Изабелловая масть - Дарья Данина Страница 35

— Я хотела умыться, — сухо отвечает, и поджимает губы.

— А… — ставлю стакан обратно, — умыться… или отмыться? Что именно? Отмыться от меня?

В голове проносятся воспоминания о том, как она убежала в душ после нашего первого секса.

— Я просто хотела умыться перед тем как заснуть, — её тон оставался ровным. Я бы даже сказал — успокаивающим. Слегка убаюкивающим. И… мне это не понравилось. Даже взгляд: отстранённый. Будто она впервые видела меня.

— Я покажу тебе, — процедил, злясь на своё, чёрт возьми, уязвлённое положение.

Пока она умывалась, я продолжал стоять у неё над душой. Сложив руки на груди, наблюдал за тем как Вера расторопно намыливает руки и вспенивает, чтобы умыть лицо. Я тяжело дышал, посылая нахер желание подойти к ней ближе и положить ладони на её бёдра. Рвануть на себя и прижать как можно крепче…

Она выпрямляется, срывая с крючка полотенце и, наконец, поворачивается ко мне. Вижу как тяжело она сглатывает накопившуюся слюну, и совсем немного пятится. Но… некуда.

— Дай мне пройти, пожалуйста, — робкая просьба. Мне показалось, или она говорила со мной как с психом?

— Тебе противно? — выпитый алкоголь запрещает мне вести себя как джентльмен. И, кажется, медленно я превращался в то самое животное, которое она так хотела во мне видеть.

— Я просто хочу, чтобы ты дал мне пройти. Это всё, — несмело произносит, облизывая губы, — не нужно искать подвох в моих словах… или какой-то скрытый смысл.

— Я не хочу, — опускаю взгляд на её шею. В ярком свете лампочки я вижу как бьётся голубая венка под бархатистой кожей. — Я хочу, чтобы ты осталась.

— Ты пьян, — Вера делает попытку обойти меня, но моя рука машинально перехватывает тонкую талию. — Пусти…

Она дёргается, в надежде избавится от моих поползновений, но это только подстёгивает.

— Останься, — может, где-то в глубине души я хотел, чтобы это звучало как просьба, но…

— Виктор, пусти! — злобно рычит, снова отталкивая, но я едва ли её слышу. — Пусти!

— Нет, — обхватив её голову, сжимаю пальцы на затылке и задираю её голову. В попытке найти её губы, мажу языком по щеке и одновременно собираю её волосы в своём кулаке.

Вера пищит, и её ногти привычно впиваются мне в шею. Жжение на коже выбивает почву из-под ног… выбивает остатка рассудка в охмелевшей голове, и я подхватываю её под бёдра.

Вера извивается, словно дикая кошка. Её руки взметнулись к моему затылку, в тщетных попытках схватить меня за короткие волосы. Плевать.

Уверен, ещё больше ты ненавидеть меня уже не сможешь.

Плевать…

Глава 26

Её пальцы были влажными и прохладными… и какое же это было облегчение, когда она сместила их с затылка обратно на шею. Моя кожа горела, и прикосновения Веры казались мне райским оазисом для забредшего в пустыню.

Вера продолжала вырываться. Её рот извергал проклятия и мольбы, но я давно абстрагировался. С тех самых пор, как наполнил для себя четвёртый стакан коньяком.

Я тащу её обратно в комнату. На скрипучую кровать. На миг пытаюсь представить как я буду снимать с неё брюки и как мне при этом самому не согнуться пополам.

Поэтому… прости, милая.

Делаю это прежде чем она успевает выскользнуть: Захожу с ней в спальню и рывком отрываю от себя, разворачивая спиной.

Конечно…

Это была бы не она, если бы не сделала попытку удрать. Однако, стискивая зубы, я снова дёргаю девушку на себя и фактически валю её на кровать лицом вниз.

— Ненавижу тебя! — с её губ срывается очередное откровение, на что я лишь просто хмыкаю.

Мне почти захотелось улыбнуться, но что-то внутри меня больно шевельнулось, вызывая жалобное нытьё под рёбрами.

Навалившись сверху на Веру, я замер.

— Веера… — протянул у неё над ухом, кончиком носа касаясь её растрепавшихся светлых волос, — Девочка моя…

— Я не твоя! — выплюнула, дёргая головой, и едва не вбивая мне нос в основание черепа. — Я никогда не буду твоей! Понял! Ты… чёртов калека! Я ненавижу тебя! Ты поплатишься за всё, что ты сделал! Ты уже начал платить!

От каждого произнесённого ею слова, мои пальцы крепче стискивали и без того израненные женские запястья. Тяжело дыша, я неосознанно пытался выровнять наше с ней дыхание. Глотать воздух в такт Вере. Я даже хотел, чтобы мой пульс бился в унисон с её. Я хотел, чтобы она хоть немного почувствовала весь тот ворох противоречивых эмоций, что разрывали меня на части.

— Ты ошибаешься, — я прикрыл глаза. На пару секунд. Просто, чтобы немного успокоиться. — Тебе не приходила мысль о том, что это не только моё наказание, м? Вера? — почувствовал как скривились мои губы, — за что тебя бог наказывает? Что же такого сделала, что он послал тебе меня? Ты ведь воспринимаешь меня именно так? Твоё наказание? Вряд ли подарок судьбы…

— Виктор, я прошу тебя! — Вера опустила голову, лбом касаясь простыней, — не делай этого… я не заслужила такого… я же была послушной, чёрт возьми! За что ты так со мной?!

— Вот и сейчас, — вслушивался в её тяжёлое дыхание и треск поленьев в камине. Мне нравилось. — вот и сейчас, Вера… будь послушной? Я тоже прошу. Не усугубляй. Просто дай мне то, что я прошу.

— Ты не просишь, — очередная попытка скинуть меня с себя увенчалась поражением Веры, — ты не просишь…

А если попрошу? Разве это что-то изменит?

Смыкаю губы и, опустив голову, свободную руку завожу под Веру. Нащупываю край кофты, задирая ту, и пробегаясь пальцами по мягкому дрожащему животу. Она скулит, пряча лицо и, кажется, начинает тихо плакать.

Под моей кожей продолжала вибрировать злость на всё сказанное ею минутой ранее. Сжимая зубы, я нащупываю маленькую пуговицу на поясе брюк и, расстегнув её, следом тяну за молнию.

— Твой Макс тебя не стоит, — тихо прохрипел, шевеля волосы на её затылке. Зачем я вообще произнёс это вслух?! Идиот…

Она проигнорировала моё заявление. А я натужно усмехнулся, вспоминая как собственными глазами видел совокупление её женишка и директорской дочурки, которая Вере даже в подмётки не годится. Безликая мышь с мерзкой улыбкой и раздутыми губами…

— Этот мудак… Вера, забудь его, — продолжаю нести эту ересь и… бля, я слышу звенящую ревность в своём голосе. Это выбивает почти весь воздух из лёгких.

Боже… она так злила свои равнодушием, так незаметно сменяемым ненавистью. И обратно. И так раз за разом. Замкнутый круг, мать вашу!

Скрипнув зубами, я рванул за ткань её брюк.