Проигранное желание - Кэтрин Болфинч Страница 34

— Монро?

— Я сказал, что едешь ты, значит, едешь ты. — безапелляционно заявил мужчина, а затем, сухо попрощавшись, сбросил вызов.

Я устало опустился на диван в гостиной, бездумно уставился в потолок, ощущая острое желание написать Изабелле. Вот только почему-то ее номера телефона у меня не было.

* * *

Два дня. Целых два дня нудной и просто ужасно скучной информации в не супер приятной компании. Отец то и дело каждый раз проверял внимательность, изредка поглядывая в мою сторону, будто я мог отвлечься на что-то кроме занимательных статистик и планов его любимых коллег.

Искренне не понимал для чего ему представитель факультета, если он и сам присутствовал на этой встрече. Это было жутко тупым и нелогичным, учитывая, что представитель факультета носил ровно ту же фамилию, что и декан этого факультета. А в то, что отец хотел мной похвастаться я не особо верил.

И ответ на этот вопрос я узнал утром в пятницу, когда уже должен был привычно раздражать Ротчестер своим присутствием на лекции по литературе. Удивительно, но мне не хотелось, чтобы она думала, что я просто взял и исчез. И надеялся, что она так не думала, потому что об отмене моих лекций и отъезде узнала так же, как и все — через свою старосту, а та из деканата. И если еще один день отсутствия можно было как-то объяснить, то всю пятницу и выходные уже сложнее. Да и не особо хотелось торчать здесь в выходные. В общем, отец просто взял и уехал, сказав мне, что его присутствие требовалось только в первый день, а на остальных хватит и меня.

И сейчас я снова сидел, скрывая зевоту и ярое желание сесть в машину и вернуться домой, в свою постель, сменить ужасный отель на привычную обстановку, в которой все лежало по полочкам и так, как мне было удобно. И, наконец, сползти с этих неудобных стульев, превращающих задницу в квадратик.

Воспоминания о том, с какой регулярностью отец скидывал звонки мамы во время выступлений, до сих пор выводили из себя, снова подкидывая вопрос о том, как из счастливой семьи мы превратились в это. И даже не «мы» — этого уже давно не было, а они. Мама и папа, которые ради друг друга могли перевернуть половину мира. В какой момент отец завел любовниц с именем «работа» и «репутация», а мама, забыв про свои интересы, осела дома? Не то, чтобы я хотел разгребать эти проблемы, но, может быть, ребенка внутри меня волновал этот вопрос, а может, я просто не хотел становиться таким, как отец. Не хотел забывать о чувствах, о жизни, об эмоциях и том, что каждый человек не может быть идеальным. Что такое «репутация», если ты не можешь быть собой? Выдуманные шаблоны, которым нужно соответствовать? Что вообще крылось за фразой «не позорь меня»? Для меня это до сих пор загадка.

Стало любопытно, как бы отнеслась к этому Изабелла. Она казалась свободной, живущей по чувствам и искренней, словно солнышко. И внешне тоже была похожа на необычный лучик света, который грел только тех, кто находился близко. Но почему-то иногда казалось, что это лишь тень, привычка.

Шел ли я уже по стопам отца? Когда-то я искренне этого не хотел, ушел с архитектурного, перестал создавать что-то свое, погрузился в литературу. А теперь? Теперь сидел здесь, игнорируя свои желания, привычный режим жизни. И это не из-за Ротчестер. Наверное. Нет, точно не из-за нее, просто матрас в отеле ужасный настолько, что я плохо спал.

За мыслями и постоянными спорами с самим собой, презентация прошла довольно быстро, так что я даже не успел ничего решить, но все-таки вернулся в номер, собрал вещи, понимая, что задерживаться на конференции я больше не хотел. Если отец думал спихнуть на меня свою работу, то это уже не моя проблема. По крайней мере, моему вопросу об отъезде никто не удивился.

Так что я сел в машину, написал одной знакомой в деканате, и уже вечером въехал в привычный двор. Даже и не подумал бы, что за день так сильно соскучился по рутинным делам.

А только по ним ли? — ехидно заметил внутренний голос, тут же задавленный.

Мелкий снег начал падать с неба, когда я вышел из машины, достав снова привычную сигарету. Да, с появлением в моей жизни Изабеллы многое изменилось, а что-то и вернулось. И многие мои поступки теперь могли легко ставиться со знаком вопроса рядом. И словно в подтверждение этих мыслей, телефон пискнул, оповещая о новом сообщении. Знакомая из деканата очень спокойно и вполне тихо прислала то, что я просил. Номер Изи. И, судя по времени, сейчас она должна возвращаться с отработки в архиве, если, конечно, не закончила ее вчера. Интересно, она думала обо мне там? Да, эгоистично и совершенно самовлюбленно, но хотелось бы, чтобы хоть немного ее мыслей занималось мной.

Не долго думая, я нажал на кнопку вызова, замечая рыжую копну волос около входа во двор. Совпадение или судьба?

Изабелла ответила почти сразу, даже удивившись моему голосу. Я, затушив сигарету, медленно двинулся в ее сторону, пытаясь не выдать себя раньше времени. Захотелось устроить что-то вроде небольшого сюрприза. И до безумия хотелось видеть ее удивленное лицо, краснеющее от стеснения еще сильнее, чем от мороза.

Девушка, как обычно, строила из себя невыносимую. До тех пор, пока не заметила меня. Изи раскрыла глаза в удивлении, медленно опустила руку с телефоном, спрятав в карман. Потом сделала несколько шагов в мою сторону, не произнося ни слова. На какую-то долю секунды мне показалось, что она отвесит мне пощечину, и, в принципе, была бы права, потому что поступил я, как самый настоящий придурок, хоть и не по своей воле, но додумался до помощи друга только сегодня.

— Почему ты так рано приехал? В университете сказали, что тебя не будет до понедельника, — спросила девушка, осторожно опуская ладони на мои плечи.

— У тебя специальная программа, — Изи искривила губы в усмешке, почти копирующей мою, а затем, привстав на носочки, коснулась своими губами моих в нетерпеливом поцелуе, вкладывая в него все то, о чем не хотела говорить.

Ее пальцы, по обыкновению, зарылись в волосы на затылке, притягивая ближе, словно этого ей было мало, словно за эти полтора дня, что мы не