Самый яркий закат (ЛП) - Мартинес Али Страница 35

- Портер! – крикнула Шарлотта, когда я, спотыкаясь, вошел в приемную полицейского участка.

Я моргнул. Таннер был там, стоя рядом с…

Я снова моргнул. Моим вторым адвокатом?

Я ни хрена не понимал, как переменился ход событий, но теперь я был свободным человеком, и я не собирался тратить время на расспросы – по крайней мере, не об этом.

Я направился прямо к Шарлотте. – Как Трэвис?

Она усмехнулась, и взрыв облегчения наполнил мою пустую грудь. – Тусит там. Он все еще находится на искусственной вентиляции легких, но Грег и кардиолог сошлись на том, что отключает его сегодня. Я хочу быть там для этого, поэтому дала Брэди немного времени побыть с ним сегодня утром.

Моя челюсть напряглась, и я мог только представить себе ярость на своем лице.

Она приподнялась на цыпочки и коснулась своими губами моих. – Расслабься. Моя мама тоже там. Она позвонит мне, если что-то изменится. У меня не было другого выбора, кроме как позволить ему увидеть его. Тем не менее, у нас есть выбор, как мы разберемся с этим.

- И как именно? – спросил я, чувствуя, как во рту появляется горький осадок.

- Тебе придется держаться подальше от больницы до начала нашего судебного заседания.

Моя кровь воспламенилась в жестоком аду. – Ни за что, черт возьми.

Она положила руки мне на грудь. – Послушай, Портер. Том и твои адвокаты договорились с судьей Грэтэм, чтобы освободить тебя. Они рассказали ему о состоянии здоровья Трэвиса и о том, что, когда он упал, была очень эмоциональная ситуация, но они заверили его, что ты нарушил ордер только один раз.

Мои брови взлетели вверх. – Мы уже почти неделю живем вместе.

Она отвела взгляд, и ее щеки покраснели. – Да… мы, эм… решили не давать огласке эту часть.

- Как? Мы были у Таннера на пикнике, когда его увезли на скорой.

- Эм, нет. Нас нигде не было. Мы с Трэвисом зашли к Таннеру, чтобы забрать кое-что из его вещей. Ты просто случайно появился примерно в то же время, когда Трэвис потерял сознание.

Я закрыл глаза – эта горечь в моем желудке превратилась в гниль. – Значит, теперь мы откровенно лжем полиции?

Она обвила руками мои бедра и придвинулась ближе. – Портер, мы делаем то, что должны сделать, чтобы остаться вместе и уберечь тебя от тюрьмы. Это не идеальный вариант. Но это сработало. Судья Грэтэм подписал твое освобождение и согласился перенести дату нашего суда на два дня ранее, чтобы можно было надеяться, что тебе будет разрешено посещать его под наблюдением, пока Трэвис находится в больнице.

- Посещение под наблюдением. Великолепно.

- Я буду следить за этим. Так что, на самом деле, это будет похоже на любую другую ночь, когда мы все вместе. Разве это не самое главное? То, что мы все вместе?

Я простонал. – Это не так сексуально, когда ты используешь мои слова против меня.

Она улыбнулась, и это успокоило беспокойство внутри меня. – Ну и хорошо. Потому что в том, как ты сейчас пахнешь, нет ничего сексуального. – Она захихикала и попыталась оттолкнуть меня, но я крепко прижал ее к себе.

- Извини. Я вышел из окружной тюрьмы, а не из дневного спа-салона.

Все еще с великолепной улыбкой, она посмотрела на меня сквозь ресницы. – С нами все будет в порядке, Портер.

- Я все понимаю. Меня просто тошнит от всего этого дерьма.

- Мы будем общаться по видеочату, хорошо? Как только он придет в себя, я позвоню тебе и Ханне, но мы проведем так несколько дней.

Я кивнул, хотя мое сердце кричало, чтобы я сказал «К черту все это» и отправился прямо в больницу, чтобы увидеть своего сына. Но если я хочу, чтобы мы снова были вместе, я должен играть по правилам.

Я поцеловал ее в лоб. – Что ты сделала, чтобы втянуть Тома в это?

- Я похлопала ресничками и немного поплакала. Он не мог справиться с моим чувством вины.

Я громко расхохотался. – Не уверен, должен ли я гордиться тобой или беспокоиться о нашем совместном будущем.

