Временно женаты - Алёна Снатёнкова Страница 35

Жаль не она. Очень жаль.

— Что ты хочешь? — буквы сами растягиваются, будто у меня последняя фаза истерики, когда уже скорее мычишь от бессилия, чем говоришь что-то.

— Поговорить. — Шум не стихает, но я все равно слышу голос мамы. — Позаботиться о тебе. Прости, что беспокою, но я хочу рассказать кое-что о человеке, за которого ты вышла замуж.

Что?

Серьезно?

— С чего ты взяла, что мне нужна твоя забота?

Что-то до меня не доходит: неужели она не понимает, что опоздала? Наверно, очень странно, что я сразу ее узнала. Мамин голос по телефону я слышала всего несколько раз, когда она звонила на бубушкин домашний телефон, а я проходила мимо него и снимала трубку. Тогда я не разговаривала с ней, а сразу звала бабу Оля. А сейчас… Почему до сих пор не сбросила?

— Я случайно услышала разговор Валентина с партнером, он говорил, что у этого Максима…

— Ты только ради этого позвонила? — срываюсь, не осознавая, что начинаю ходить из угла в угол. — Чтобы пересказать мне чей-то разговор, да? Не спросить, как у меня дела? Счастлива ли я? Чем занимаюсь? Что люблю? Хотя не спрашивай. Я все равно не отвечу. И тебя слушать тоже не буду.

— Лера, я… — Начинает она, тут же замолкая, и я слышу еще один голос:

— Мамуль, я пришла-а-а-а. Пойдем в кино? Ты обещала.

Я внутренне напрягаюсь. У нее двое детей. Две девочки. Одна с детства занимается гимнастикой, а другая мечтает стать знаменитой актрисой и получить Оскар. Баба Оля рассказывала, говоря, что мы похожи.

— Да, Света, я сейчас. — громко кричит она, а затем шепотом обращается ко мне: — Давай завтра встретимся. В обед я смогу…

— Нет. — обрываю ее металлическим голосом. — Мы не встретимся. Иди в кино, а мне больше не звони.

Сбрасываю и кидаю телефон в сторону, словно он горячий, как раскаленная сковорода. Тошно. Противно. И… Обидно.

Зачем звонить? Ну, вот зачем, а? Столько лет молчала, а за последние сутки этой женщины стало слишком много в моей жизни.

Проходит час, затем еще один, а я все еще продолжала метаться по квартире. Прибралась, разложила вещи по полкам, взяла в руки гитару и замерла. Пальцы не слушались. Они деревянными стали. Может быть, мне надо отвлечься?

Максим сказал, что мы встретимся, но не уточнил, произойдет ли это сегодня. В любом случае, я не должна сидеть в четырех стенах, и ждать его звонка.

Вздохнула и выдохнула, а потом набрала номер Карины.

Она ответила почти сразу же, и я скороговоркой проговариваю наспех придуманную речь:

— Ты сегодня не работаешь, завтра у тебя тоже выходной, может погуляем? Сходим в кино, в кафе, просто на лавочке посидим.

— У тебя все нормально? — как-то нервно переспрашивает она.

А я не знала, что ей ответить, потому что нормального в моей жизни было мало, но она об этом знать не должна.

— Да. Просто скучно стало. — Черт. Я же палюсь. Сама себя топлю. — Максим на работе, а мне делать нечего.

Ну вот, так правдоподобнее.

— А-а-а, теперь понятно. Тоже стены давят, да? Я сама не знала, чем заняться. — болтает она. — Давай в кафе сходим. Недалеко от моего дома недавно открылось. Я там не была, но говорят место классное. Ты где живешь? Можем и в другое место пойти, куда ты хоче…

— Назови адрес. Я приеду.

28

Как я и предполагала — мне просто нужно было отвлечься.

Покинуть привычные стены и выбросить из головы всю чепуху, которая забивала мой разум незнакомыми эмоциями, заставляя терять над собой контроль.

Карина крепко обнимает меня, когда мы встречаемся с ней около кафе в назначенном месте. Подруга несколько раз интересовалась, не будет ли у меня проблем с Максимом, из-за этой ночной вылазки из дома, и мне приходилось качать головой, говоря о доверии и прочей фигне, которая будто присутствует в наших семейных отношениях с Демидовым.

Пока смотрю меню, Карина рассказывает, как она рада нашему знакомству. Год назад она съехала от родителей и перебралась в наш город, сняв однокомнатную квартирку, которую она превратила в свое логово. Для того чтобы не зависеть от кого-то, ей приходится часто пропадать на работе, как итог: нет времени на личную жизнь и общение с подругами, которых за этот год она толком и завести не успела. Когда я собираюсь рассказать ей о своей похожей ситуации, Карина мечтательно вздыхает и выдает, мол, как же мне повезло найти того самого человека, который всегда спасет от одиночества.

Угу, повезло.

Только печать в паспорте, ничего более. Если я заболею, он не принесет мне чай с лимоном и не кинется проверять температуру, когда я буду спать. Потому что Максим на такое неспособен, да его и не должно заботить мое состояние.

— А завтраки в постель… — все тот же мечтательный тон и огонек в глазах. — Чтобы обязательно на подносе стояла маленькая ваза с одной розочкой.

Эх, и сама замечталась. Успокаивало одно: когда-нибудь и меня будет ждать такое утро. С завтраком, с блинчиками и чертовой маленькой вазочкой. Но это будет в другой жизни. И она точно начнется не в этом году.

— И сок апельсиновый, — продолжает подруга, бросая взгляд в зал.

— Без сока никак? — на автомате переспрашиваю, пытаясь понять, кого Карина увидела. Судя по ее изменившемуся взгляду, явно знакомого.

Она гордо вскидывает голову вверх, поворачивается ко мне и шепотом говорит:

— У твоего родственника косоглазие будет, если он не прекратит смотреть то на меня, то на девчонку, которая задницей массирует его коленки. Вот почему красивая физиономия досталась такому любителю коротких юбок?

Мы смотрим друг на друга. Карина с раздражением, а я с непониманием.

Она Вадима увидела?

Да откуда она его знает?

— Кому?

Она точно ошиблась.

— Бабнику, —