Измена. Сохрани меня (СИ) - Таран Яна Страница 35

— Иди туда, откуда пришла!

— Почему вы так со мной разговариваете? — Я совсем не понимаю, что происходит. Она права не имеет так вести диалог… В голове хаос, в ногах слабость. Я держусь из последних сил, у нее мои дети, я должна…

— А вот почему, — свекровь нервно протягивает мне телефон, я упираюсь взглядом в экран. То фото, которое прислали Вадиму. Я и Рус целуемся. Зажмуриваюсь.

— Ваш сын…

— Мой сын горбатится, себя не жалея, а ты рога ему наставляешь! Дети не должны расти с такой мамашей!

Тревога охватывает стремительно. Да, закон на моей стороне. Пока что. Потому что Соколовские в нашем городе не последние люди, у них действительно есть связи. К горлу подкатывает тошнота, я чувствую головокружение, а перед глазами белые пятна. Меня ведет в сторону, но я удерживаюсь на ногах.

— Еще и пьяная. Тьфу! За что детям такое горе, — Вера Степановна закрывает перед моим носом дверь, я бросаюсь на эту преграду, словно способна ее убрать со своего пути, но я не всемогущая, к сожалению.

— Верните детей! — стучу я что есть сил. Дом у свекров огромный, Ариша и Артем наверняка в дальней комнате в другом крыле. Но я все равно продолжаю биться, пока обессиленно не опускаюсь на колени.

Это мои дети. Она ведь не может их забрать. Нет, они не посмеют. Вадим им не даст… он придет и… Вадим…

Острой болью простреливает непонимание, что моя реальность всего лишь пустышка. Муж меня предал. И всегда предавал. Выходит, я совсем его не знаю. Что если он способен растоптать меня еще больше?

Больше, чем сейчас, разве возможно?

Липкий страх пробирается под кожу. Если Вадим детей отберет, я с ума сойду. Нет-нет… я не позволю, не позволю… Я…

Закрываю ладонями лицо и беззвучно трясусь, идея вызвать полицию не видится решением проблемы. Свекровь не раз хвасталась, что она в тесном знакомстве с начальником полиции. Только я не могу бездействовать, все прочие чувства притупляются. Даже измена Вадима и многолетняя ложь на этом фоне, хоть и причиняют немыслимую боль, а все же отходят на второй план.

Поэтому дрожащими руками все равно достаю телефон, мне плевать, как это будет выглядеть. Я не дам отобрать моих детей.

Цифры на экране расплываются, бестолково жму на экран, а потом чувствую на себе сильные руки и испуганно поднимаю глаза.

— Лиза, пожалуйста… Подожди, не вырывайся… Я…

— Отдай мне детей! Вадим… Отдай их! Зачем ты так со мной? Тебе мало? Мало?

Истерика выплескивается бессвязной речью и приступами злости. Я колочу Вадима по груди, когда он поднимает меня и удерживает в своих руках. Едва понимаю, что говорит этот предатель.

Мой мир не просто рухнул, он вывернулся наизнанку, и новая действительность убивает отсутствием кислорода.

Успокаиваюсь не сразу, в висках по-прежнему пульсирует страх, но я больше не кричу. И вырваться не пытаюсь. Я просто тихонько всхлипываю, вдруг понимая, что теперь прижата к мужу его сильными объятиями. Он тянет меня за собой, усаживает в машину, включает обогрев.

Меня действительно потряхивает. Я молчу. Не хочу с ним никуда ехать, но продолжаю сидеть, словно жду, когда он скажет, что сейчас разберется. И отдаст моих малышей.

Но он тоже молчит, посматривая на меня с какой-то жалостью. А я вижу в нем совершенно чужого человека. Не моего родного Вадима. Его, возможно, никогда и не было. Мои и без того далеко не розовые очки разбились стеклами внутрь, и правда все равно ослепила.

— На каком основании твоя мать удерживает моих детей?

Мой голос звучит жалко, и я приказываю себе быть твердой. Может быть, семья мужа и имеет власть в городе, но внутри меня зреет такой ураган, что я готова свернуть все преграды на пути, даже если заведомо известны последствия.

— Тебе нужно успокоиться, Лиза.

— Я спокойна!

— С детьми все хорошо, я говорил с ними полчаса назад, они почти засыпали, с ними все хорошо, Лиза.

— Нет, не хорошо! Ты сказал не отдавать детей? Это ты?

