Инвестиции в семью (СИ) - Морейно Аля Страница 35

И ведь именно он был инициатором той встречи выпускников.

Нутром чую: что-то там нечисто… А потому предлагаю Майорову встретиться вечером и поговорить. Сейчас это совершенно некстати. Но мне почему-то кровь из носу нужно узнать, что тогда на самом деле произошло и как Мила оказалась у него в постели.

Он слишком уверенно себя ведёт. Так, как будто между ними действительно ничего не было. И вместе с тем юлит, будто что-то скрывает.

- Что за дрянь ты подсыпал моей жене в тот вечер? – задаю сразу вопрос в лоб, чтобы не отплясывать вокруг Майорова ритуальные танцы. – И с какой целью?

Мы сидим в кафе, поэтому никаких агрессивных действий я предпринимать не собираюсь. Но напряжённо наблюдаю за реакцией.

И мне кажется, что вопрос ему совсем не нравится. Настолько, что это отображается на его лице.

- Я ничего не подсыпал! – отказывается довольно истерично, подтверждая мои подозрения.

- Не ты? А кто подсыпал? Что именно? И, главное, зачем? – продолжаю напирать.

Он ожидаемо не признаётся. А мне нечем его прижать, у меня нет ни компромата, ни каких-то рычагов давления. Рита уверена, что святых людей не бывает и на каждого можно нарыть приличный список грехов. Но не хотелось бы посвящать посторонних в эту грязь.

Пытаюсь с ним договориться. Деньги, мелкий шантаж, обращение к совести – всё постепенно идёт в ход. А потом он допускает ошибку, проговаривается, и я вспоминаю, что не давало мне покоя…

Я много раз прокручивал нашу беседу при прошлой встрече. И смысл одной фразы никак не мог уловить:

- А спать с бабой без сознания – и удовольствия никакого, и чревато статьёй… И непонятно, какая хуже.

- Какая статья тебе грозила, и кто тебя от неё отмазал? – слова срываются с языка ещё до того, как мысль окончательно формируется в голове.

- Откуда? Откуда вы знаете? – спрашивает он удивлённо.

- Ты сам в прошлый раз сказал, – отчасти блефую, – что тебе грозила статья. И что неизвестно, какая была хуже – за изнасилование или… Что ты там натворил?

Смотрю на него в упор. Сомнений нет – я попал в цель. Но он какое-то время ещё сопротивляется.

- Прошло всего четыре года. Поднять архивы – плёвое дело. Как бы тщательно ни отмазывали, следы наверняка остались. Мои ищейки найдут. Если срок давности не истёк, пойдёшь под суд, – пугаю. – Или… Альтернативно – ты можешь дать мне информацию, которая интересна мне, и я забуду о тебе.

- Шантажируете? Пытаетесь мой долг перекупить? А только шиш с маслом вам. Я тоже не пальцем сделан, я всё уже сам выяснил. Развели меня как лоха. Мужик тот выжил! Ну, повалялся в больничке некоторое время. Но жив-здоров, даже не на инвалидности. Так что ничего вы мне не предъявите, – говорит эмоционально.

- То есть ты… что-то сделал мужчине. Сбил на машине? – смотрю на него, считывая реакции. – И тебе сказали, что ты его убил. Предложили спрятать тело, а взамен попросили… Что тебя попросили? Соблазнить мою жену?

- Не совсем. Я сбил его на пешеходном переходе. Телефон зазвонил, я отвлёкся. Люди там были. Его увезли в больничку, якобы без сознания, при смерти и всё такое. Мне помогли машину тихо отрихтовать. Ну и дело как висяк оформили, – оправдывается. – Но пугали, что мужик типа в любой момент умрёт, надо дорогостоящее лечение, они его финансировали. А я тогда на мели был, да и перепугался страшно.

- Кто?

- Не знаю. Баба какая-то расфуфыренная. На бэхе понтовой, но не последней модели. Снежаной представилась.

Я напряжён как струна. Не знаю никаких Снежан. Но имя может быть вымышленным, да и дама может быть кем угодно.

Слишком затратное дело – подстроить аварию, профинансировать лечение… Ради чего? Хотя… авария могла быть случайностью, а женщина воспользовалась ею.

- Что попросила взамен?

