Укрощение тирана (СИ) - Кириленко Ирина Страница 34

Он пристально вглядывался в угадывающуюся в толпе спину, облачённую в белую блузку. Опять этот проклятый белый цвет! Её на нём заклинило, что ли?

Для него белый теперь — как триггер. Увидел что-то белое, застыл, возбудился… Ч-ч-чёрт!

Даже, между прочим, не оглянулась! Не сказала последнего «прощай»… Дуется, наверное… Вот же злопамятная зараза! Что ей, вообще, стоит? Могла бы, в конце концов, и простить!

Евгений Константинович обругал себя за глупые мысли. Ладно, последняя пятница. Пора валить. С пьянкой, конечно, никаких перспектив нету. Вовка только мерзко ржёт, стоит с ним о пятнице заговорить!

Тридцатого у него экзамен у четвёртого курса. А третьего — у них… В смысле, у пятого! Конечно, просто у пятого! Ч-ч-чёрт!

Евгений Константинович поморщился, на ходу расправляя тесную ширинку. Какое-то заколдованное место — этот проклятый универ!

Нормальному человеку нельзя даже спокойно пройтись по коридорам без того, чтобы не испытывать болезненный дискомфорт с жуткий стыд!

— Евгений Константинович! Евгений! Подождите меня!!! — это визгливое ржание оголодавшей лошади мужчина теперь начинал слышать даже во сне.

Чем ближе к окончанию его пребывания в универе, тем изобретательнее активизировалась Она… Эта размалёванная перезрелая кляча! Ч-ч-чёрт!

Догнала, подхватила под руку, обдала удушающе-приторной волной.

— Что вы хотели, Елена Сильвестровна? Я занят. У меня неотложное дело, и я очень сейчас тороплюсь.

Не удалось освободить локоть. У этого породистого рысака вместо копыт — цепкие когти. Вцепилась намертво! Такое ощущение, что хочет его, как маленького заблудшего ягнёнка сграбастать в свои жилистые… ноги и утащить бездыханного в своё чёртово гнездо.

А там уж — ори — не ори, никто не поможет! Небось гнездо своё назаплетала где-нибудь на вершине самой неприступной горы!

— Евгений Константинович, — капризно поджала ядовито-красного цвета губы, — В конце концов, это уже некрасиво! Сегодня же пятница и вообще — последний день! Мы на кафедре уже поляну накрыли…

Последняя пятница… Ч-ч-чёрт!!!

— Елена Сильвестровна, во-первых, я уже почти не член вашего замечательного коллектива, а во-вторых, повторяю: я тороплюсь…

— Куда Вы всё время так безудержно рвётесь? Вас прям так манит секретариат! — и снова эти обиженно поджатые губы!

Господи, милая, лошади губы так не поджимают! А то морда будет похожа на вытянутую дулю со сфинктером на конце!

Огляделся растерянно. Действительно, зачем-то отправился в секретариат… Ч-ч-чёрт!

— Ничего мне не надо в секретариате! Я просто коридором ошибся! У вас здесь такие лабиринты — никак не привыкну, когда мне сворачивать, чтобы попасть туда, куда я хочу…

— Вот-вот! — обрадованно закивал этот губасто-сфинктерный Буцефал, — А я всё думаю: чего это Евгений Константинович постоянно так рвётся пройти мимо секретариата? А Вы просто повороты путаете! Пойдёмте, я Вас, куда надо, проведу…

Плюнул на воспитание и манеры, отцепил кровавые когти от своего рукава.

— Спасибо, Елена Сильвестровна! Премного благодарен! Я уже вижу нужный мне просвет на горизонте. Опаздываю уже… Всего Вам хорошего! Я побегу…

***

Господи! Какое, оказывается, беспросветно скучное мероприятие — экзамен! Даже кислые встревоженные мины студентов не веселят!

Ну, да, детишки, я вам обещал, что ставлю либо «неуды», либо «пятёрки». Ну, чего носы-то повесили? Учите на «отл» и сдавайте! Всё необходимое я вам за семестр надиктовал…

Конечно, подмывало наставить кучу «неудов», чтобы ещё и на допсессию сюда попасть. Но нет. К чему это стремление надышаться перед смертью? К чему?!

Чёрт! Да какое «перед смертью»?! С чего это я, вообще?! Я рад, что закончилась моя каторга в роли преподавателя! Всем, надеюсь, это очевидно?! Я — очень рад!!!

