И одной любви достаточно (СИ) - Цветков Иван Страница 35

— Слышь, психованная, ты на кого там пальцем показываешь, а?! — закричал из толпы какой-то мужик.

— Заткнись! — рявкнул я в ответ.

— Вот видишь? Таких, как ты ещё нужно встретить, но меня все равно будут окружать такие, как они, — сказала Настя, разрыдавшись и упёршись лбом в ограждение моста.

— Настя, посмотри на меня. Ты уже встретила такого человека, как я. И это я сам. У меня полно схожих друзей, так что они могут стать и твоими друзьями. Позволь себе окружить себя стоящими людьми. Это в твоих силах. И я помогу тебе.

— Да что вы там трагедию разыгрываете? Заползай обратно или прыгай уже! Чего стоять и сопли жевать? Только время наше тратишь. И время парня. Он бы уже сейчас развлекался в постели со своей девчонкой! — сказал кто-то у меня за спиной. Явно нетрезвый человек.

Его шутка понравилась бесноватой толпе, так что люди залились гоготом и смехом. От громкости их смеха защемило в ушах. Я не оборачивался на этих дикарей и смотрел в тёмные, заплаканные глаза Насти. Казалось, что в её взгляде была сосредоточена всемирная тоска и грусть. А ещё обида за человечество. Не сводя с меня глаз, она плавным движением покачала головой и отпустила руки с ограждения моста. Всё замерло. Казалось, что эта секунда длилась вечно. Каждую миллисекунду голова раскалывалась от боли, словно это были громыхающие каждый полдень пушки Петропавловской крепости. Два быстрых, широких шага, и я оказываюсь у ограждения моста. Вытягиваюсь словно акробат и тяну руку как можно дальше, чтобы поймать Настю. Я задел лишь кончики её пальцев. Она летела в воду, распластав руки и ноги. Времени до шлепка об воду мне хватило, чтобы оценить обстановку. Высота небольшая, метро десять. До берега где-то сто. Решение было принято моментально. Ещё не успела вода успокоиться под телом девушки, как я уже оттолкнулся от моста, и приняв положение ныряющего пловца, направился навстречу ледяной воде и возможной смерти.

Погружение в воду. Такое ощущение, что я упал на бетон. Всё тело сдавило, словно тисками. И они всё сильнее закручивались. Лёгкие буквально разрываются изнутри. Не дышать. Ни в коем случае не дышать! Но тело непроизвольно, рефлекторно хочет активизировать мои лёгкие. Нельзя! Ощущаю себя Волком из «Ну погоди». Вспомнился момент, когда, приняв голову Волка за арбуз, бегемот сдавил её что есть силы. Вот и у меня такое ощущение. Словно я положил голову под пресс, который всё опускается и опускается, давит всё сильнее и сильнее. От боли невозможно не закрыть глаза. Перед тем как закрыть их, я нахожу в мутной воде руку девушки. Закрываю глаза, и тяну девушку в сторону предполагаемой поверхности воды. Всё тело коробит. Я весь дрожу. Вместо акцентированных гребков лишь дрыгаю ногами и руками. Чуть не разжал кисть, в которой держал девушку. Нестерпимая боль всё накатывала. А мне ещё грести до берега.

Наконец моя гребущая рука почувствовала воздух. Я с криком вдыхаю свежий кислород. Вытягиваю Настю на поверхность. Без сознания. Только попробуй сдохнуть! Оценка обстановки и понимание того, в какую сторону плыть. Я опрокидываюсь на спину и беру девушку на буксир. Левой рукой я прижал её к своей груди, тогда как правой принялся грести. Времени мало. В моём случае слишком мало. Ещё в бассейне у меня нередко сводило ноги. А это при комфортной, нормальной температуре воды. Сейчас я в конце февраля. В Неве. Не хочу даже добавлять своё слабое сердце, из-за которого нормативы по физкультуре для меня были по желанию. Сейчас не стоит об этом думать. Нужно плыть. Если мой глазомер прав, до берега метров сто, а это четыре бассейна. Но глазомер у меня плох. Так что это расстояние может оказаться на порядок больше. Но я гребу. Удерживать голову девушки и свою становится тяжело. Под дополнительным весом тело сильнее просаживается под воду. Работаю ногами на пределе возможностей. Нужно быстрее. Быстрее. Напрягаю усилия, и ноги работают ещё быстрее. Большая ошибка. Нет. Нет! Я завопил от боли, а позже стиснул зубы. Левую ногу свело. Теперь она лишь придаток. Придаток, резкая боль которого проносится через всё тело. Но берег всё ближе. Замедляю темп. Помимо дрожи, в правой руке ощущаются как будто уколы. Скоро и она откажет. Запрокидываю Настю повыше. Сейчас будет маленькое погружение. Быстро, насколько это возможно, меняю руки. Хлебнул воды. Гребу левой. Мышцы ни к чёрту. Поворачиваю голову и вижу, что до берега метро 50. Не больше. Продолжаю грести. Грудь сдавливает всё сильнее. Сердце. Тело колбасит. Оно пытается свернуться калачиком. Сердце. Как будто в него забивают сваи. И каждую секунду удар кувалдой. Метров 40. Уже слышны крики людей с берега. Не удивлюсь, если они ждут, когда мы уйдём под воду. Метров 30. Правая рука готова. Её хватает лишь на то, чтобы поддерживать девушку на плаву. Если бы я не поменял руки тогда, сейчас бы пошёл на дно. Хотя нет. Пошла бы на дно Настя, ибо остаётся ещё одна рука и одна нога.

