Его сладкая девочка (СИ) - Драгам Аля Страница 35

— Платье или платье. На живот брюками давить нельзя. Юбка по той же причине отменяется. Выбирай.

И достает вязаные платья.

— Господи… Егор, ты весь магазин скупил? Мне же не надо столько!

— Надо. Ты обещала не спорить.

Закатываю глаза. Ну как еще донести, что мне не-у-доб-но?!

— Наверное, синее?

Невероятная красота тут же приземляется на кровать вместе с колготками. Пока пыхчу, натягивая одежду (сам бы лежа попробовал это делать!), Егор достается из пакета коротенькие сапожки на низком ходу. Терпеливо ждет, пока я присяду, и сам надевает их мне. Чувствую себя наследной принцессой.

— Я сама могу.

— Не можешь. Тебе наклоняться нельзя. Посиди, я сейчас сумку твою возьму. И сразу, чтобы исключить возмущения. Или я несу на руках до машины, или ты едешь на кресле. Но до квартиры по—любому на руках. В багажник кресло не влезет, там пакеты с игрушками.

— К—к—какими игрушками? — Я временно забываю про выбор.

— Т—т—такими. Я к детям с пустыми руками приехать не могу.

— У меня слов нет. Ты хоть когда успел?

— Заказал, пока кто—то сопел в мой бок. — И улыбается, довольный собой. А мне со стыда сгореть хочется. — Ты выбрала?

— Что?

— На руках. Долго думаешь, малышка. Да и я все равно бы уговорил. Нравится тебя носить.

Что я там говорила? Ах да, невыносимый!

И на самом же деле несет до машины на руках. А потом и до… кровати…

Не успеваю осмотреться, испугаться. Человек—ураган.

— Сейчас Тим подъедет, побудет с тобой. Я за Милой и в садик. Приеду, все тебе покажу. Хорошо?

Как раз раздается звонок в дверь. Егор забирает плащ и сапожки и, бурча, что у друга вообще—то есть ключ, идет открывать.

— Мало ли, чем вы тут занимаетесь. А у меня нервная система еще нежная и растущая. — Тимур заглядывает в комнату. — Ксюш, привет. Отлично выглядишь.

— Привет. Спасибо.

Если честно, сижу в небольшом шоке. У Егора все происходит естественно и непринужденно. Так себя ведет, словно обычное дело — принес домой беременную девушку и поехал за ее сестрами. А я мысли в кучу собрать не могу.

Осматриваюсь, пока парни переговариваются у входа в комнату.

Огромных размеров спальня. Вот правда — большущая. У Милы, наверное, вся квартира такая. И это же если не считать, что мы поднимались по лестнице на второй этаж! Много света из двух окон. Они тоже нестандартного размера. Ну или, проще говоря, раза в два больше, чем обычные. Широкая кровать, заправленная покрывалом лавандового цвета. Провожу рукой. Такое мягкое. И цвет мой любимый. Тяжелые по виду шторы в цвет покрывала.

Вдоль одной из стен широкий шкаф. Я насчитала четыре двери. Обалдеть! Никогда таких не видела.

— Дверь в санузел. Он совмещенный. Если захочешь сходить, предупреждаешь Тима и идешь. Ксюш, я тебя прошу. Понимаю, что ты стесняешься и все это, — обводит комнату глазами, — тебе непривычно. Но у нас сейчас вариантов немного. Потерпи немножко, ладно? Я скоро буду.

Целует и выходит, подмигивая. А я так и полулежу, боясь сдвинуться.

— Загрузилась? Не переживай, если ты из—за Егора. Он не обидит.

— Да я… я знаю… Просто… Для меня это все как—то…

— Неожиданно?

— Угу.

— Для нас тоже было дико, когда Егорка поплыл. А он сразу влип. Не знаю, говорил тебе или нет. Еще на озере тебя увидел когда. Он же думал, ты замужем, дети у тебя. Дейв говорит, с ума сходил. Они вместе тогда ездили. А когда ты утром ушла… в общем, я немного в курсе, потому что видео с камер помогал достать… Его ж капитально накрывало.

— Тим, — трогаю его за руку, когда он подсаживается на кровать. — Ты думаешь, у него со мной… серьезно?

Никак не могу найти нужных слов. И никак не могу полностью отпустить предчувствие, что что—то может произойти. Стремительно меняется моя жизнь. Я к такому не привыкла. И постоянно ищу подвох.

