Договорились - Ирина Воробей Страница 33

– Иди, готовь свой завтрак. Сковородка чистая, – крикнула она, с грохотом поставив посуду на плиту.

Пока они хозяйничали на кухне, остальные по очереди пользовались ванной и просто болтали на диване. Гога интереса ради включил телевизор и, не найдя ничего завлекательного, остановился на музыкальном канале. Попсовые мелодии хорошо разбавляли утреннюю атмосферу и хмурость Карины. Монотонная работа руками под энергичный ритм убаюкивала душевный зоопарк: и жаба поутихла, и кошки заснули. Плечи невольно стали подстраиваться под мелодию и двигаться в такт.

Зайкин рядом смешивал порубленные овощи с оливковым маслом. Бекон шипел собственным жиром на сковороде. Возбуждающий аппетит запах жареного быстро заполнил всю квартиру. Парень тоже слегка пританцовывал и даже подпевал, тихо и неразборчиво, себе под нос, разбивая яйца прямо в сковороду. Их он тоже принес с собой – заранее знал, что будет делать на завтрак. Шесть желтоглазых яичниц жарилось поверх бекона, а сверху из шустрых пальцев сыпалась зелень.

Карина только домыла все тарелки, как Зайкин разложил на каждой по глазунье и позвал всех к столу. Пока парень расставлял посуду, она набирала чайник до самого максимума. На шесть ртов едва хватало такого объема. Никто опять не садился, потому что стульев было всего два. Все толпились в коридоре с тарелками в руках. Зайкин выдал каждому по куску хлеба, чтобы макать в желток.

Она удивлялась себе, потому что раньше глазунью терпеть не могла, но вчерашний опыт с кесадильей подсказывал – сегодня тоже будет вкусно. А еще пустой желудок после алкоголя взял над ней полный контроль. Вкус опять был нежным. Очень. Таким растекающимся и при этом плотным, не жирным и не пресным, а ровно таким, как надо, даже если она и понятия не имела, как, на самом деле, надо. Ощущение складывалось именно таким. Бекон добавлял копчености. Салат из овощей разбавлял насыщенность свежестью. Завтрак очень быстро закончился. Все ели с таким же аппетитом и с набитыми ртами опять восторгались мастерством повара. Зайкин благодарно улыбался и кивал.

– Тебе понравилось? – спросил он, наблюдая за тем, как Карина слизывает корочкой хлеба остатки желтка.

Она стояла в стороне от всех, у комода, боком к кухне.

– Очень, – ответила девушка искренне, не желая выпендриваться.

Такое умение глупо было отрицать. Синие глаза засияли. Что-то теплое выплеснулось из них ей в лицо.

– Я рад, – парень поднял гордый подбородок.

Она усмехнулась и протиснулась сквозь толпу, прижав Настену к Варданяну, чтобы поставить грязную тарелку в раковину. Девушка уткнулась парню лицом в грудь. Тому пришлось наклониться, упираясь одной рукой в стол, а затылком стукнуться о навесной шкаф. Вторую руку он положил ей на талию.

– Прости, – закраснелась Настена, быстро отпрянув.

– Упс, извините, – выдавила смешок Карина, а сама переводила хитрый взгляд с одной на другого.

Игнатьева с Гогой тоже смотрели на них с коварным любопытством.

– Ничего, – Варданян почесал голову сзади и улыбнулся.

Вместе с рукой со стола слетели бумаги, а вместе с ними билеты на шоу и сертификат на танцы. Все прилетело под ноги Зайкину. Он наклонился, чтобы это поднять. Карина тут же бросилась к нему, снова вжав Настену в Варданяна.

– Оу, – заулыбался Зайкин, разглядывая сертификат. – Ты на танцы ходишь?

Он поднял голову и сразу уперся взглядом в раздраженное лицо девушки. Она вырвала у него разноцветный листок и быстро собрала все остальное, пытаясь понять, что он успел прочитать.

Положив бумаги на комод лицом вниз, Карина пригрозила Зайкину пальцем.

– Только попробуй туда явиться!

Затем она резко обернулась на Настену, которая поправляла платье после неожиданных объятий с Варданяном.

– А ты только попробуй проговориться! Хоть за «Айфон» из будущего!

– Да я сама ничего не знаю, – возмутилась подруга и дунула на раскоряченную челку. – Ты мне не рассказывала. Что за танцы?

– И не расскажу. Себе дороже, – отвернулась Карина.

– Да ладно, я и не собирался вовсе, – отмахнулся Зайкин и сел на диван, обняв подушку. – Я понял, это твое хобби. Я не стал бы настолько мешать тебе жить.

– Именно так ты и делаешь, – с напором говорила девушка, не спуская с него рассерженных глаз. – Просто не продохнуть, до того ты душный.

Карина не могла погасить раздражение. Он выводил ее уже заранее, даже если ничего плохого не делал. От многократных повторений стереотип сам собой сложился. Все накапливалось. Периодически разряжалось, выплескиваясь, как сейчас, но порох быстро пополнялся снова.

Зайкин нахмурил лоб, закусив нижнюю губу, и крепче прижал подушку к груди. Остальные смиренно молчали. Она чувствовала, как их осуждающие взгляды стреляли в спину.

– Все, валите из моей квартиры. Вы мне надоели.

Хозяйка прошла мимо всех в прихожую и открыла входную дверь.

– Давайте, на выход.

Зайкин вышел следом, шатаясь как жердь в стороны, и стал собирать вещи в спортивную сумку. За частью из них он отправился в ванную. Настена вздохнула полной грудью, наблюдая за ним. Игнатьева хмыкнула и повела Гогу под руку к шкафу, чтобы одеться. Последним показался Варданян. Все происходило молча.

Пока гости шебуршили одеждой и обувью, Карина стояла за дверью и разглядывала матовый узор на глянцевой плитке. Дольше всех собирался Зайкин. Все уже ждали его в подъезде, когда он только зашнуровывал ботинки. Она целилась взглядом в покрытую кудрями макушку. Внутренняя стерва хотела проделать там дыру, но совесть ей не позволяла.

– Спасибо за гостеприимство, – улыбнулся парень, поднявшись. – Было классно.

Синие глаза не держали в себе ни обиды, ни боли, ни злости. Только искреннюю благодарность. «Ненормальный», – убедилась уже в который раз Карина и стушевалась. Отвела взгляд. Опустила руки. Шмыгнула носом, хотя насморка не было.

– Иди уже.

– До завтра.

Он помахал свободной рукой, другой натянул сумку на плечо и захлопнул за собой дверь. Опять стало пусто.

Первые полчаса она валялась на кровати, отдыхая. Делать ничего не хотелось. От подушки разило кокосовым ароматом, который раздражал ноздри, затем глотку и, наконец, легкие. В груди он смешивался с ядовитыми газами злости, стыда и отчаяния. Девушка понимала, что такой грубости сегодня Зайкин не заслужил. Ей просто стало страшно, что он всем расскажет о танцах на шесте, хотя само по себе занятие такими танцами ни о чем не говорило. Карина боялась, что по нескольким крупицам кто-нибудь да сможет раскрыть ее тайну. И хуже всего ей казалось, если это будет Зайкин, потому что тогда узнали бы все, и Трунов в том числе. Перед самим Зайкиным стыдно не было. Наоборот, это могло помочь его отвадить раз и навсегда. А вот Трунову в глаза она бы не смогла больше смотреть. А