Она еще теснее прижалась ко мне. – Наверное, беспокоиться.

Я коснулся губами ее макушки. – В один прекрасный день наша жизнь станет скучной. Мы будем сидеть вместе на диване и постоянно спрашивать друг друга «что у нас на ужин?» и расстраиваться, когда не будем находить ответов. Дети будут бродить вокруг, жаловаться и ныть, что им нечего делать. По телевизору не будет ничего интересного. Никаких хороших фильмов. Погода будет паршивая, и мы вчетвером застрянем в доме на весь чертов день, ссорясь и ругаясь друг с другом только потому, что это даст нам две минуты душевного волнения. И я клянусь тебе в этом. Это будет самый счастливый день в моей жизни. Это дерьмо, где каждый день – очередная драма, убивает меня.

Она откинула голову назад и мечтательно посмотрела на меня. – Это звучит потрясающе.

Как раз в этот момент подошел Таннер. – Сколько раз мне придется вытаскивать тебя из тюрьмы под залог?

Я ухмыльнулся. – Теперь ты знаешь, что я чувствовал, когда мы учились в колледже.

- Туше, - ответил он.

Шарлотта закатила глаза и посмотрела на меня снизу вверх. – Мне нужно вернуться в больницу. Я не хочу, чтобы он просыпался, когда меня не будет с ним.

Я застонал, мое сердце болело от мысли, что меня не будет рядом, когда он будет нуждаться во мне больше всего. Но мне стало легче, когда я понял, что там будет хотя бы Шарлотта. – Да. Определенно. Иди туда.

- Я люблю тебя, Портер. Всего лишь несколько дней.

- Я тоже тебя люблю. Позаботься о моем мальчике.

- Эй, приятель! – проворковал я детским голоском, который, как я точно знал, он ненавидел, но я не мог не беспокоиться. Я видел своего сына живым и бодрствующим впервые с тех пор, как вытащил его из пруда.

Я ненавидел, что это было через проклятый видеочат, но попрошайки не могут выбирать. И именно попрошайкой я был для высшей власти. Это были ужасные двадцать четыре часа. В это время как раз накануне мы смеялись и ели салат из макарон. А теперь, мой сын был окутан проводами и лежал на больничной койке, ожидая появления сердца, которое может появиться, а может и нет.

- Привет, пап, - слабо сказал он.

Он чертовски плохо выглядел – темные круги под глазами, опухшее и все еще бледное лицо. Но его сердце билось, и это было все, что имело значение.

- Дай мне взглянуть на него! – закричала Ханна, забираясь на мою кровать и залезая ко мне на колени. – Привет, Трэвис.

- Привет, Ханни, - пробормотал он.

- Как дела? – спросил я, поворачивая телефон так, чтобы он мог видеть нас с Ханной в одном кадре.

- Нехорошо, - простонал он.

Мой желудок сжался, но Шарлотта тут же поднесла телефон к лицу и поправила его.

- У него все отлично. Его давление стабильно, пульс нормализовался, а ЭКГ выглядит лучше, чем кто-либо из нас надеялся. Он все еще немного не в себе и устал от лекарств, но как только это пройдет, он должен начать чувствовать себя лучше.

- Ладно. Хорошо, - прошептал я, не доверяя своему голосу.

Боже, это полный отстой. Во всех тех случаях, когда Трэвис приходил в больницу, я всегда был единственным, кто находился радом с ним. А теперь я торчу дома, как какое-то животное, запертое в клетке, ожидая разрешения увидеть своего проклятого сына.

- А теперь он спит, - протянула Шарлотта, направляя камеру на моего сына, его глаза были закрыты, а рот приоткрыт во сне.

Я усмехнулся при виде этого зрелища, но оно никак не могло укротить гнев, закипающий во мне.

- Иди, посмотри свой фильм, детка, - сказал я Ханне. – Я поговорю с Шарлоттой минутку, а потом приду.

- Ладно, - прощебетала она. – Пока, Шарлотта.

- Спокойной ночи, Ханна. Мы скоро увидимся.

Ханна начала было слезать с кровати, но тут же замерла и прислонилась спиной к каркасу. – Трэвису нравится только красное и оранжевое желе, а если он получает зеленое, папа приносит его мне домой.

Шарлотта рассмеялась. – Я обязательно отложу его для тебя.