Полный нокаут (ЛП) - Мади Скайла Страница 34

— Дэррил?

— Убирайся, Сет! — рявкает он, оттаскивая меня от парня. — Я предупреждал тебя. И посмотри, что случилось!

— Дэрр…

Он переводит на меня свои глаза, и я киваю. Я никогда не видел, чтобы они выглядели настолько темными. В прошлом я часто выводил Дэррила из себя — возможно, что больше, чем следовало, — но я никогда не видел его таким злым. Я протискиваюсь сквозь толпу дерущихся, уворачиваясь от случайных кулаков. Охранники ругаются и требуют, чтобы люди отступили. Вдалеке я слышу вой полицейских сирен и вытираю пот с головы. Пока иду по отелю, мое сердце продолжает биться с бешеной скоростью, а в животе появляется тяжелое чувство. Теперь я должен идти домой к Оливии… Девушке, чьи губы не касались моих всего несколько минут назад. Забудьте, что сказала Селена, я должен ей сказать. Она поймет, когда я все объясню. Оливия поймет. Я должен загладить свою вину перед ней. Не хочу, чтобы она хоть на секунду подумала, что я хочу кого-то другого.

Она моя…

Я прислоняюсь к стене и опускаю голову… Я не хочу никого другого.

***

Мой телефон жужжит в кармане, пока Дэррил везет нас обратно в отель. Селена и Джексон сидят сзади, но игнорируют друг друга. Все игнорируют друг друга. Я не возражаю. Тишина дает мне время собраться с мыслями и обдумать, что именно я собираюсь сказать Оливии. С тяжелым вздохом я тянусь за телефоном. Я не утруждаю себя тем, чтобы смотреть на экран, когда подношу телефон к уху.

— Алло?

— Ах, Сет. Не могу сказать, что ожидал, что ты ответишь на мой звонок. — Голос Мэтта Сомерса звенит у меня в ушах. — Беспорядок, который ты устроил, чтобы я убрал. Ты стоил мне кучу денег.

— Это то, чего ты хотел.

— Чего я хотел, так это демонстрации грани, может быть, немного грубой тренировки. Не чертов бунт.

Напряженная тишина заполняет динамик, а затем он тихо смеется.

— Я хочу злиться на тебя. Я хочу потребовать, чтобы компенсация за ущерб была выплачена из твоего кармана, и ты занялся судебным разбирательством… Но я этого не сделаю. Твой трюк продал дополнительные три тысячи мест.

Я хмурюсь.

— Серьезно?

— О, да. Забрать обеих девочек Дона — гениально. Он сошел с ума, публикуя по всем социальным сетям, как сильно хочет уничтожить тебя. Он даже дал интервью местной газете. Люди гудят, и это именно то, чего мы хотим.

Мэтт считает это победой… Так почему же я чувствую себя дерьмово?

— Хорошо.

— Мы тоже перешли границы дозволенного, так что больше никакого давления на общественные беспорядки. Я не хочу, чтобы ты стоил мне еще больше денег.

Я расслабляюсь от его слов, позволяя своей голове откинуться на подголовник.

— Хорошо.

— И эй, может Оливия и моя жена могли бы как-нибудь собраться вместе и поделиться советами. Моя жена выходит из себя, когда застает меня с другими девушками. — Он зловеще смеется и прощается, прежде чем повесить трубку. Я опускаю телефон, прижимая его к бедру. Теперь все кончено… Я действительно начинаю сожалеть об этом.

— Он не психовал, — говорю я Дэррилу, который и глазом не моргнул в мою сторону. — И сказал, что мне не нужно больше появляться на публике с Доном.

— Хорошо. Теперь все, что мне осталось сделать — это пожалеть…

— Не жалей меня, — резко оборвал я его.

— Мне тебя не жаль. — Он резко поворачивает голову в мою сторону, его темные глаза сужаются. — Мне могли бы прижать нож к горлу, угрожая перерезать его, и я все равно не предал бы свою жену. Мне жаль Оливию. Она должна появиться с тобой на публике после того, как тебя видели со случайной женщиной и ее лучшей подругой. — Он снова смотрит на дорогу. — Я думал, что научил тебя чему-то получше.

— Все не так, Дэррил.

— Не так?

— Нет, не так, — рычу я на него. — Оливия поймет.

Он медленно кивает.

— Вот что меня расстраивает.

Все мое тело напрягается, а кулаки сжимаются.

— Что, черт возьми, это должно означать?

