Татьяна Лисицына - Я не могу проиграть (СИ) Страница 35

— Но можно же жить честно, как наши родители, наконец.

— Можно, но в этом случае ты будешь считать копейки, плохо питаться и одеваться. Ты же сама жалуешься, что у твоих родителей нет денег, а на дачу вы ездите на электричке.

— Ну, это уже слишком, — крикнула она. Ты… ты…

— Я злая, прости меня, — я улыбнулась. — Просто ты еще ребенок. Я тоже была такой раньше. К сожалению, а может и к счастью, я изменилась и сейчас больше готова к этой жизни.

— Да что хорошего в этой твоей жизни? — запальчиво воскликнула Ольга. — Эти твои цветочные дела, рынки — такой ужас. А одно твое окружение чего стоит!

— Какое окружение?

— Да эти Андрей с Леной с тремя классами образования, да Сергей — уголовник.

— Андрей с Леной — замечательные ребята, а то, что без образования — так не это главное в жизни. Сколько у нас профессоров полы моют, потому что зарплаты даже на хлеб не хватает. Зато я на них могу положиться, а это важно. А Сергей, — я помолчала, не зная, что сказать в его оправдание, — Так сердцу, как говорится, не прикажешь — кого любить. И вообще, зря я тебе все это рассказала.

— Знаешь, Вика, деньги тебя испортили. Ты раньше не была такой.

— Какой, Оля?

— Жестокой и циничной, — высказалась моя подружка.

— Мне пришлось стать такой, — ответила я ей. — Зато я твердо стою на ногах, и не питаю иллюзий, что все люди хорошие, и жить надо по правилам. Среди людей есть очень плохие, а правила иногда приходится нарушать.

Я ехала домой и думала о нашем разговоре. Вот уж не ожидала, что моя лучшая подруга окажется такой. Не скрою, что мне было обидно. Я рассчитывала на понимание и поддержку, а получила только критику в адрес людей, с которыми общалась. «Ну что ж, зато теперь я получила представление, как будет реагировать общество, если я останусь с Сергеем». Но, к счастью, мнение окружающих никогда не беспокоило меня, я привыкла поступать так, как считала нужным, считая, что люди все равно не могут до конца понять ситуацию.

Глава 36

На следующий день я отправилась к Сергею одна. «Нужно согласовать время встречи с адвокатом» — говорила я себе, хотя на самом деле я отчаянно хотела его видеть. То обстоятельство, что он находился под следствием, только подогревало меня. Говоря образно, он нужен был мне и в горе и в радости. На этот раз я быстро попала к нему, и мне даже удалось договориться на получасовое свидание.

После объятий и поцелуев я усадила его на стул.

— Мне нужно поговорить с тобой.

Он кивнул.

— Как ты мог скрыть, что у тебя есть жена и ребенок? — прямо спросила я. Этот вопрос очень мучил меня. — И когда ты вообще женился?

Он замялся, опустил глаза, затеребил пуговицу на рубашке.

— Давай не будем, — попросил он.

— Нет, будем, — жестко сказала я. — Я хочу, чтобы между нами была полная ясность.

Он вздохнул:

— Это длинная история, я бы рассказал тебе позже.

— Ничего, будь краток, — я посмотрела на часы. — У нас еще есть двадцать минут.

— Ладно, слушай. Я начну с самого начала. Мы познакомились, когда учились в институте, на первом курсе.

— Ты еще и в институте учился? — не удержалась я от иронии.

— Да, но бросил после первого курса. Не перебивай, а то я не успею. У нас, как и положено у беззаботных студентов, была своя компания, в которой была и моя жена. Я знал, что ей нравлюсь, но не хотел иметь с ней ничего общего. Она была девочкой из богатой семьи, квартира собственная, машина с водителем. Короче, я не хотел с ней связываться, да и не нравилась она мне. А как-то раз отмечали мы праздник, кажется 8 Марта, настроение у меня было скверное, выпил я лишнего и заснул. А отмечали мы в ее собственной квартире, папа ей купил на совершеннолетие. Просыпаюсь я ночью, вечеринка уже закончилась, гости разошлись, а она легла ко мне в постель. Ну а что я? Мне восемнадцать лет. А рядом лежит женщина, она меня обнимает, всякие глупости шепчет на ухо. В общем, недолго она меня уговаривала. Я думал, что переспали и все — сколько раз так было и никаких обязательств потом. А она как с ума сошла после этой ночи, стала ходить за мной как привязанная, уговаривала жить у нее. Я не мог ее оттолкнуть, думал — пройдет, жалко мне ее было, а через месяц она мне объявляет: «Я беременна, ты должен на мне жениться». Я начал кричать на нее, она в слезы, кинулась мне в ноги: «Отец убьет меня, если ты не женишься». Я хотел, чтобы она аборт сделала, но она боялась. Короче, проплакали мы с ней пару дней, а на третий день явился я к ее родителям с цветами и шампанским — делать предложение. Нас быстро расписали, и ребенок появился в срок, разве что чуть-чуть недоношенным. Ну, вот и все. Любви никакой у меня к ней не было, институт я бросил, дружок пристроил меня в недвижимость, нужно было семью кормить, у ее папаши я деньги сразу отказался брать.

