Простые слова (СИ) - Гордеева Алиса Страница 35

— Сава! — Я всё же срываюсь, стоит парню переступить порог своей спальни. — Не оставляй меня, прошу.

Разумеется, Ветров молчит, правда, и не уходит. Прерывисто дёргает ручку двери и чего-то ждёт. Жаль, я не вижу его лица! Наверняка смеётся надо мной! Ничего! Я заслужила! Трусиха и истеричка!

— Ко мне пойдёшь? — спрашивает спустя вечность.

— Пойду!

Вытянув перед собой руки, делаю шаг навстречу. Это в комнату свет немного падает с улицы, а здесь, в коридоре, темно, и глаза, как назло, никак не привыкнут. Как слепой котёнок, медленно крадусь вперёд. Сава с шумом выдыхает и перехватывает мои ладони в свои. Забавно, но в этот же миг становится легче на сердце, а страхи разбегаются, как тараканы от дихлофоса. Мои шаги всё более уверенные, а на лице расцветает улыбка. Странная реакция, и хорошо, что Ветров ни черта не видит. Я позволяю ему вести меня за собой и отчего-то не хочу, чтобы он отпускал мою руку. И всё же, дойдя до дивана, Сава размыкает наши ладони и небрежно плюхается вниз.

— Так и будешь стоять? — хмыкает он и, судя по глухим хлопкам, постукивает по дивану рядом с собой.

— Мы, что, будем просто сидеть на диване? — ляпаю первое, что приходит в голову. Только сейчас понимаю, как двусмысленно выглядела просьба — не оставлять меня — со стороны.

— Есть ещё вариант: полежать на кровати, — сквозь неуёмный смех прорывается наглый голос парня. — Выбирай, Нана!

— Ветров, ты нахал! Я вообще не это имела в виду! — задыхаюсь от возмущения.

Чувствую, как от тяжёлого дыхания раздуваются ноздри, а кожа на щеках пылает огнём. Что я творю? Зачем пришла сюда? Неужели темнота опаснее компании Ветрова?

— Да я понял, — продолжает смеяться Сава. — Садись уже. Я не кусаюсь.

Впервые радуюсь темноте и тому, как надёжно она скрывает мои разодранные чувства. Заламываю пальцы на руках от волнения и всё же сажусь: иначе, сбежав к себе, дам лишний повод над собой посмеяться.

Спина напряжена, а взгляд бесцельно мечется по чёрной комнате, цепляясь за отголоски городских огней за окном. Глубокий вдох. Мне нужно взять себя в руки, но лёгкий аромат лайма вперемешку с освежающим ментолом кружит голову: здесь всё пропитано Ветровым, а сам он сидит пугающе близко от меня. Отчётливо ощущаю чужое тепло и, кажется, слышу, как беспокойно колотится сердце Савы. Хотя, быть может, это моё.

— Поговорим? — внезапно предлагает Ветров.

— Давай, — выдыхаю, сильнее сжимая коленки. Напряжение между нами можно резать ножом. — О чём?

— О чём угодно. — Сава наваливается на спинку дивана, устраиваясь поудобнее. В отличие от меня, он чувствует себя комфортно и совершенно точно ощущает превосходство. — О погоде. Об учёбе. О спорте. Мне всё равно.

— Я не хочу об этом. — И вроде понимаю, что любой разговор лучше тягостного молчания, но впустую перебирать нудные темы, делая вид, что мне интересно, не горю желанием. Да ещё этот тон, с которым Ветров со мной говорит: так и хочется сделать всё наперекор. — Давай лучше поиграем!

— Поиграем? — с долей удивления произносит он и, кажется, придвигается ближе. — Во что, Нана?

— Мы со Златой, когда нечего делать, играем в «Выбери лучшее». По очереди задаём друг другу нелепые вопросы и предлагаем на выбор ответ. Получается забавно, да и время пролетает незаметно. Попробуем?

— Давай! Только ты первая.

Ветров закидывает руки за голову, случайно касаясь моего плеча. А может, и не случайно…Прокля́тая темнота!

— Ладно! — Потираю ладони в предвкушении. — Твой любимый цвет розовый или персиковый?

— Ни тот ни другой, — фыркает Сава, а я улыбаюсь.

— В этом и суть: ты должен был выбрать один из двух вариантов, даже если оба мимо.

— Тогда розовый, — недовольно елозит рядом Ветров. — Моя очередь! Твой гель для душа пахнет колбасой или пивом?

— Фу, Сава! Хочу возмутиться и очертить границы дозволенного, но парень меня опережает:

— Это тебе за розовый! Отвечай!