Вадим на это хмуро качает головой:

— Ты, видимо, не так поняла маму, потому что в таком состоянии…

— В каком? — перебиваю, чувствуя очередную подкатывающую волну, глаза снова начинает печь.

— Лиза, давай я отвезу тебя домой, мы поговорим, ты успокоишься, а завтра я привезу Аришу и Артема. Может, мама и бывает строгой, но это моя мать, она любит внуков и не сделает им ничего плохого. А тебе нужно прийти в себя после… — он осекается, смотрит в глаза так, что все внутри скручивает от очередной порции боли.

— Договаривай, Вадим. После того, как я узнала, какой ты подонок. Какие мерзости ты творил за моей спиной. После того, как я узнала, что ты лгал. Все эти годы лгал. И я должна тебе теперь верить? Ты… с моей подругой… Боже, я только сейчас понимаю, что тогда произошло…

Я закрываю рот рукой, осознавая, что значили все взгляды Златы в мою сторону. Очень хорошо помню истерики, и как она от нас с Дашей закрылась. Я и понятия не имела, что всему виной моё счастье с человеком, от короткого она была беременна…

— Ты… Вадим, ты чудовище…

В ответ он не оправдывается, никак. Впервые моя истерика для него не раздражающий фактор, хотя раньше он во всем винил меня. Понимает ли, как сильно он виноват?

Не знаю. Вадим хмуро смотрит исподлобья и, дождавшись, когда я отдышусь, произносит:

— Я привезу их. Обещаю. Даже если ты мне больше не веришь.

Он внезапно блокирует двери, наверно, правда считает сумасшедшей, которая в любой момент может выпрыгнуть из машины. Затем наклоняется и пристегивает меня, и мы срываемся с места.

В нашей квартире отныне холодно и пусто.

Я вхожу туда, как будто в совершенно незнакомое место. В прихожей, я оборачиваюсь:

— Уходи. По-хорошему уходи, Вадим. Я не хочу и не могу тебя видеть больше.

В ушах снова звон. Свои же слова эхом отбиваются в голове до бесконечности. И Вадим, действительно, уходит. Кажется, он что-то говорит напоследок, не разбираю.

Я иду в ванную, становлюсь под душ прямо как есть, в одежде, и включаю напор холодной воды на полную.

А потом кричу.

Глава 33

Распахивая глаза, я резко сажусь, делая глубокий вдох. Спальня, утро, пустота.

В висках стучит, обхватываю руками голову и сильнее жмурюсь. Весь вчерашний вечер, словно в тумане. А вся жизнь до — и есть сон. Но меня разбудили жестокой правдой. И снова уснуть — никак.

Я обнаруживаю, что на мне совершенно нет одежды — после душа, я просто скинула всю ее в ванной, и кое-как добравшись до постели, забралась под одеяло, стуча зубами от холода.

Топаю на кухню, обернувшись в простыню. Сначала кофе, потом все остальное. Но войдя, замираю на пороге.

— Ты… Что ты здесь делаешь? Я же просила… ты же… уходил?

Вадим сидит на своем привычном месте, словно не было вчерашнего дня. За одним исключением, его взгляд не дает усомниться — мне ничего не приснилось. Да, он меня предал. И всегда предавал.

Вадим рассматривает мои глаза пристально, быстро бросает взгляд ниже, и словно одумавшись, вновь поднимает. А я подтягиваю ткань выше, прижимая ладони к груди.

— Я ведь сказал, что в машину за телефоном и вернусь, — кашлянув, говорит он хрипло. — Не мог тебя одну оставить. Я беспокоился за тебя, Лиза.

— Поздно беспокоиться.

Качает головой.

— Когда вернулся, ты уже крепко спала. Остался на ночь в гостиной на диване.

— Как видишь со мной полный порядок.

Вадим выгибает бровь. Да, порядком мое состояние можно назвать с большой натяжкой, но уж точно ему я жаловаться не собираюсь.

— Лиз, давай поговорим.

— У нас осталась только одна тема для разговора. И это дети.

Разворачиваюсь и быстро удаляюсь в комнату. Быстро натянув домашний костюм, иду в ванную комнату и долго умываюсь холодной водой. А набравшись сил, выхожу, надеясь, что Вадим все-таки уйдет.

Но он стоит в коридоре, перегораживая выход, у него в руках телефон, и он смотрит на экран, а потом я слышу голоса детей и подхожу, едва успев замереть, чтобы оставить хоть небольшое расстояние между мной и Соколовским.