Предатель. Нелюбимая жена (СИ) - Борзакова Надежда Марковна Страница 34

- Операция прошла успешно. Состояние Романа тяжелое, но стабильное…

- Мой сын будет жить?!

- Организм молодой, здоровый, сильный. Мы сделаем все возможное…

Я зажмурилась. Мая зарыдала вголос.

- Послушайте, сейчас вы ничем не можете помочь. Езжайте домой, отдохните. Если будут новости, я сообщу.

- Нет, я останусь!

- Майя Сергеевна, - мягко сказал незнакомый парень, - поедемте домой. Вам нужно отдохнуть, набраться сил. Я побуду с вами… Если что, то сразу же приедем. Тут двадцать минут езды. Пожалуйста, поедемте домой!

К счастью, женщина дала себя увести.

- Вадик, Алину отвезешь? И ты Женька, давай-ка тоже домой. Причем к нам. Одна ты не останешься, пока эта психопатка на свободе, - сказал папа.

- Пап… Я хочу быть здесь.

- Нет, Женя, “здесь” ты не будешь. Помочь ты ничем не можешь. А вот навредить - запросто. Самой себе. Свалишься и что дальше?

- Можно его увидеть? На минуточку, папа… Тогда я поеду домой, - попросила я.

Хмыкнув, папа пошел в кабинет врача.

- Звони мне! В любое время, Женя, - сказала Аля, обнимая меня.

Вадик сделал то же самое и они ушли.

- Только на минуту, - сказал вернувшийся папа и, взяв меня под локоть, отвел к лифту.

Мы поднялись на следующий этаж, вошли в двери с надписью “Реанимация”. Небольшой коридор, четыре двери. Папа распахнул одну из них. Сестринский стол, три койки. Занята только одна…

На подгибающихся ногах, я подошла к ней. Рома, бледный настолько, что сливался с белой наволочкой на подушке, неподвижно лежал под простыней с закрытыми глазами. Во рту трубка от аппарата искусственной вентиляции легких….

Осторожно сев на краешек, я взяла его за руку. Та была холодной, вялой. А мои слезы - горячими. Они оставляли на щеках обжигающие дорожки и капали на нее…

Я прижалась к ней губами. Потом склонилась и поцеловала ледяную скулу.

- Я люблю тебя, Ромочка. Я так тебя люблю. И я… Я буду рядом.

- Жень, - позвал папа.

- Я завтра приду, - прошептала я.

Ушла. Каждый шаг, словно к ноге по огромной гире привязано. Или словно мне сто лет, а не двадцать пять… Я и правда ощущала себя постаревшей. На много-много лет…

Папа усадил меня в машину и отвез домой. Там ждала встревоженная мама.

- Идем кушать, Женя.

- Я не могу, мам…

- Я не спрашиваю, можешь ты или нет. Идем!

Я механически жевала, не чувствуя вкуса, запивала теплым чаем, а мама с папой о чем-то тихо переговаривались в соседней комнате. Здесь, в кухне родительского дома, наполненной с детства знакомыми запахами случившееся казалось кошмарным сном. Нереальным. Но, к сожалению, это было не так.

- Поела? Вот и умница, - проигнорировав то, что тарелка едва на треть опустела, сказала мама, - Я ванну набрала, иди купайся.

Пена пахла фруктами. Теплая вода приятно окутывала, прогоняла дрожь из тела.

- Выпей, пожалуйста, - когда я вышла, папа протянул мне стакан воды и таблетку.

- Пап, никаких снотворных…

- Это просто успокоительное, Женя, - отрезал он. - Чтоб взять себя в руки. Не более.

Выпила. Ушла в свою девичью комнату, в которой поджидала расстеленная постель. Проверила телефон. Там ничего… Но иконки стали расплываться перед глазами. Клонило в сон.

Черт, папа… Ты же обещал…

*******

- Кузей, я прошу прощения, что подвела вас. Но я не смогу с вами сотрудничать, - говорила я, глядя в доброжелательное лицо несостоявшегося босса.

- Андрей рассказал мне о случившемся, Евгения. Мне очень жаль, что вы такое пережили и я надеюсь, что ваш друг скоро поправится. Понимаю, что вам нужно время для того, чтоб со всем разобраться. Давайте перенесем разговор… Скажем, на две недели?

- Нет, Кузей. Благодарю вас, но нет. Я не приеду. Все… Все изменилось. Кардинально. Прошу прощения за то, что подвела вас.

- Ну… Что ж. Очень жаль. Всего вам доброго, Евгения!

- Взаимно.

Было неловко перед ним. И перед папой. Но поделать я ничего не могла. Согласиться было глупым решением еще “до”. До…

Закрыв ноутбук, я встала с папиного кресла. Подхватила сумку и направилась к выходу из кабинета. В дверях чуть не столкнулась в папой.

- Поговорила?

- Да, пап. Извини, пожалуйста, что я…

- Я бы хотел, чтоб ты уехала. Серьезно. Но решать тебе, дочка. В любом случае я тебя поддержу, - сказал он и обнял меня.

- Спасибо, пап.

Необходимость решения деловых вопросов немного отвлекла. Стала глотком свежего воздуха в душном пространстве ужаса, в которое я погрузилась после того, как….

В больницу меня отвез нанятый папой охранник. Пока не поймают Полину, мне одной запрещено передвигаться по улице.

Поднявшись на этаж, я разыскала Роминого врача, Павла Сергеевича.

- Евгения, состояние стабильно тяжелое. Вам к нему нельзя, не положено. Да и в общем, не стоит вам здесь сидеть. Вы ничем не поможете. Поезжайте домой, отдыхайте.

Я не уехала. Сидела в коридоре, через стенку от реанимации и смотрела в пустоту. Не могла иначе. Думала, вдруг он как-то почувствует мое присутствие и это ему поможет. На телефон сыпались сообщения. Аля, Лора, мама. Я отвечала им, чтоб не волновались. Было жаль родных, что им пришлось такое пережить. Созванивалась с Виталием Александровичем, Роминым наставником и уголовным адвокатом, который согласился вести это дело…

Ближе к вечеру приехал Вадик.

- Жень, поехали к маме. Там Лора, Тема. Ужин. Тебе надо поесть и отдохнуть. Да и часы посещения скоро заканчиваются.

- Ладно…

Мы вышли на улицу, прошли к парковке.

- А где Антон и моя тачка?

- Антон отогнал ее к родителям. Охрана тебе больше не нужна, Полина в полиции.

Внутри жаркой волной разлилась мстительная ярость.

- Пришла с повинной, прикинь?

- Ей это не поможет. Я хочу, чтоб этой идиотке дали максимальный срок.

Все сочувствие, которое я испытывала к Полине, было убито и истекло кровью на парковке возле моего дома. Ни черта мы не похожи! Я ненавидела Инессу, но никогда в жизни бы не надумала отнять ее жизнь. Никогда! Такому нет оправдания и точка.