Дышать становится невозможно. Лёгкое словно пробито. Каждый вдох сопровождается адской болью. Сердце. Словно похоронным колоколом оно ударило по всему телу. Рука соскользнула с Насти. Нога перестала отвечать. Мда, тут не поможет и строка ввода и диспетчер задач. Последние гребки рукой и всё, а я шутки шучу. Подвижной остаётся только кисть руки. Тело начинает скрываться под толщей воды.

Вот и всё. Хочется заплакать от бессилия. От того, что не спас Настю и убил себя. От того, что сейчас у музыкальной школы стоит одинокая Маша. От того, что не дождётся меня сегодня и обидится. От того, что не услышу, как она кричит на меня из-за неявки. От того, что не поцелую её тонкие невыразительные губки. От того, что не смогу прижать её к себе. От того, что не смогу взять её за руку и посмотреть в её небесно-изумрудные глаза. От того, что не увижу её. Вода уже подобралась к верхней губе. Вот и всё. Сейчас будет вздох, потом судороги, а потом яма 3 на 2 и куча плачущих близких. Это конец. Внезапно к моим ногам вернулись чувства. Я не смог ими пошевелить, но определённо что-то почувствовал. Дно. Берег! Это не конец. Не конец! Настя всё ещё лежала у меня на груди, хоть и скатывалась в пучину ледяной воды, так что я начал одними лишь кистями грести. Пожалуйста, ещё пару метров. Пожалуйста, не дай мне умереть! И я словно полетел. Моё тело и моя душа устремились вверх. Значит всё-таки конец. Тогда я решил взглянуть на Бога. Повернул голову и увидел его. Моего спасителя. Сотрудник скорой помощи. Он подхватил меня сзади и потащил на берег. Ещё один человек в белой форме вытаскивал Настю. Вода не доходила им даже до пояса.

— Ты в порядке?! Слышишь меня?! — кричал врач мне, тогда как другой врач делал непрямой массаж сердца и искусственную вентиляцию лёгких Насте.

— Вода… По пояс, — тяжело, хриплым голосом говорил я. — Вы, ребята, даже не отморозили себе ничего. Везунчики.

— Юмор оставь при себе ясно?! — рявкнул врач и стал меня раздевать. — Есть какие-то особенности организма?

— Сердце…, — сказал я, вкладывая в это слово все свои оставшиеся силы. После этого я закрыл глаза. И остался наедине с самим собой. Боже, дай мне возможность хотя бы ещё раз её увидеть!

Белый потолок. Мягкая и удобная кровать. Пижама. Что, пижама? Руки-ноги? Целы и на месте. Даже двигать могу. Боль в груди поутихла, но все равно даёт о себе знать. Голова раскалывается, но всяко лучше, чем вчера. И вчера ли? Внезапно дверь распахнулась.

— Как спалось? — спросил порядком обросший мужчина в белом халате.

— Н…, нормально, — тихо и хрипло сказал я. Горло ни к чёрту. — Я ведь в больнице? И как я?

— Да, это больница. С тобой всё нормально. Просто умеренное обморожение.

— Умеренное? Да я же там чуть ли не окочурился и даже потерял сознание.

— Ты хочешь знать, как выглядит сильное обморожение? Когда всё тело мертвецки-синее, а нам, врачам, приходится проводить ампутацию?

— Ладно, я Вас понял. Но я ведь долго был без сознания.

— Да, вытащили из воды тебя в 19:57, а сейчас уже почти семь часов утра. Но здесь сказалось всё: и долгое пребывание в холодной воде, и термический шок, и слабый организм, и усталость в конце дня.