Бернард Глэмзер - Небесные девушки Страница 33

Он сказал приветливо:

— Это просто дружеская маленькая беседа для того, чтобы познакомиться с вами. Вовсе неофициальная. Как вы устроились в классе?

Я отметила, что пробыла в классе всего лишь час. И было рано говорить о том, как я там устроилась.

— Это верно. — Он посмотрел на лист, лежащий на столе, и я поняла, что это было мое заявление-анкета, содержащее автобиографию. Наконец он проговорил: — Я узнал, что ваш отец — Грег Томпсон, написавший так много книг о путешествиях.

Этого не было первоначально в моем заявлении. Мистер Гаррисон должен был внести это после нашего первого разговора. Я ответила:

— Да, сэр.

— Вы довольно много путешествовали с отцом?

— Да, сэр.

— Я читал его книгу о Бразилии несколько лет назад.

По-моему, она превосходна. Вы были вместе с ним в Бразилии?

— Нет, сэр. В Бразилии отец умер.

— Вам нравится путешествовать.

Это не был вопрос: это было утверждение. Я сказала:

— Да.

— И конечно, работая в «Магна интернэшнл эйрлайнз», вы сможете путешествовать так же много.

Это было еще одно утверждение, и не слишком оригинальное.

— Я надеюсь на это.

— Расскажите мне кое-что, мисс Томпсон. В тот день, когда вы прибыли сюда, в понедельник, в Токийском аэропорту произошла катастрофа. Вы слышали об этом, я полагаю.

Он так внезапно изменил тему, что я была поражена.

— Да, сэр.

— Это вас как-то напугало?

Он так дружески наблюдал за мной, а я была напугана им. Он обладал своего рода черной магией, которой обладают психиатры, вероятно, он мог просто читать мои мысли, и не было никакого смысла даже пытаться скрыть правду от него. Я сказала:

— Доктор Дьюер, признаюсь, это меня встревожило.

— О-о!

Он не спросил меня, как или почему: он ожидал, чтобы я сама рассказала ему.

— Я не имею в виду, что это встревожило меня, — уточнила я. — Просто мне это снилось, вот и все.

— Вы можете вспомнить свои сны?

— Они были обычными и бессвязными. Я была внутри самолета и вне его в одно и. то же время — вы знаете, как такое случается.

— Что вы делали вне самолета?

— Лишь наблюдала. Это было не очень приятно.

— А внутри самолета?

— Это было достаточно глупо — раздавать парашюты и рассказывать людям, как пользоваться ими.

На этот раз он выглядел испуганным. Он сказал;

— Мы не обеспечиваем пассажиров наших самолетов парашютами.

— Я знаю. Вот почему я сказала, что это было глупо.

Мгновение он наблюдал за мной.

— Не беспокойтесь о своих снах, — наконец проговорил он. — Вы все еще находитесь под влиянием определенного стресса, а он приводит к тому, чтобы отражаться подсознательно. — Затем он добавил без перехода: — О, кстати, я остановился в «Шалеруа».

— В самом деле? — Это была почти случайная информация, и мне она запала в голову.

Он сказал:

— Да. Я нахожусь на двенадцатом этаже. Комната восемь.

Если он хотел поболтать, то я была полностью готова продолжить. Я сказала:

— Да? Это почти прямо под нами! Вы знаете, здесь нет тринадцатого этажа, потому что его считают несчастливым.

— Я знаю, — сказал он. — Что делали вы и ваша подруга на пляже без четверти шесть этим утром?

Я отпала. Это был конец. Я ослабила на одну секунду свою защиту, и он вонзил свой клык в меня. Я никого не должна обвинять, кроме самой себя.

— Пляж? — сказала я тихо.

— Я просыпаюсь рано, мисс Томпсон. Я выглянул в мое окно и увидел вас там. Кто был вашим компаньоном?

— Мой компаньон? — спросила я. — Была ли я с кем-нибудь? Вот здорово! Я всего-навсего вместе с ней поднялась в отель. Это просто девушка.

— Донна Стюарт?

— Стюарт? — переспросила я. — Стюарт?

— Послушайте, — сказал он. — Успокойтесь. Я не собираюсь на вас доносить.

Я откинулась почти в слезах. «Успокойтесь». Как могла я успокоиться? Я просто трепетала от горя. И самое плохое заключалось в том, что я действительно начала смягчаться по отношению к нему, потому что он был таким мужественным, приятным и интеллигентным, а я не могла ничего сделать для того, чтобы понравиться ему. Вместо этого он сидел здесь и с сожалением смотрел на меня, как на ребенка. Стареющего малолетнего преступника. Что может быть более унизительным для женского «я»?

Он сказал:

— Знаете, это было сущее безрассудство. Вы могли попасть в более серьезную переделку. Хотя в вашем случае вы формально вне подозрения — вы действительно не входили в воду, чтобы плавать. Что вас удержало?

— Я не знаю, сэр.

— Какое-то смутное воспоминание промелькнуло в вашей памяти о том, что у нас существует правило, воспрещающее плавание в отсутствие спасателя?

— Я не знаю, сэр.

— Что случилось с девушкой, с которой вы были? Почему вы делали ей искусственное дыхание?

— Она… она испугалась.

— Что ее напугало?

— Она сказала, что ее нагоняла рыба.

— Акула?

— Просто рыба. Она не знает какого рода.

— Вы можете ей сообщить — если она собирается плавать голой, то будет сама отвечать за то, что за ней будут гоняться практически все.

— О Боже, — сказала я. — Вы видели это?

— Конечно. Вы и Донна Стюарт думали, что вы невидимки?

Я твердо ответила:

— Доктор Дьюер, в действительности она не была голой.

— Достаточно голой, -ответил он. — Лично я так не думаю. Но миссис Монтгомери может выступить с некоторым возражением.

Наступила небольшая пауза, когда мы оба сидели в задумчивости. У меня было странное чувство: казалось, будто, увидев Донну частично голой, он мог видеть отчасти голой и меня. В этом не было никакого смысла, просто это происходит, я думаю, всегда, когда вы оказываетесь с психиатром.

Он сказал:

— Кэрол, я не хочу отрывать вас надолго от вашего класса. Мне хотелось бы еще поговорить с вами минуту. Еще сигарету?

Я отказалась, а затем, из-за своего нервного состояния, согласилась. Он обошел свой стол, чтобы дать мне огня, и я необыкновенно остро ощутила его руки, близость его тела и эти понимающие серые глаза с двойными темными зрачками. Нельзя, допускать, чтобы мужчина мог обладать такими дьявольскими глазами. Это было слишком нечестно. Затем, чтобы еще больше ухудшить положение, он возвратился к своему креслу и снял очки; и, ей-Богу, это меня доконало.

Он сказал:

— Я не стремлюсь к тому, чтобы это звучало как лекция. Вы слишком взрослый человек, чтобы вас отчитывать…

Абсолютно. Описать Томпсон двадцатью пятью словами или меньше. Слишком взрослая, чтобы получать нагоняй.

— …Я только хочу попытаться объяснить нашу позицию здесь, в подготовительной школе. Наши мотивы. — Он откашлялся. — Возможно, это покажется вам жестоко: так много правил, так много предписаний. Но в этом нет ничего таинственного. Это абсолютно просто.