— Красиво он тут поменял все. Я еще не видел, Дейв рабочих засылал. — Тимур переводит внимание на меня, показывая рукой на окна. — Как ты думаешь, серьезно или нет, если он не просто узнал цвет твой любимый, он еще и спальню вам переделал. Девчачью комнату сам покажет. Мне не велено прикасаться без острой необходимости. Так что с обмороками повремени, не хочу фингалом светить.

Тимур встает и подходит к окну, вложив руки в карманы брюк.

— Я знаю, что такое любить. Сам люблю, аж сердце останавливается. Пропадаю в ней. И Егор тебя любит. Это видно. Не влюбленность, когда море по колено, а гормоны кан—кан пляшут. Нет. У него серьезные чувства. Вообще—то он сам должен говорить с тобой про это. Но так и быть, побуду Купидоном. После вашей ночи он ни с кем не был. Это я точно могу сказать. Сначала с матерью вечера просиживал, потом тебя искал. Это много значит, Ксюш. Мужик готов хранить верность в одном случае, если отдал сердце. Высокопарно, может, звучит, но так оно есть. А Егор точно отдал. Он же дышит тобой. И это, ты ему не рассказывай, но я очень рассчитываю выпить в ближайшее время за твое «да».

Глава 30

Егор.

Дейв долго смотрит на два детских кресла сзади и молчит.

— Жги давай и поехали.

— Уверен в себе? — Вместо привычных подколов, друг сегодня настроен серьезно.

Барабаню пальцами по рулю, прежде, чем ответить. Я и себе этот вопрос не один раз задавал. Все-таки не просто ответственность беру, а за чужих детей. И это еще не все, просто забрать на несколько дней. В перспективе оформить опеку над ними. В том, что их отец документально отречется даже сомнений нет. Деньги решают всё. Особенно с такими, как он.

— Я серьезно настроен с Ксюшей. Еще там, в больнице понял, что не отпущу. Дебильное сравнение, конечно, но будто сердце вырвали, когда она ушла. Если так нужно, чтобы две мелкие девчонки жили с нами, значит, приму это.

— А она? Готова?

— Она любит, — отвечаю просто. Мне кажется, все остальные слова уже лишние.

Давид тоже это понимает и надолго отворачивается к окну. Я понимаю, о чем он думает. Но в душу не лезу. Хоть сам он и не расскажет. Вся эта его бравада, цепочка женщин в постели — это маска. Только близкие друзья знают, какой Дейв настоящий. И только несколько человек на земле знают, почему он закрывается от внешнего мира. Один раз он привязался к сестре нашего общего друга. Молоды были, влезли в тот мир, в котором совершенно иные законы. Девочка сильно пострадала. А Давид заикнулся. Тема эта — табу.

— Нервничаю, как в первый раз, — перевожу тему. Знать одно, а видеть загруженным друга даже как-то больно. Только в женских романах мужики гнут руками подковы, сражаются с врагами и ничего не боятся, стиснув зубы. В жизни наше сердце точно также качает кровь, у нас есть свои страхи и переживания, и также болит душа за своих близких. Просто в мужском мире об этом не принято говорить.

— Боишься, что бойкая малышка тебя уделает? Как её зовут?

— Старшая Даша, младшая Маша. Скорее, тебя, дядя ты без мозгов. — Смеемся, вспомнив любопытную особу.

— А едем мы?

— За ксюшиной подругой, Людмилой. Ты это, — сразу предупреждаю, — перья не расправляй. Мне с Ксюхой проблемы не нужны.

— Красотка?

— Брюнетка, — отсаживаю друга. Вот не любит он темноволосых.

— Черт. Пора пересмотреть свои принципы. Вдруг она моя судьба? А ты мне сразу палки в колеса.

— Слышь, судьба, ты мне на все выходные нужен.

— Я понял, понял. Мульты, молоко, лото. Ну чё, практически джентльменский набор. У меня, кстати, в машине коробки с конструкторами. В магазине сказали, все дети любят.

— Ооо, да ты тоже готов. У меня багажник забит играми.

— Вот и стали мы на жизнь взрослее, да, Егорушка?

— Да, мамочка.

Дейв тянется дать тычка, то мы уже тормозим у нужного дома, где у парадной мается Мила. В руках объемная сумка.

— Привет, Мил. — Выходим оба на улицу. Дейв подхватывает вещи. — Мой друг Давид. Это Мила.

Представляю их друг другу.

— Сумка куда?

— Я на сутки сразу от вас поеду. И там еще сменные вещи девочкам, давай сразу тебе переложим? — Достает пакет. Два дебила это сила. Про игрушки подумали оба, а про одежду ни один.