Я молча смотрела на него. Мысль, что он жил с другой женщиной, причиняла мне жуткую боль.

— Ну что ты молчишь, Вика? Скажи мне хоть что-нибудь.

— Зря ты мне сразу не рассказал, — с трудом произнесла я.

— Я как тебя тогда увидел, все в душе перевернулось. Вот, думаю: «Сережа, пришла твоя любовь! Да только слишком поздно, слишком много ошибок». Он опустил глаза и замолчал.

Я посмотрела на часы — оставалось еще пять минут. Удивительно, как мало времени надо, чтобы рассказать несколько лет из жизни.

— Кстати, — усмехнулся Сергей, — Я теперь свободен. Тесть пообещал, что я больше никогда не увижу ни жены, ни дочки. Жена мне не нужна, а Машку жалко. Я только ради нее и жил. Знаешь, сидишь на вонючей кухне с алкашом, пьешь с ним, слушаешь всякие глупости, которые он несет, в доверие входишь, так сказать, и думаешь о Машке. Так легче становилось — жизнь не казалось такой поганой.

— Ты сможешь ей потом все рассказать, когда она вырастет.

— А зачем ей отец-зек? Пусть уж лучше она считает, что я умер. Я сам к ней не подойду больше.

Нашу беседу прервал охранник. Сергей послушно протянул руки для наручников, а я, еле сдерживая слезы, направилась к выходу.

На душе было скверно, как никогда. Промозглый ветер с дождем встретил меня на улице. Я натянула капюшон и вдохнула свежий воздух. Каждый раз после посещения мамы в больнице, а теперь и Сергея в тюрьме, я снова и снова осознавала, что жизнь прекрасна, и с любыми бедами можно справиться, если обладаешь свободой и здоровьем, а все прочие депрессии и тому подобное — просто выдумки от неумения понять самого себя.

Глава 37

И вот, наконец, долгожданный день настал. Я боялась его, но в то же самое время подгоняла время, чтобы он скорее пришел. Сегодня медицинская комиссия официально признала маму полностью дееспособной. Уже был назначен день ее выписки из больницы, ей осталось пройти небольшой курс витаминов и укрепляющих лекарств. Мы обнимались и целовались, вытирая друг другу слезы. Я достала шампанское, купленное специально для этого случая, и наполнила два пластиковых стаканчика.

— За тебя, мамочка! За то, что ты смогла все это выдержать и победить.

— Без тебя я бы не смогла, — улыбнулась она, глядя мне в глаза.

Сегодня мама выглядела почти как раньше. Карие глаза сверкали, каштановые волосы были аккуратно уложены, только седые ниточки в волосах и морщинки в уголках глаз выдавали пережитое.

— Спасибо тебе, доченька, если бы не ты — меня бы уже не было на свете.

— А ты знаешь, после чего ты пошла на поправку? — спросила я.

— Кажется, знаю. Мне приснился сон — ты разговаривала со мной. Я лежала в палате, а ты стояла вон там, — она показала рукой точно в то место, где я находилась в тот памятный день. — Ты просила меня выздороветь, приводила разные умные доводы, спорила со мной, говорила, что я нужна тебе. Так что тебе удалось убедить меня начать жить заново.

— Все правильно, мамочка. Только это был не сон, это было на самом деле. Ты была без сознания, не узнавала меня, не реагировала на мои слова. И тогда я перестала обращать внимание на твое тело и стала говорить с тобой. Я была уверена, что какая-то часть твоего мозга слышит меня. Я даже получала твои ответы, только они просто приходили в мою голову сами. Я до сих пор не понимаю, как это было, но ты стала поправляться после этого общения.

— Интересно, а я думала, что это сон, но странным образом после этого сна я поняла, что ты жива и что ты простила меня.

— Я писала тебе письма, но он они до тебя не доходили, поэтому ты и не знала, что я жива.

— И все равно, то зло, которое принесли нам мои необдуманные поступки, невозможно исправить.

— Не думай об этом сейчас, скоро ты будешь дома. У нас замечательный адвокат, который нам поможет.