом, сжав губы и скрестив руки, не в силах ничего сказать, потому что всё уже было сказано.