Вот вам, деточки мои дорогие, всем «отлично» и «хорошо»!

Чего удивляетесь? Я просто сегодня добрый! У меня завтра — Новый год в Кавголово с соснами и водкой! Я уже подготовил свои парадные белые трусы!

— Ой, спасибо!!! Спасибо, дорогой Вы наш Евгений Константинович!!! — девчонка, которая с трудом произносила «бе» и «ме», от радости даже разревелась.

Фу-ты, дурочка впечатлительная! Ладно, хорош благодарить! Бери уже свою несчастную зачётку и вали! Дома, поди, мама с папой на стену лезут, волнуясь как непутёвая дочка сдала!

Хорошо-хорошо, все валите! Вот все ваши зачётки! Бегите домой — обрадуйте предков! А мне, в самом деле, уже давно пора!..

***

— Ой-м-м! — приглушённо взвизгнула Ариша, потому что кто-то с силой зажал ей ладонью рот, а второй рукой, крепко обхватив оголённую коротким свитерком талию, резко притянул к себе.

Девушка, перед уходом, решила сбегать в архив — поздравить на прощание девочек с праздником.

Впереди долгое расставание почти в месяц: сессия, потом каникулы… На работу ей возвращаться лишь в феврале.

Сегодня — последний день в этом году в институте, а по совместительству… да-да… её Новогодний день рождения. Вот так получилось, в своё время — мама подарочек папе на Новый год преподнесла…

Ариша бежала почти в кромешной тьме по тёмному коридору, о котором было известно… да, известно мало кому.

Здание было довольно мудрёно спланированно. В «ректорско-административную» часть можно было попасть лишь пройдя узеньким лабиринтом, о котором даже не всякий студент знал!

Университет был архитектурно разделён на две совершенно разные половины — одна «рабочая» — учебная часть. А вторая — «парадная» — для управления и приёма высокопоставленных проверок. С белыми колоннами, сквером перед входом и бюстиком архитектора по центру аллеи.

В общем, мудрёно всё спланировано — постороннему сразу не понять!

А уж архив был, вообще, запрятан! Тщательно скрыт от посторонних глаз! В него попасть можно было либо с парадного входа, которым, в общем-то, и пользовались все сотрудники. Либо вот так — через мрачный почти совсем тёмный коридор полуподвала, в который лишь чёрная лестница вела.

Кстати, очень сомнительно, что хоть кто-то из студентов-курильщиков, которые, в общем-то, почти единственные, кто это лестницей пользовался, знали, что она уходит глубже, а не обрывается тупиком на первом этаже…

Однако парадный выход Аришу не очень устраивал! Чтобы потом попасть на свою станцию метро, пришлось бы по улице обегать несколько загруженных толпами людей кварталов.

Куда как проще было с помощью этого коридора, если ты уж направляешься домой из архива, просто само здание универа по диагонали пересечь…

Вот она, называется, и пересекла… путь себе сократила, чтобы по подтаявшей уличной хляби несколько кварталов не костылять…

ГЛАВА 40

— Ш-ш-ш, — зашипело свежестью в ухо, — Родионовна, это я…

От неожиданности, девушка уронила сумку на пол.

— Да тихо ты! — «это я» прижал сильнее к себе её почти оголившийся из-под свитерка живот.

Девушка сначала завозилась, принимая более удобную позу, а потом замерла.

— Евгений Константинови-и-ич! Женя-я-я! — раскатилось визгливое по чёрной лестнице, — Где же Вы??? Мы уже накрыли!!! Только Вас ждём!!!

— Офигеть, у вас запойная кафедра! — одними губами прошелестела Ариша, чуть только большая тёплая ладонь освободила её рот, — Третий день бухают, и всё им мало! Наверное, ещё и закусывают овсом!..

Мужчина сзади едва слышно хмыкнул и переместил её тело к своему левому бедру — в ширинке по-привычке стало больно-тесно.

— Умоляю, молчи…

По лестнице вниз процокали копыта и тяжёлой поступью рысак помчался вниз.

— Евгений Константинович! Что Вы там делаете?! Поднимайтесь сейчас же!!!

— Поднимайтесь сейчас же! — прошептала Ариша, повернув голову, мужчине в самое ухо, — Что Вы делаете… здесь?

— Белые трусишки охраняю, — хмыкнуло ей в самые губы, — от бешеных запойных кобыл. А что?

— Уж кто бы говорил про запои, — скорее выдохнула, чем прошептала она в попытке немного отстранить свои губы.