— Колбасой! — ворчу себе под нос, но отпускаю ситуацию. Если Ветров хочет играть без правил, пусть будет так! — Твой нос больше похож на картошку или стручок гороха?

— Картошку! — Входит во вкус Ветров и тут же бросает встречный вызов: — Кем бы ты хотела стать в следующей жизни: пиявкой или мухой?

— Пиявкой. Что вкуснее: дождевой червяк или тухлый огурец?

— Червяк, — смачно облизывается Сава, а комната мгновенно заполняется нашим смехом.

Минут двадцать мы издеваемся друг над другом, придумывая всевозможные вариации. Я узнаю, что Сава любит борщ и терпеть не может бананы, отвратительно поёт в душе басом и никогда не видел верблюдов. Ветров же придумывает мне смешные прозвища и лишний раз подтверждает свои догадки, что я совершенный профан в физике. Но постепенно вопросы становятся все серьёзнее, а ответы даются сложнее.

— Зима или лето, Нана?

— Лето! Звёзды или радуга?

— Радуга! Любовь или деньги?

— Любовь! Если мечта недосягаема, отпустишь или будешь бороться до последнего, зная, что проиграешь?

— Не проиграю! Не отпущу! Кого ты больше любишь, Нана? Маму или папу?

— Глупый вопрос! — Локтем толкаю Ветрова, чтобы тот спросил что-нибудь другое, но Сава подобен нерушимой скале. Напряжение, что мучительно обволакивало вначале и давно сошло на нет в процессе игры, сейчас снова щекочет нервы. — Я не буду отвечать!

— Так нечестно, Марьяна, — тянет Сава, не обращая на мои тычки внимания. — Отвечай или отправлю к себе, невзирая на темноту!

— Отца!

Не то чтобы угрозы меня испугали, просто рядом с Ветровым мне постоянно хочется быть смелее и, наверно, честнее, хотя бы с само́й собой.

— Но…, — Сава замолкает и, придвинувшись ближе, локтями упирается в колени. — Он же тебя…

— Бьёт? — помогаю Ветрову закончить предложение. — Папа суровый, ты прав, и порой не может сдержать свои эмоции. Он срывается и частенько на мне. Но знаешь, Ветров, это лучше, чем быть невидимкой для собственной матери, которая закрывает глаза на безумия мужа.

Прямо сейчас ненавижу Ветрова за то, что вынудил меня ответить, и ещё больше за то, что снова молчит.

— Дурацкая игра, — порываюсь встать, но Сава удерживает меня за руку. Кожу обжигает его уверенное касание шероховатых пальцев, а вдоль позвоночника бегут непослушные мурашки.

— Прости, — шепчет глухо и тянет меня обратно. — Не уходи! Хочешь, задай мне два вопроса подряд.

— Ладно!

Мне и само́й не хочется убегать: электричества всё ещё нет, да и родители прислали СМС, что приедут только под утро.

— Хоккей или баскетбол? — надеюсь вернуться к лёгким, ничего незначащим вопросам, но сама не ведая, снова задеваю за живое.

— Хоккей!

— Тогда почему ты отказался ездить на лёд?

— В качестве кого, Нана? — ухмыляясь, Сава пожимает плечами и вертит головой. — Я был лучшим. Мог стать чемпионом, но всё потерял.

— Но почему баскетбол? — Сердце неприятно сжимается. Мне бы свернуть к дождевым червякам и любимым фильмам, но я снова ляпаю, не подумав: — Тоха сказал, что играть ты не умеешь от слова «совсем».

— Научусь! Я упёртый! — отмахивается Сава, а потом прокашлявшись добавляет: — А вообще Булатов много что говорит, но стоит ли всему верить?

— У меня бонусный ход, — спешу исправить свою оплошность и перевести разговор в иное русло. Вспоминать о моём якобы парне, который так ни разу мне и не позвонил, противно, впрочем, как и тормошить ненужные воспоминания Савы. — Твоя девушка — блондинка или брюнетка?

— Девушка? — удивленно переспрашивает Ветров. — Какая девушка?

— Ну, видимо, любимая, — цокаю языком, а сама ловлю себя на мысли, что не хочу знать ответ: что бы Сава сейчас не выбрал, мне будет неприятно это услышать.

— Блондинка, — уверенно кидает парень, вынуждая меня с силой прикусить губу. Но этого Ветрову мало! — Очень красивая. Знаешь, она из тех, в кого влюбляются с первого взгляда и навсегда.

— Подробности меня не интересуют! — обрываю придурка на полуслове. — Твой ход!