Нора Робертс - Дом у голубого залива Страница 34

— Я хотел…

— Подожди. — Грейс было достаточно поднять палец, чтобы он умолк. — Но ты должен понимать, что любовь не нуждается в том, чтобы за нее чем-то отплачивали. Камерон тут абсолютно прав.

— Да, это так, я хотел как-то отблагодарить вас. Но дело не только в этом. Она говорила такие ужасные вещи про Обри!

Обри, которая все это время беззвучно плакала, воскликнула:

— Что?!

— Ну, например, стращала меня тем, что с Обри может что-нибудь случиться. Или с ее двоюродной сестрой. Мне же было тогда всего четырнадцать. Я до смерти боялся, что, если я проговорюсь, она найдет способ навредить Обри или кому-то из детей.

— Конечно, ты был напуган, — сказала Анна. — Она на это и рассчитывала.

— И когда она сказала, что ей нужны деньги, чтобы уехать, я подумал, что это лучший способ избавиться от нее. Мне так хотелось, чтобы она исчезла и больше никогда не появлялась.

— И она это прекрасно понимала. — Сибилл вздохнула и поднялась, чтобы принести всем кофе. — Она знала, как много значит для тебя семья.

— Она уезжала, иногда я не видел ее по нескольку месяцев, — продолжал Сет. — Даже лет. Но она всегда возвращалась. Деньги у меня были. Акции верфи, то, что вы дали мне из наследства Рея, а потом уже и от продажи картин. Я знал, что глупо постоянно платить ей. У меня появилась возможность поехать в Европу. Я за нее ухватился. Подумал, что к вам-то уж она не будет наведываться, если я уеду.

— Сет, — Анна подождала, пока он посмотрит на нее, — ты уехал, чтобы избавить от нее нас?

— Анна, я хотел уехать. Мне нужно было узнать, что я собой представляю, как в Европе воспримут мои картины. Но и эта проблема никогда не давала мне покоя.

— Хорошо, я тебя понял. — Этан кругами возил чашку по столу. — Тогда ты сделал то, что считал нужным. А сейчас-то что происходит?

— Месяца четыре назад она появилась на пороге моей квартиры в Риме. Она обо мне где-то прочитала и подумала, что теперь можно по-настоящему поживиться. Сказала, что встретится с журналистами, пойдет по галереям и расскажет всю правду. Естественно, в своей интерпретации, — поправился он. — Я дал ей денег и вернулся домой. Но оказалось, что привез ее у себя на хвосте. И на этот раз деньги даже хоть на какое-то время не смогли купить мне покоя. Она заявилась к Дрю в магазин.

— Она пыталась сделать тебе какую-нибудь гадость? — Лицо Камерона опять вспыхнуло от злости.

— Нет. — Дрю покачала головой. — Она просто приняла меня в вашу компанию, я для нее еще одно средство причинить боль Сету. Причинить боль всем вам. Я не одобряю то, как вел себя Сет, но я понимаю, почему он это делал. Но теперь все это надо прекратить.

— Вот женщина, у которой с мозгами все в порядке, — сказал Камерон. — Ты заплатил ей сегодня?

— Нет. Она предъявила новые требования. — Сет пожал плечами и тут же осознал, что у него будто гора с плеч свалилась, когда он наконец рассказал все. — Она теперь хочет втянуть в эту историю и Дрю. Внучка сенатора замешана в сексуальном скандале. Это, конечно, все чушь, но если она начнет болтать, газеты ухватятся за такую интересную тему.

— Сколько она на этот раз запросила?

— Миллион.

Камерон чуть не поперхнулся кофе.

— Она не получит ни цента. — Анна с решительным видом похлопала Сета по плечу. — Ни цента — ни сейчас, ни когда-либо еще. Правда ведь, Сет?

— Я знал, когда сидел с ней в этой паршивой забегаловке, что она решилась осуществить свои угрозы.

— Но мы тоже не будем сидеть сложа руки, — пообещал Филлип. — Когда вы должны встретиться?

— Завтра я должен принести ей залог — десять тысяч долларов.

— Где вы встречаетесь?

— В этом паршивом баре, в Сент-Майкле.

— Я вижу, что Филлип задумался. Мне это нравится.

— Да, я тут обдумываю один вариант.

— Давайте-ка я приготовлю завтрак. За едой расскажешь, что ты там придумал.

Дрю слушала, как они обмениваются идеями, спорят и — что удивительно — смеются и подшучивают друг над другом. Бекон шипел на сковородке, готовился омлет и кофе. Когда она встала, чтобы помочь накрыть на стол, Анна положила ей руку на плечо.

— Сиди, дорогая. Ты выглядишь совсем измученной.

— Да нет, я чувствую себя нормально. Только мне кажется, что вам бы надо обратиться в полицию или обсудить все это с адвокатом, а не действовать самим.

Все разговоры прекратились.

— Ну что ж, — сказал Этан в своей обычной, спокойной манере, — такой подход исключать не будем. Но только ты учти, что полицейские обязательно заявят, что Сет вел себя по-идиотски, когда давал ей деньги.

— Но она же его шантажировала.

— В каком-то смысле — да, это так можно назвать, — согласился с ней Этан. — Однако ее за это не арестуют, ведь так?

— Нет, но…

— Мы будем действовать сами, — произнес Камерон тоном, не допускающим возражений. — Больше об этом и разговаривать нечего.

Дрю наклонилась к нему поближе:

— Ты что, думаешь, я не могу постоять за Сета?

— Дрю, ты очень красивая девушка, но ты сидишь здесь с нами не в качестве украшения. Конечно, ты, так же как и все мы, встанешь за него горой. Я еще не знаю никого из нашей семьи, кто хотя бы обратил внимание на бесхарактерную женщину, не говоря уж о том, чтобы влюбиться в нее.

Дрю расслабилась, кивнула ему в ответ.

— Хорошо, действуйте так, как считаете нужным. Как это принято в семье Куинн, — добавила она. — Но все-таки не помешает узнать — учитывая ее образ жизни и пристрастие к алкоголю и наркотикам, — не заведено ли на нее какое-нибудь дело в полиции. Я позвоню дедушке, и к завтрашнему вечеру эта информация будет у нас. Пусть она тоже знает, что мы не шутим.

— Мне она нравится, — сказал Камерон.

— Мне тоже. — Но тут Сет взял Дрю за руку. — Я не хочу втягивать в это твою семью.

— Ты не хотел втягивать всех нас — твоих близких, меня, — поэтому-то мы и сидим сейчас за этим столом в четыре часа утра. — Она положила немного омлета себе на тарелку. — Твоей последней блестящей идеей было напиться и бросить меня. Ну и как, она сработала?

Он взял протянутое ему блюдо и попытался улыбнуться:

— Лучше, чем я ожидал.

— Я бы тебе не советовала еще раз пробовать сделать это. Передай мне соль.

Он наклонился через стол, взял ее лицо в свои ладони и поцеловал. Поцелуй был жарким и долгим.

— Дрю, — сказал он. — Я люблю тебя.

— Очень хорошо. Я тоже тебя люблю. А теперь передай мне, пожалуйста, соль.

— Ты остаешься здесь. И хватит об этом.

— С каких это пор ты приказываешь, куда мне идти и что делать.

— Я даже спорить на эту тему не хочу.