Алина Знаменская - Голубка Страница 35

Та налила в тарелку два полных половника душистого супа и поставила перед девушкой.

Ирина страшно покраснела, но повторять приглашение не заставила.

Что это был за суп! Он пах укропом, в нем плавали тугие круглые зерна перловки, морковь и нарезанная соломкой картошка. Сварен он был на тушенке. На поверхности блестели круглые капельки желтого жира.

Иринка быстро расправилась с угощением, а комендантша, не спрашивая, подлила добавки. Теперь уже Иринка ела не торопясь, изредка улыбаясь непонятной грозной женщине, которая, подперев щеку кулаком и сведя брови к переносице, смотрела на нее.

— Голодаешь? — все так же сурово поинтересовалась комендантша, на что Иринка пожала плечами и ответила вопросом:

— А как вы догадались?

— А нечего здесь и догадываться. Не ты у меня первая, детдомовская. Это уж у вас так: спустите все деньги в первые же дни, а потом ходите раздетые да голодные. То государство об вас пеклось, а то самим надо. А никто не научил… Так?

— Так, — согласилась Иринка и отодвинула тарелку. — Большое спасибо, Зинаида Ивановна. Я теперь неделю есть не захочу.

— Как же! Не захочешь… То-то и оно, что захочешь! Стипендию-то еще не получала?

— Нет.

— Так вот. Получишь — не трать сразу-то. Это только поначалу кажется, что денег много. Мало их! Ведь на целый месяц хватить должно.

— У меня талоны есть на питание. Вот столовая откроется…

— Талоны… Талоны — это хорошо. Только они тебя к зиме не оденут. А зима быстро придет. Никто, кроме тебя, о тебе не позаботится, девонька. Ты вот тетрадку заведи. В одной стороне — приход. Это деньги, что получишь. В другой — расход. И все в столбик подсчитывай. Вот тогда научишься концы с концами сводить. И колбасы эти, сыры не покупай — без штанов останешься. Это не еда, а баловство. Вот супа наварила — и сыта.

Долго еще вела беседу с Иринкой грозная комендантша. Потом Иринка убедилась, что на самом деле никакая она не грозная. И поняла, что внешность бывает обманчива.

Советы Зинаиды Ивановны ей очень помогли. К Новому году она сумела накопить на пальто, а к дню рождения, который отмечала в апреле, купила себе новые туфли.

Впрочем, к дню рождения ее ждал сюрприз.

Примерно за неделю до этого события ее соседки по этажу собрались на кухне. Собрание было тайной для именинницы. Надя дежурила у двери, а собрание вела практичная Люба.

— У Ирины Новиковой скоро день рождения, — начала она с главного. — Вы все знаете, что Ирина — детдомовская и, кроме нас, ее поздравить некому.

— Хорошая девчонка! — раздались реплики.

— Безотказная!

— И заводная, на вечере всегда на аккордеоне сыграет, не ломается, как другие!

— Ну так вот, — подвела Люба итог. — Предлагаю совместными усилиями оказать ей посильную помощь.

— Давайте скинемся со стипендии, купим ей что-нибудь полезное! — крикнула Наташка, самая шумная на этаже.

— А что полезное-то? Аккордеон?

— Аккордеон в красном уголке есть. Нет, нужно что-нибудь из одежды.

— Ну! Надо, чтоб память была, а вы — из одежды…

— Чтоб память — можно книги. Или набор кастрюль.

Девушки никак не могли сойтись во мнениях, пока не вмешалась одна из старшекурсниц. До сих пор она молча стояла у плиты, что-то помешивая в своей кастрюльке. Девушка эта слыла самой главной модницей на этаже.

— Я слышала, Новикова хорошо шьет?

Девчонки переглянулись.

— Да, шить она умеет, — подтвердила Люба, все еще не догадываясь, к чему ведет старшекурсница.

— Можно сложиться и купить ей швейную машину, — предложила та. — Только это дорогой подарок. Я, конечно, понимаю — она сирота, и я согласна сложиться. Но пусть тогда она не отказывается шить для нас…

Тут в общей кухне на некоторое время воцарилось молчание. А потом заговорили все разом:

— Точно!

— Это идея!

— Да она сама предложит свои услуги, она девчонка простая…

— Так! — вмешалась Люба. — Мысль, конечно, хорошая. Только, чур, не наглеть. За работу будем платить. Кто как может. А то уморите девчонку своими заказами. Знаю я вас!

На том и порешили. Так у Ирины Новиковой в 16 лет появилась собственная швейная машина. Новая, в фанерном лакированном футляре с блестящей ручкой наверху.

В комнате для занятий девушки освободили место, оборудовали швейную мастерскую. Сюда приносили модные журналы, выкройки, все можно было встретить в печати по шитью.

К лету заказов у портнихи набралось столько, что совершенно не оставалось свободного времени. Девушки заводили романы, ходили на свидания, бегали с ребятами в кино. А она все кроила, примеряла, строчила. Денег за свою работу Ирина не брала, но девушки помнили наказ практичной и строгой Любы — несли своей портнихе кто что мог: печенье, конфеты, ситец на платье, яблоки и даже картошку.

Вскоре Иринкино существование стало абсолютно безбедным. На всех своих соседках она видела вещи, сшитые ее руками. С ней стали советоваться, даже доверять свои тайны. Первый курс подошел к концу, она успешно сдала экзамены и теперь ходила на практику в заводскую столовую.

А все выходные, конечно же, проводила за швейной машиной.

В один из таких выходных, когда она обметывала уже почти готовый сарафан, розовая расцветка которого так шла к ее каштановым волосам и карим глазам, в комнату, где Иринка работала, влетела Надя и, широко раскрыв глазищи, завопила:

— Ирка! Там тебя парень спрашивает, внизу! В морской форме! Симпатичный такой, страх!

Иринка словно приклеилась к стулу. Прижала сарафан к груди и смотрит на подругу, как на иностранку.

— Что ты сидишь? — вопила Надя, бегая вокруг нее как угорелая.

— Одевайся! К тебе, говорю, моряк пришел! Он что, твой знакомый? А молчала…

Наконец с помощью Любы подруги привели портниху в чувство, нацепили на нее подходящее платье. Пока Надя чистила зубным порошком белые Иринкины туфли, Люба расчесывала густые каштановые волосы своей подруги.

— Беги, заждался уже!

Когда Иринка спускалась по лестнице вниз, пол-общежития уже толпилось наверху и, свешиваясь с перил, выглядывало в фойе. Там по мрамору фойе выхаживал щеголеватого вида морячок в бескозырке. Брюки-клеш эффектно подметали гладь пола, а матросский воротник подчеркивал безупречность осанки и горделивый разворот плеч молодого человека. Не оставалось сомнений — это друг ее детства, поверенный ее тайн, Герка Найденышев.

Она на секунду замешкалась на площадке, не зная, как вести себя с этим новым, шикарным Геркой.

Но тот, увидев ее, тоже будто споткнулся. Его брови взлетели вверх, он присвистнул и покачал головой.