— Она простит тебя. Даже ты это знаешь. Оливия не знает ничего лучшего… И это расстраивает меня, потому что она заслуживает лучшего. Она заслуживает лучшего, чем Блейд… А она застряла с тобой. После того, как ты ей расскажешь, а ты ей расскажешь, тебе лучше потратить остаток своей жизни на то, чтобы загладить свою вину перед ней… Или это сделает кто-то другой.

Я поворачиваю голову к окну. Больше не хочу говорить с ним об этом. У него уникальный талант заставлять чувствовать себя хуже, чем уже есть. Я всегда знал, что Оливия заслуживает лучшего, чем я, и я говорю себе это каждый чертов день… И теперь я дал ей повод говорить себе это же каждый день. Она посмотрит на меня и увидит монстра, который поставил свою карьеру выше нее, который поцеловал ее лучшую подругу.

Меня тошнит.

Я чувствую себя гребаным клоуном.

***

Я тихонько постукиваю пальцами по двери в нашу комнату. Я не совсем готов заставить себя провести карточкой-ключом. Как только открою дверь, моя жизнь изменится. Наши отношения изменятся независимо от того, расскажу я Оливии о том, что произошло сегодня, или нет.

— Ты собираешься открыть дверь? — спрашивает Селена, ее голос хриплый.

Я бросаю на нее взгляд через плечо. Джексон не сказал ни слова ни одному из нас, когда мы вошли в отель. Он и Дэррил разошлись в разные стороны, оставив нас с Селеной разбираться с Оливией. Они оба были злы на нас… Возможно мне не следовало целовать Селену во второй раз.

— Дай мне минуту.

Голос Селены приобретает осторожный тон.

— Ты ведь не собираешься ей говорить, не так ли?

Зажмурив глаза, я сжимаю переносицу.

— Я должен.

— Сет…

— Она моя жена! — Я огрызаюсь так тихо, как только могу. — Я не могу хранить от нее секреты… И не буду. Поцелуй ничего не значил, мы сделали это ради Мэтта, верно?

Она уверенно кивает головой.

— Верно, но Оливия не собирается смотреть на это таким образом. Поверь мне, Сет, я знаю ее лучше, чем кто-либо другой. Она взорвется, как граната.

Когда люди говорят мне такие вещи, я задаюсь вопросом, знают ли они ее вообще. Оливия не взрывается, она говорит. Она хочет знать каждую мысль и чувство, стоящие за каждым решением. Я причиню ей боль и, возможно, заставлю ее плакать, но не потеряю ее. Я знаю, она поймет. Она должна понять.

— Возможно, ты знаешь ее лучше, чем Дэррил или Джексон, но ты не знаешь ее лучше, чем я. Если ты так стремишься скрыть от нее что-то подобное, то возможно тебе стоит отказаться от своего титула лучшей подруги.

Она обиженно выдыхает.

— Тогда ты можешь справиться с этим сам. Я собираюсь повидаться с Джексоном. — Она разворачивается на каблуках, разбрасывая свои кудри во все стороны. — Не приходи ко мне плакаться, если она будет кричать тебе в лицо.

Решив проигнорировать ее драматический уход, я провожу своей карточкой-ключом и вхожу в комнату. Царит мертвая тишина, и это заставляет панику, вызванную виной, подступать к моему горлу. Она уже знает? Я закрываю дверь, напрягаясь, чтобы услышать хоть какой-нибудь звук, исходящий от Оливии. Ничего. Я заглядываю в каждый угол и за каждый предмет, прежде чем, наконец, добираюсь до лестницы, ведущей в нашу спальню. Я делаю шаг за шагом, пока не достигаю самого верха.

— Сет? — Оливия шмыгает носом из ванной. — Это ты?

Ее голос врезается в меня, и я останавливаюсь. Я провожу рукой по лицу, тяжело вдыхая и тихо выдыхая.

— Да?

— Я, эм, я ждала тебя…

Я подхожу ближе к ванной, и мне кажется, что каждый ботинок наполнен мокрым песком.

— Я думала, мы могли бы сделать это вместе… Если хочешь.

Внезапно комната, в которой я стою, вызывает клаустрофобию. Это не похоже на мое место. Я чувствую, как пульс учащается во всех основных точках моего тела — шее, запястьях, груди, лодыжках. Моя грудная клетка сдавливает легкие. Я провожу ладонями по джинсам, чтобы уменьшить количество пота, но он продолжает выступать.