- Она откуда-то знала, что Мила была в школе влюблена в меня. Попросила её обаять и соблазнить. Причём так, чтобы вы об этом обязательно узнали. Втирала, что первая любовь живёт вечно, она не могла меня забыть и бла-бла-бла. Вот только Мила на меня не клюнула. А в целом всё вышло правдоподобно, вы поверили. Да и она сама не догадалась, что у нас ничего не было. В общем, свою часть сделки я выполнил и свалил из этого города подальше. Затаился, дышать боялся. Даже в церковь ходил. А потом узнал, что мужик-то жив остался, выписался. Могли, конечно, мне что-то впаять за аварию, но явно ничего критичного. Так что мне уже нечего предъявить.

“Чтобы вы об этом обязательно узнали”. Кто-то разыграл наш развод как по нотам. Но кому и зачем так сильно понадобилось развести меня с Милой?

Глава 24

Эмилия

Освобождаюсь в архиве пораньше и еду к Владу в офис. Он сказал, что у него ко мне разговор. Странный. Могли бы дома вечером всё обсудить. К чему этот официоз?

С тех пор как Розовский узнал о своём отцовстве, всё перевернулось с ног на голову. Он разительно переменился. Иногда мне кажется, что передо мной тот самый парень, в которого я когда-то была безумно влюблена.

А уж как он скачет козликом вокруг Жорика – это отдельная хохма. Если бы не знала, к чему это может привести, обрадовалась бы.

Но нет – люди не меняются. Предав меня один раз, он сделает это снова и снова. Можно ожидать абсолютно любой гадости и подлости – он воткнёт нож в спину и ухом не поведёт. И я ничего не смогу ему противопоставить.

Последние дни всё свободное время посвящаю поиску в интернете отзывов об адвокатах и похожих случаях.

Услуги юристов стоят заоблачных денег, но в моей ситуации – или пан, или пропал. Если Влад попытается забрать Жорика, я не сдамся и буду бороться за сына всеми доступными способами.

В кабинет Розовского вхожу в воинственном настроении. Чувствую себя как минимум Дианой – принцессой амазонок [1].

Сажусь напротив мужа и демонстративно смотрю ему в глаза.

- Я хочу вернуться к нашему разговору в машине.

И без этого уточнения понятно, что он что-то замышляет. Недаром притих и несколько дней не поднимал тему официального оформления его отцовства. Сомневаюсь, что он сунется в суд. Розовский и его семья всегда боялись любых судебных разбирательств, полагая, что они привлекают внимание посторонних и плохо влияют на репутацию.

Влад выдерживает паузу. Девушка-секретарь приносит нам чай с печеньем.

- Мила, я много думал над тем, что ты мне сказала тогда в машине. И я принял решение. Я разрываю наш договор.

- Что?

Отодвигаю чашку в сторону. Что он имеет в виду? Поворачиваюсь к нему, чтобы попытаться почувствовать эмоции мужа.

- Я разрываю договор о нашем фиктивном браке. Пока у нас официально нет общего ребёнка, нас легко разведут в ЗАГСе. А можем пока не торопиться. Но когда я оформлю отцовство, процедура развода станет сложнее.

- Я… не понимаю тебя.

Это настолько неожиданно, что я не готова выдать внятную реакцию. Конечно, где-то в его словах между строк кроется подвох. И он наверняка связан с сыном. Влад хочет избавиться от меня, чтобы забрать Жорика себе? Но как же идея-фикс о правильной семье, которая ему так необходима для бизнеса? Как это вяжется с разводом?

- А что тут понимать? Я знаю, что фактически заставил тебя принять моё предложение. С тех пор многое изменилось. Очень многое… Да практически всё! Я больше не хочу и не буду тебя ни к чему принуждать.

Слишком неправдоподобно звучит. Розовский не тот, кто позволит себе упустить выгоду. Либо у нашего странного брака было своё второе дно, о котором я не догадываюсь, и теперь я ему больше не нужна, либо всё-таки он придумал какую-то аферу с Жориком.

- Не переживай, деньги, которые обещал, ты получишь все до копейки. Их уже должны были перевести. Думаю, завтра они поступят на твой счёт. Я куплю вам квартиру, мои люди уже связались по этому поводу с агентством недвижимости.

- Что ты задумал? – озвучиваю сомнения вслух.

Слишком мягко стелет, так не бывает. Он, конечно, не скажет правду. Но, может, удастся уловить что-то в его голосе или понять по глазам…