Мэрилин Папано - Вкус греха Страница 33

Он остановился у каминной полки, на которой стоял собранный Френни старинный хрусталь, и глубоко вздохнул.

— Что ж, я рад, что ты так милосердна. Сомневаюсь, что так же снисходительны будут старые леди из Алабамы.

Тяжелое молчание, наступившее в комнате, ощущалось физически.

Реймонд взял в руки колокольчик, при помощи которого в былые времена высокородные предки Френни звали прислугу, и тряхнул его. Раздался чистый, мелодичный звон. Реймонд поставил колокольчик на место и повернулся к матери. По ее лицу было понятно, что хотя она и разыскала Билли Рея каким — то образом, но понятия не имеет о его похождениях. Разумеется, сам Билли Рей счел неблагоразумным посвящать ее в эти подробности.

— Что ты имеешь в виду, Реймонд?

— Письмо, в котором ты просила его приехать, должно было найти адресата в окружной тюрьме. В юности он приобрел кое-какие полезные навыки. Например, он научился втираться в доверие к добрым, доверчивым пожилым женщинам. Они принимали его в своих домах. А затем он грабил их.

— С чего ты это взял?

— Мне рассказал шериф Франклин. Он счел полезным навести справки о Билли Рее.

— И докопался до краж.

— Помимо всего прочего. — Реймонд подошел к дивану и опять сел рядом с матерью. — Билли Рей побывал в тюрьмах почти всех южных штатов. В Алабаме его выпустили только потому, что прямых улик было недостаточно, и к тому же он намеревался покинуть пределы штата. Мама, ошибки никакой нет. За эти годы его множество раз обвиняли в разных преступлениях. Как видишь, он не терял даром времени.

Взглянув на мать, Реймонд пожалел об этом разговоре. Мисс Роуз была сильно расстроена. Да, она не винила Билли Рея за то, что он обворовал ее. Но Реймонд знал, что она не простит вреда, причиненного другим людям. Но он не ожидал увидеть ее настолько огорченной. И такой старой.

Осторожно, словно каждое движение давалось ей с трудом, она поднялась с дивана.

— Мне сейчас лучше поехать домой.

— Я отвезу тебя.

Всю дорогу она молчала и казалась измученной и подавленной. Когда Реймонд затормозил возле ее дома и помог ей выйти, то сказал на прощание:

— Мне очень жаль.

Ему в самом деле было жаль, но он не сомневался, что поступил правильно. Все, что угодно, лишь бы Билли Рей исчез с их горизонта навсегда.

Шины велосипеда шуршали по тротуару.

Джеред Робинсон привык ездить на велосипеде — водительские права ему предстоит получить только в следующем году. Конечно, в летнюю жару велосипед — не самый приятный способ передвижения, но сейчас солнце уже село и стало несколько прохладнее, хотя воздух по-прежнему оставался удушающе влажным.

Дома он сказал, что хочет навестить своего приятеля Джоя. Бабушка не хотела отпускать его на велосипеде поздним вечером, тем более что дом Джоя всего в трех кварталах, но дед сказал: «Ничего страшного. Много ли машин встретится ему по пути?»

И он действительно заехал к Джою — чтобы не быть обманщиком. Родителей Джоя дома не было; они посещали церковь Пятидесятницы в западной части города, а службы там тянутся бесконечно. Джой хотел уговорить Джереда остаться подольше, а когда тот отказался, согласился прикрыть его на случай, если бабушка Джереда станет расспрашивать.

Джеред миновал последний на улице дом. Асфальтированная дорога в этом месте заканчивалась. Джеред проехал несколько ярдов по грунту, остановился на обочине и оттащил велосипед подальше в высокую траву. С дороги его не должно быть видно, да и едва ли кто — нибудь проедет здесь в поздний час. Мисс Роуз не пошла в этот раз на вечернюю службу, а мисс Селина почти никогда не ходит в церковь по вечерам. А до ближайшей фермы четыре или пять миль.

Городские огни остались позади, и на дороге было темно, но Джеред был к этому готов и предусмотрительно захватил с собой фонарь.

Он и сам не знал, с какой целью приехал сюда. Двери дома мисс Роуз всегда закрыты, так что если только он выйдет…

Он.

Уилл Бомонт.

Билли Рей Бомонт.

Мать Джереда считала, что у него красивое имя, мужественное, и оно подходит ему как нельзя лучше. Она часто говорила о Билли Рее, когда Джеред был маленьким, но он мало что запомнил, кроме имени. А когда он стал старше и начал проявлять интерес к отцу, Мелани уже отказывалась рассказывать про Билли Рея.

Впрочем, когда он вырос и стал проявлять интерес, его мать потеряла всякий интерес к нему. Она оставила сына родителям, пообещав скоро вернуться за ним, изредка наезжала, но не выказывала намерения забрать его с собой. Жилось ему, в общем-то, неплохо. Бабушка и дед любили его, у него были хорошие друзья, такие, как Джой, и каждое лето он проводил две недели на ферме двоюродного деда на другом берегу Миссисипи. Да, можно сказать, что жил он хорошо. Пока в городе не появился Уилл Бомонт.

Некоторые ребята принялись насмехаться над ним. Они называли его Джередом Бомонтом и громко хохотали над этой шуткой. Они изводили его вопросами о том, пришел ли папочка к сыну, хи — хи — хи, не опоздал ли, часом? Его лучший друг Джой понимал, как тяжело ему приходится, и старался, как мог, поддержать его.

Неужели Джеред хочет слишком многого? Чтобы отец познакомился с ним наконец, заметил его? Неужели он не имеет права спросить, почему отец ни разу за всю его жизнь не вспомнил о его существовании?

Джеред считал, что он имеет на это право. Дед его, однако, заявил, что если Бомонт хоть на милю приблизится к его внуку, то будет убит на месте. Бабушка сказала, что подаст на Уилла в суд. Но они напрасно сотрясали воздух. Уилл не изъявлял желания приблизиться к Джереду и на милю.

Он медленно пробирался среди деревьев, стараясь ступать как можно тише, и через пятнадцать минут оказался на лужайке за домом мисс Роуз. Света у старухи не было. Окна мисс Селины были освещены, но занавески мешали заглянуть внутрь.

А еще горел свет в окнах ветхого сооружения, именуемого домом для гостей. Мисс Селина рассказывала как-то, что дом для гостей был построен одновременно с главным домом и служил в те времена семейным храмом Кендаллов и школьным помещением.

А теперь в нем поселился Уилл Бомонт.

Из открытых окон доносились звуки радио. Кто-то пел, кажется, по-французски, под аккомпанемент аккордеона и флейты. Джеред часто слышал эту мелодию на ферме двоюродного деда.

Судя по мелькающим теням лопастей, в доме работал вентилятор. Здесь, должно быть, очень жарко, но Бомонт, судя по всему, не особенно страдал от этого. Бабушка сказала как-то, что таким людям нужно привыкать к жаре, коль скоро им суждено вечно гореть в аду.

Джеред устроился под сосной и принялся наблюдать. Какое-то время он ничего не видел. Потом свет в угловой комнате погас, и в соседнем окне показался Бомонт — в джинсах, с мокрыми волосами. С его плеча свисало полотенце. Что-то, похоже, не давало ему покоя; он мерил шагами комнату, время от времени подходил то к одному окну, то к другому и всматривался в темноту.