Преданный - Дж. Б. Солсбери Страница 35

что думает. Ее честность так же освежает, как и ее невинность. Невинность не в сексуальном смысле — то, как она целовала меня и жестко скакала на мне, доказывает, что она женщина, которая знает, что ей нравится. Это другой вид невинности, как будто у нее нет конечной цели. Лиллиан вообще не заинтересована в игре. А может быть, даже не знает о ней. В Нью-Йорке у каждого есть конечная цель и соответствующая ей программа действий. Успех больше зависит от того, кого ты знаешь, чем от того, насколько усердно ты работаешь. И как бы мне ни было неприятно это признавать, корпоративный Манхэттен по-прежнему остается мужским клубом. У женщин, которые охотятся за такими мужчинами, как я, есть драйв в глазах. Они видят во мне средство, чтобы добраться из пункта А в пункт Б. У Лиллиан ничего этого нет. Как будто она просто существует, принимая каждый день таким, какой он есть, и впитывая жизнь из прожитого.

Ничто в ней не наиграно. Ни ее смех, ни ее улыбка, ни ее радость. Она самый естественный человек, которого я когда-либо встречал. А естественность — редкая находка в моем мире.

— Сэр, вы не можете войти туда…

Я поднимаю взгляд от стола в том момент, когда Хейс врывается в мой кабинет. Он показывает пальцем через плечо.

— Кто это, черт возьми?

— Бекки. Моя временная сотрудница.

Бекки просовывает голову в открытую дверь, ее глаза расширяются, когда она переводит взгляд с Хейса на меня. Должно быть, ей странно видеть меня в одной комнате с моей генетической копией.

— Мистер Норт, мне очень жаль. Я просила его подождать, но…

— Все в порядке. Не принимай это на свой счет. Этот засранец никого не слушает.

Хейс опускается в кресло перед моим столом.

— Кофе. Черный, — кричит он свой заказ Бекки.

Я качаю головой.

— Она не официантка.

Бекки отходит от двери. Пошла ли она за чашкой кофе для Хейса или в туалет, чтобы побушевать, я не знаю. Надеюсь, что последнее.

— Я думал, ты используешь Джиллингем в качестве секретаря. — Он проверяет часы, как будто у него есть более важное дело.

— Помощника. И нет. У меня уже есть временный сотрудник, так что Лиллиан снова в твоем распоряжении. — И почему от этого факта мне хочется перевернуть стол и зарычать, как гребаное животное?

— Получил то, что хотел, теперь избавляешься от нее, да? — Он подмигивает.

— Только не это снова…

— Просто признай это, брат. Я вижу это по твоему лицу.

Я прищуриваюсь на него.

— И что ты видишь на моем лице?

— Напряжение исчезло. Раньше у тебя здесь было столько напряжения. — Он проводит пальцем по своему лицу вокруг глаз и на лбу. — Этот нахмуренный вид, типа «я такой раздраженный, потому что к моему члену не прикасались лет пять».

— Ты идиот.

— И вот здесь, вокруг рта. — Он показывает на свой рот и поджимает губы. — Мне так грустно, потому что у меня нет киски, — говорит он насмешливо высоким голосом.

Я не могу удержаться от смеха.

— Чего ты хочешь?

— Август созвал собрание.

— Прямо сейчас? — Я оглядываю свой стол и смотрю на все то дерьмо, которое мне нужно сделать.

— Через час.

— Я не могу. У меня запланирован звонок и встреча в другом конце города…

— Перенеси.

— Я должен бросить свои дела из-за Августа?

Хейс отвечает взглядом, который говорит: «Да, тупица».

— Мистер Норт. — Бекки вбегает в мой кабинет с кружкой кофе, стараясь не расплескать его, хотя ее сильно трясет. — Ваш кофе.

Он берет его у нее, даже не поблагодарив.

— Спасибо, Бекки. Почему бы тебе не сделать перерыв.

— Сэр…

— Хадсон, помнишь? — поправляю я ее.

— Хадсон, сэр, я только час назад приехала.

— Все в порядке. Я справлюсь с телефонами. Возьми перерыв минут на пятнадцать.

Она слегка кланяется, выходя из комнаты.

Хейс отпивает кофе и делает кислое лицо, прежде чем поставить чашку на мой стол.

— Хорошего помощника теперь так трудно найти.

— Ты претенциозный мудак.

— Я просто честен. — Он встает и поправляет галстук. — С нетерпением жду возможности узнать все о вашей поездке. Нам всем не терпится приступить к работе над этим новым проектом. — Его пристальный взгляд удерживает мой, пока он ждет, когда я расколюсь и признаюсь, бросая вызов сказать ему правду. Правда в том, что я не подписал контракт. Нового проекта нет.

— Я отменю дела на утро. — Беру телефон, чтобы позвонить и изменить свой день.

Хейс ухмыляется. Уверен, что он подозревает, что я провалился, и с нетерпением ждет моего унижения. Он живет ради возможности стать любимым сыном Августа. Мои неудачи дают ему прекрасную платформу.

Через час после этого я вхожу в конференц-зал, где уже ждут мои братья. Александр сидит рядом со своей помощницей, миссис Джонс. Хейс кричит своей «секретарше» мисс Ньютон о том, что он хотел бы получить сегодня горячий обед, а не «холодную жижу», которую она подала в прошлый раз. Я не взял Бекки с собой на эту встречу. Я ожидаю, что она будет короткой и некрасивой.

— Где контракт? — спрашивает Александр, прежде чем моя задница опускается на сиденье.

Он всегда был немного другим. Прямолинейным. Парню незнакомы такие понятия, как обаяние и утонченность. Это одна из тех вещей, которые я люблю в нем больше всего.

— С Новым годом, брат. Что вы с Джордан делали, чтобы встретить Новый год? — Я явно тяну время. Лучше нанести смертельный удар, когда все стороны будут присутствовать, и, как всегда, мы ждем Августа.

Алекс быстро моргает, как будто мой вопрос сбил его с толку. Медленная улыбка растягивает его губы.

— Ничего такого, о чем бы я тебе рассказал.

— Понял, — говорю я, ухмыляясь.

Я не видел своего брата таким довольным за все годы, что его знаю. Александра нелегко любить. Он никогда не открывался женщине. Но Джордан разорвала его и вонзилась в центр его груди, отказываясь сдвинуться с места.

Дверь распахивается, и входит мой младший брат Кингстон, как будто весь мир ждет его присутствия и время не начнет отсчет, пока он не скажет.

— Здравствуйте, братья. Надеюсь, я не опоздал.

— Что ты здесь делаешь? — Я был готов к своему полному унижению перед двумя братьями, но не перед всеми тремя. Кингстон здесь больше не работает. Зачем Августу понадобилось приглашать его на эту встречу?

— И почему ты одет как гигантская козявка? — рычит Хейс.

На нем оливково-зеленый костюм и шелковая рубашка цвета розовой жвачки. Его воротник расстегнут у горла, демонстрируя толстую цепочку с